Максим Забелин - Ключевой [litres]

За Заполярным дорога закончилась, и теперь мы скакали, как сайгаки. А я задавался вопросом, выдержит ли ходовка старенького «уазика» такое приключение? Портнову, однако, это совсем не смущало, она с любопытством глазела по сторонам, иногда только, во время преодоления особо крупных кочек, прихватывая мою руку.

С Мещеряковым она созвонилась еще до моего пробуждения и обо всем договорилась. Тот ждал нас со своими подельниками на бывшем объекте всесоюзного значения. Что он там делал, одному богу известно!

Вскоре из-за пригорка показалась полуразрушенная башня буровой установки. Это было высокое здание в форме параллелепипеда высотой в пару пятиэтажек. Листы железа, которые укрывали его от северных ветров, теперь посыпались и местами, особенно ближе к крыше, совсем отлетели. Серые заброшенные постройки хозблоков раскинулись на довольно обширной территории неподалеку от вышки. И чем ближе мы подъезжали, тем более безрадостной становилась картина. От былого величия остались только очертания. Северная природа и охотники за металлом сделали свое дело – запустение и разруха встречали нас в этот полуденный час.

Однако совсем рядом со зданием вышки, точнее, за ней, оказалось то, что мы не увидели сразу – это яркие оранжевые домики-бытовки, крошечные по сравнению с впечатляющими размерами буровой. Рядом стояло несколько автомобилей – пикапов, увешанных световым оборудованием. На одном из них было даже какое-то подобие спутниковой антенны. Наш джип отечественной сборки смущенно притормозил рядом со своими пузатыми новенькими собратьями.

Я вышел на улицу и, разминая затекшие ноги, обошел машину, чтобы открыть дверь Наташе, но та уже выпрыгнула сама и застегивала теплую куртку. Несмотря на раннее лето, было довольно прохладно. Дул пронизывающий ветер. А в тени заброшенных хозблоков вообще лежали шапки грязного снега. Я в очередной раз пожалел, что не взял ничего теплого. Мне в моей ветровке было, прямо скажем, холодно.

– Наташа! Иван! – раздался вдруг плаксивый, надтреснутый голос. Я уже и забыл забавную манеру Мещерякова говорить. Мы всегда посмеивались над тем, как он читал лекции. Увлекаясь особенно важными моментами в истории религиозных отношений, он переходил на фальцет, и его высокий голосок начинал звучать особенно пискляво.

Невысокого росточка, плотный, он пингвиньей походкой спешил к нам, протягивая по дороге навстречу нам свою короткую ручку. На нем был синий форменный комбинезон, вязаная шапочка, очки с толстыми линзами в широкой роговой оправе. Его щеки были красными.

– Данила Алексеевич, – встретил я его руку, – здравствуйте!

– Здравствуйте, – Наталья наклонилась и приобняла его.

– Как я рад вас видеть, ребята! – Мещеряков снял очки и протер запотевшие на холоде линзы большими пальцами, близоруко улыбаясь.

– Владимир, – представился наш водитель, также покинув «пост номер один» своего иноходца.

– Да, да, здравствуйте, – суетился Мещеряков. – Какие же вы молодцы, что приехали! Пойдемте в дом, скорее. Чай, кофе?

– Я в машине подожду, – начал отнекиваться Володя.

– Нет! Возражения не принимаются, – тонко взвизгнул бывший преподаватель и увлек нас в оранжевый домик.

Мы юркнули в дверь один за другим и столпились в проходе. В тесном коридорчике справа была вешалка, здесь висел еще один такой же комбинезон, как и у Мещерякова. А он как раз, зайдя последним, настойчиво проталкивал нас вперед.

– Давайте, давайте.

Мы сбросили верхнюю одежду, разулись и вошли внутрь. Комната оказалась неожиданно просторной. Снаружи мне казалось, что она будет куда меньше. Однако в центре свободно разместился большой стол человек на двенадцать, чуть дальше по стене расположилась встроенная кухня с плитой, микроволновкой и даже кофемашиной. Словом, здесь было все для комфортной жизни на Крайнем Севере.

За столом потягивал чай из большой кружки высокий сутулый мужик, которого с Мещеряковым роднило только одно – очки. Словно они заказывали их у одного китайского продавца. В остальном он был, не в пример Даниле Алексеевичу, флегматичен, сух и немногословен. Вместо приветствия он со скоростью ленивца кивнул нам и продолжил пить чай.

– Это Коля… Николай, наш геолог, – представил его, выныривая из-за наших спин, Мещеряков. Куртку он скинул и остался в синих брюках с заправленным в них серым, с узором елочкой, свитере.

Прошмыгнув вперед, Данила Алексеевич добрался до чайника и включил его.

– Я кипятил только что, – не отрывая глаз от кружки, неспешно произнес Коля.

– Вы садитесь, садитесь, – не слушая его, суетился Мещеряков. – Коля, это мои друзья, студенты из Москвы. Наташа, Иван и Владимир.

– Николай, – широко и медленно кивнул геолог, словно наблюдал, как в километре от него падает башенный кран.

Горячий чайник практически мгновенно закипел. Мещеряков в этот момент гремел кружками, а мы, все трое «студентов», расселись за столом напротив немногословного ученого.

– Николай, а вы поддерживаете теорию Данилы Алексеевича? – спросила Наташа геолога, оказавшись напротив того. Но тот в ответ ничего не успел сказать, как сам Мещеряков был уже тут как тут.

– Это не теория! – вскинул он вверх палец. – Это практически доказанный научный факт.

– Доказанный, – усмехнулся прямо в кружку Коля.

– Да! – наклонился к нему преподаватель и с учительской ноткой добавил: – Практически!

Я ничего не понимал. Очевидно, Наталья уже обсуждала все это с Мещеряковым, и, возможно, я тоже был посвящен в эти беседы, но теперь уровень моего погружения в материал был примерно равен уровню водителя Володи. Мы переглядывались с ним и старались всем видом показать, что почти в курсе всего происходящего здесь.

– Все это очень интересно, – примирила между тем спорщиков Наталья. – Вы же нам все покажете? Я взяла аппаратуру, все снимем. Ну или все, что вы разрешите…

– Наташа у нас – журналист, – с нескрываемой гордостью объяснил своему визави Мещеряков и тут же исправился: – И Иван тоже. Это крупные федеральные СМИ! А ты сидишь как истукан!

– Да не переживайте, – Портнова лучезарно улыбнулась. – У нас еще весь день впереди, успеем.

– Я знаю, – вдруг сообщил Коля.

– Что ты знаешь? – Мещеряков вернулся за налитым чаем и теперь нес пару кружек к нам за стол.

– Я знаю, кто такая Наталья.

Я не сдержался и хохотнул, глядя на этого большого ленивца с поздним зажиганием.

– Простите, – тут же пришлось мне извиниться, потому что он поднял на меня свои задумчивые глаза.

Наташа посмотрела на меня с легкой укоризной, но тут же вернулась к разговору.

– Данила Алексеевич, мы построим все в виде интервью. Вы будете как бы вести экскурсию по объекту.