Том Флетчер - Новая Ева [litres]

Я не собираюсь отвечать ему.

– И что это за черта? – вступается за меня Хартман.

Ну все, начинается.

– Он начал обсуждать ее родителей. Своих родителей. По мне, так это звучало очень реально , – говорит Джексон, ковыряя зубочисткой во рту.

– Кому какое дело, что думаешь ты, Джексон? – Хартман подливает масла в огонь. – Будьте осторожны. Это все, что я хотел сказать, – предупреждает Джексон, даже не глядя в нашу сторону.

– Так ты теперь заботишься о нас, Джексон? – саркастически замечает Хартман.

– Послушай, я не знаю, где вы оба скрывались последние несколько дней, но думаю, это как-то связано с прошлым сеансом. Такое вопиющее нарушение протокола никому не сходит с рук. Наказание неизбежно. Ходят слухи, что тебя заперли в какой-то палате для психиатрического лечения, Брэм. Это правда? Исповедался о своих сложных отношениях? – с издевкой спрашивает Джексон.

– И откуда эти слухи? – раздается сзади голос, и мой отец входит в комнату. Все неловко ерзают на своих местах, пытаясь изобразить деятельных профессионалов в его присутствии.

Мое сердце замирает. Мы не виделись с того самого дня, и я ловлю себя на том, что инстинктивно ощупываю голову. Я отдергиваю руку и прогоняю воспоминания.

– Слишком многое поставлено на карту, чтобы мы могли тратить энергию на слухи и домыслы. Это не академия. И вы уже не дети. Молодые мужчины, вы находитесь в эпицентре самого важного события в истории человечества, и ваши личные проблемы – ничто по сравнению с тем вызовом, который стоит перед нами. Так что соберитесь, и давайте приступим к работе, – командует отец.

Я не могу избавиться от ощущения, что его слова предназначены для меня одного. Соберись и приступай к работе. Так прозвучало его извинение.

– Претендент номер три, – переходит он к делу, вызывая на экран изображение молодого человека, которого мы раньше не видели. – Хотя слово претендент уже не в ходу, абсолютно необходимо, чтобы это партнерство стало успешным.

Отец выкладывает сведения о претенденте номер три: истории его семьи, генетике, политических взглядах, потенции, убеждениях и моральных принципах. – Он прошел медицинский осмотр, перекрестную проверку, критический анализ, обучение, с ним провели подробное собеседование. На сегодняшний день он признан самым подходящим партнером для Евы, если такое вообще возможно.

– На бумаге, – перебиваю я.

Несколько голов поворачиваются в мою сторону, и на меня устремляются неловкие взгляды.

– Тебе есть что добавить, Брэм? – спрашивает отец.

В комнате становится тихо.

– Ну, просто… – я вдруг чувствую неуверенность в словах, слетающих с моих губ, – … дело не в его интеллекте или генетике. Это не то, на чем строятся отношения.

– Продолжай. – Отец кивает.

– Так что не имеет значения, заморочим ли мы Еве голову тем, насколько идеально ей подходит тот или иной человек. Она – молодая женщина с собственным разумом и сердцем.

Джексон выдавливает из себя смешок, но я стараюсь не обращать внимания.

– Нельзя манипулировать ее чувствами. После того, что случилось в прошлый раз, вы не можете просто запихнуть ее в комнату с кем-то из этих парней и ожидать, что они будут изображать счастливую семью, – заканчиваю я.

– Спасибо, Брэм, – спокойно произносит отец. – Вот почему мы не будем устраивать эти свидания. Такой вариант больше не рассматривается.

Отряд внимательно слушает. Кажется, всем не меньше моего хочется узнать, каков новый план.

– Отныне мы собираемся применить в большей степени научный подход. От Евы не требуется эмоциональных отношений с претендентом номер три. Ей даже не обязательно встречаться с ним, если она этого не хочет. Нам просто нужно ее согласие на сотрудничество и соблюдение некоторых условий, а сама процедура будет простой и безболезненной. Если все пройдет успешно, она сможет забеременеть в следующем месяце, и это те сроки, к которым мы будем стремиться. – Отец выводит на экран статистические данные и цифры, подтверждающие впечатляющую генетическую совместимость третьего претендента с Евой.

Мы замолкаем, пытаясь вникнуть в новый план. Продумать подход, который нам предстоит принять, чтобы убедить Еву подчиниться этому плану.

– Забеременеть в течение месяца, и для этого даже не нужно встречаться с партнером? – подаю я голос. – Так начинается наше будущее? На таких основах будет возрождаться человечество?

Я чувствую на себе взгляды коллег-пилотов, очевидно не разделяющих мое недовольство новым соглашением.

– Любое будущее лучше, чем ничего, – говорит отец, заглядывая мне в глаза.

– Неужели? – сомневаюсь я.

– Это звучит так по-научному и бездушно. – У меня вырывается стон, и я поворачиваюсь к Холли, которая лежит на диване в моей комнате и выслушивает мои излияния с тех пор, как я в ярости выбежала из кабинета Вивиан десять минут назад.

Справедливости ради стоит сказать, что встречи с претендентами не занимали мое внимание в течение последней недели, и это само по себе странно, учитывая, что меня готовили к ним, сколько я себя помню. Вместо этого меня целиком поглотили мысли о моих родителях, матери Нине, Брэме, Холли, Майкле, в голове крутилось множество вопросов, требующих ответов, и я все пыталась понять, что происходит. А происходит, как выясняется, вот что: все озабочены успешным спариванием меня с претендентом номер три, хотя мы с ним даже не встречались.

Поскольку первые два претендента отсеялись – понятия не имею, что они сделали с телом Диего, да меня это и не волнует, – остается единственный кандидат из шорт-листа. Эта информация не стала для меня таким уж потрясением, поскольку выбор кажется очевидным, если им так не терпится ускорить ход событий. Мне сказали, что можно и вовсе не встречаться с претендентом номер три. Значит, не будет парадного зала и многочисленных зрителей нашего первого свидания, обойдемся без маскарада и прочих уловок с целью проверки его благонадежности. Наши жизненно важные частички соединятся в лаборатории, а потом эмбрионы поместят в мою матку для вынашивания.

Я помню, как два года назад Вивиан рассказывала мне о том, что произойдет после первых встреч с претендентами. Я бы выбрала того, кто мне мил, и с ним разрешат встречаться так часто, как я захочу. В нужное время, когда мое тело будет готово, произойдет Возрождение. Когда Вивиан описала в красках, что он будет делать с моим телом, я пришла в ужас. «Мы будем там с тобой», – сказала она в утешение, хотя при мысли о том, что Матери станут свидетелями этого акта, я запаниковала.

С тех пор планы Возрождения становились все более изощренными и подробными, даже предусматривали торжественную недельную церемонию, чтобы отметить первый этап грандиозного процесса. За это время мне предстояло осознать важность и необходимость моей миссии. И избавиться от всякой стыдливости.