Сергей Кузнецов - Живые и взрослые [трилогия]

– Вот лишних вопросов лучше не задавать, – говорит Ника. – Хорошо еще, что на те, которые есть, можем ответить. Молодец Марина, что все так хорошо придумала.

Лёва кивает. Как же он все-таки соскучился по Марине! Ну, не только по Марине, по ним всем – по Гоше, по Нике, по временам, когда они были все вместе, вчетвером, как герои любимых детских книг. Один за всех и все за одного, именно так. Когда они были уверены, что справятся с любой бедой – потому что они друзья и всегда будут вместе.

А теперь – разбежались. Марина переехала, Гоша где-то пропадает, да и сам он – словно предал кого-то.

Хотя разве это предательство? Он ведь просто перешел в другую школу, если честно – в лучшую школу на свете! И разве он виноват, что домашка там такая сложная и больше ни на что нет времени?

Может, они просто выросли, и их дружба осталась в прошлом, как остались в прошлом любимые детские игрушки, без которых когда-то ни лечь спать, ни пойти на прогулку? Игрушки убрали на антресоль, а куда убрать старую дружбу – спрятать на самое дно памяти, извлекать на свет только по особым случаям?

– Надо позвонить Гоше, – говорит Лёва, – предупредить его.

– Давай, – кивает Ника, – я сейчас телефон принесу.

Через минуту она возвращается с большим аппаратом на длинном проводе. У Лёвы дома два телефона, и каждый раз, когда он звонит кому-то, Шурка бежит подслушивать. Приходится кричать:

– Шурка, положи трубку!

И только после этого говорить. Оба аппарата стоят на своем месте, провода у них короткие – наверное, родители не хотят, чтобы аппараты таскали по квартире. Видать, мама боится, вдруг кто-нибудь споткнется о провод и упадет.

Лёвина мама вообще опасается самых невинных вещей, Лёве даже смешно: тот, кто пережил фульчи-атаку, уж точно может выходить на улицу без шапки и кататься по перилам.

– Давай лучше Марине сначала, – говорит Ника, – а то я… ну, короче, я Гоше и так уже много раз звонила.

Лёва пожимает плечами: да пожалуйста, можно и Марине.

Милые бранятся – только тешатся, думает он. И не надоело им ругаться? В прошлом году они с Мариной то и дело их мирили, а сейчас, похоже, мирить некому.

Лёва крутит телефонный диск – почти такой же, как у того самого интердвижка , который и вызвал к ним Орлока на Белом море, – слышит гудки в трубке, потом голос Марининой мамы.

– Добрый день, тетя Наташа, – говорит Лёва, и тут Ника нажимает на рычаг. – Ты чего?

– Не надо по телефону рассказывать, – говорит Ника. – Я слышала, Учреждение все прослушивает и даже записывает.

– По-моему, ты начиталась книг про шпионов, – пожимает плечами Лёва, – но как хочешь. Давай я просто скажу, что мы зайдем?

Ника кивает. Лёва снова набирает номер.

– Марина, привет, – говорит он, – как дела?

– Нормально все, – отвечает Марина, – только устаю в новой школе. И без вас скучаю.

Скучает она, думает Лёва, как же! Сама ни разу не позвонила!

– Ты знаешь, – говорит он, – мы бы к тебе заехали. Скажем, в воскресенье утром. У нас, понимаешь, образовались некоторые проблемы.

– Очень даже понимаю, – отвечает Марина, – у меня тут тоже образовались некоторые проблемы. Но я лучше при встрече расскажу, ладно?

Для Марины некоторые проблемы начались с большой черной машины, которая ждала ее около школы. Ей бы, конечно, и в голову не пришло, что машина – полированная, с темными стеклами, с серебряной звездой в круге на капоте – ждет именно ее, но когда Марина выходила со двора вместе с Люськой и еще двумя одноклассницами, клаксон тихо квакнул. Они обернулись – из раскрытого окна Марине помахал дядя Коля.

– Это за тобой? – с уважением спросила Люська, затягиваясь мертвой сигаретой.

– Ну да, – кивнула Марина, словно это в порядке вещей, что за ней присылают черную машину с затемненными стеклами. – До завтра.

Кстати, она, сама не зная почему, так и не рассказала девочкам, как сидела за одним столом со «старпомом Валентином» и «студентом Лео», которого, как знали все, кроме нее, на самом деле зовут Илья Гурамов. Уже потом Марина вспомнила, что когда-то видела и другие его фильмы – «Сын подпольщика», «Неуловимый», еще какую-то ерунду. В жизни Илья оказался гораздо красивей, чем в кино. Марина до сих пор злится, что не смогла его сразу отшить.

Эх, увидеть бы снова – она бы ему показала!

– Вот, Маринка, проезжал мимо, решил заодно тебя забрать, – говорит дядя Коля. – Володька разрешил тебя в кафе-мороженое сводить – побаловать, так сказать, любимую племянницу.

– Спасибо, дядя Коля, – Марина улыбается, но не верит ни единому слову: не такой человек ее дядя, чтобы на ровном месте приехать за ней на служебной машине.

До центра доехали быстро, минут за пятнадцать, дядя Коля сказал, «попали в зеленую волну». Было приятно так ехать, обгоняя редкие легковушки и неповоротливые троллейбусы, засыпанные снегом. Марина смотрела на дворники, сметавшие белые хлопья с лобового стекла, и думала, что, в общем-то, работать в Министерстве вполне неплохо, даже если и не ездить в Заграничье: куда приятней передвигаться по городу на машине, чем на метро или троллейбусе.

Звезда в серебряном круге рассекала воздух, словно форштевень корабля: служебная машина Учреждения ехала сквозь город, как «Посейдон» сквозь суровые воды океана. Прямо по курсу не предвиделось никаких айсбергов – разве что в витрине кафе-мороженого «Полюс», где пластмассовые рыбы покачивались в воздухе, а сверху висели плавучие ледяные горы.

Впрочем, как известно, экипаж «Посейдона» тоже не ожидал столкновения.

Себе дядя Коля заказал пятьдесят грамм коньяка, а Марина в конце концов взяла крем-брюле с клубничным вареньем. Мороженое принесли в высокой хрустальной вазочке, напоминающей большой бокал: внутрь поместилось три шарика, бежевых, в ярко-красных клубничных разводах.

Крем-брюле, разумеется, холодное, и Марина думает: что за дурацкая идея есть мороженое, когда и так весь город в снегу?

С другой стороны, куда еще дядя Коля ее позовет – не в ресторан же?

Она откладывает ложечку и выжидающе смотрит на папиного брата. Мол, спасибо за приглашение, все очень вкусно, но давайте уже к делу.

Дядя Коля выпивает коньяк, закусывает лимончиком и небрежно спрашивает:

– Понравилось у нас на празднике?

– Да, спасибо, – отвечает Марина, – было очень клево.

То есть интересно, – тут же поправляется она.

– Ты понравилась Юрию Устиновичу, – говорит дядя Коля с такой интонацией, будто весь мир знает, кто такой Юрий Устинович и какая это высокая честь – ему понравиться.

– Спасибо, – отвечает Марина и не спрашивает, чем занимается этот не очень-то симпатичный человек со стальными глазами, сверкающими из-под седых бровей.