Том Флетчер - Новая Ева [litres]

– Они действительно этого хотят, – говорит она и тихо добавляет: – Я тоже.

Мое сердце пропускает удар. С одной стороны, я понимаю, что мне следует держать ухо востро. Эта Холли вполне может быть частью их плана. Но я не могу не поддаться чувствам, которые она во мне пробуждает. Мне всегда нравилась ее компания, но теперь, когда я знаю, что эти слова произносит Брэм, я не могу не думать о том, что он здесь, со мной, поддерживает меня и заботится обо мне.

– Так ты хочешь с ним познакомиться? – спрашивает она, врываясь в мои мысли. С глубоким вздохом она снова откидывается на спинку дивана.

– Не знаю. Есть ли необходимость в нашей встрече? – Я хмурюсь, ощущая на себе всю тяжесть принимаемого решения. – Имеет ли значение, нравится он мне или нет? Нравится исключительно в том смысле, что я просто нахожу его приятным собеседником. Я не питаю надежды на что-то большее, учитывая то, кого они до сих пор пытались мне подсунуть. Я имею в виду, кто вообще отвечает за проверку кандидатов? Или просто выбирают наугад?

Холли запрокидывает голову и смеется. Это не милое хихиканье, к которому я привыкла. В ее смехе больше уверенности. Больше смелости. Больше его .

Мне это нравится.

– Мне нужно на воздух, – бормочу я, откладывая кубик Рубика, и выскальзываю за дверь, мои руки висят как плети. Меня уже тошнит от моей комнаты. Здесь я как будто в ловушке, мне некуда скрыться от вихря собственных мыслей. – Пошли, – бросаю я через плечо. Мне плевать, что ее прислали для того, чтобы давать мне наставления. Я просто не хочу, чтобы она покидала меня. Тем более после столь долгого отсутствия.

– Иду, – отзывается она, спрыгивает с дивана и следует за мной по тропинке к нашему излюбленному месту.

Моя спальня, столовая, классная комната, Капля – это все, что я вижу в своей жизни, не считая холодного смотрового кабинета и редких выездов на природу. Это моя рутина и все, что я знаю. Все, что мне позволено видеть. Долгие годы я жила в трепетном ожидании, гадая, что произойдет в эти недели и первый год, но теперь этот миг настает, и меня охватывает беспокойство. Я не хочу, чтобы познание мира начиналось для меня после беременности. Не хочу, подарив миру потомство, жить с ощущением, будто мне дали увидеть лишь половину картины. Я не хочу, чтобы знания и понимание пришли ко мне слишком поздно.

– Ты можешь не торопиться принимать решение, – говорит Холли, устраиваясь на краю Капли. Сегодня на ней самый девчачий наряд, который я когда-либо видела – бледно-розовые джинсы, облегающий топ вишневого цвета с кисточками, серебристые пластиковые сандалии на танкетке. Меня как будто заставляют забыть, что она – это он, но я все время мысленно представляю Брэма в костюме из лайкры, скрывающегося под этими одеждами, управляющего каждым движением голограммы.

– Как бы ты поступила на моем месте? – Нотки мольбы в моем голосе заставляют меня содрогнуться. Я хочу услышать мнение Холли.

– Я не могу ответить на этот вопрос.

– Но ты всегда знаешь ответ. – Потрясенная, я поворачиваюсь к ней.

– Нет, не всегда. – Она хмурится.

– Серьезно? Ты можешь быть весьма убедительной, – взвизгиваю я. – Вспомни, во что только ты меня ни втягивала за годы нашей дружбы.

– Ева!

– Ты будешь это отрицать? – парирую я.

Она выглядит немного обиженной и смущенной. – Я никогда не заставляла тебя делать то, чего ты не хочешь, Ева… Разве не так?

– Так. Пожалуй. – Я не хочу ее обидеть, и я хочу легко подтолкнуть ее плечом, чтобы убедиться, что она не сердится. – Но у тебя всегда есть свое мнение.

– Тут совсем другое дело. Ты сама должна принять решение. – Она по-прежнему хмурится. – Это твой выбор. Твое тело. Я… не могу себе представить, как все это может выглядеть.

– Что – наука или половой акт? – Я краснею. Не потому, что меня смущает выбор, который предстоит сделать, но потому, что я обсуждаю Возрождение с моей Холли.

И опять у меня перед глазами его лицо и мускулистое тело, блестящее от пота. Я не думаю, что решение оказалось бы для меня таким сложным, если бы речь шла о нем. Хотя, возможно, сам факт моего разочарования тем, что не он предложен в партнеры, должен помочь мне вынести вердикт. Я знаю, что у меня есть долг перед миром, но никто не заставит меня испытывать чувства к кому-либо. Если я встречу претендента номер три и в душе ничего не колыхнется, это меня расстроит. Если же он вызовет у меня отвращение, я просто сойду с ума.

В воцарившейся тишине Холли тянется рукой за спину. И достает кубик Рубика – такой же, как тот, что я оставила в комнате.

– Откуда это у тебя? – спрашиваю я, оглядываясь назад и раздумывая, скоро ли явится Вивиан, чтобы устроить мне разнос и утащить обратно. А, может, они предпочтут попросту отключить Брэма.

– Все в порядке. С этим можно. Он мой.

– О! – Я понимаю: она бы не смогла держать мой кубик. Ее кубик такой же, как она. Вроде бы здесь, но на самом деле его нет.

Холли смеется – так же громко и свободно, как еще недавно в моей комнате.

Мне нравится этот смех.

– Я подумала, что он поможет очистить разум. Это место в облаках, твой глупый маленький гаджет… то, что надо.

Я чувствую, как мои губы невольно дергаются, складываясь в улыбку, и хмурое лицо разглаживается.

– Но тебе нельзя до него дотрагиваться, – предупреждает она строгим голосом, хотя в глазах мерцают искорки. Она довольна своей находчивостью.

– Ой, а как же быть? – У меня перехватывает дыхание.

– Просто будешь говорить мне, что делать, – объясняет она, облизывая губы и напряженно вглядываясь в кубик, предельно сосредоточиваясь на задаче. – Ты же знаешь, я в этом деле профан.

– Теперь у тебя есть шанс, – поддразниваю я.

– Я делала это раньше, помнишь? – Ее голос взлетает на октаву в знак протеста.

– Только потому, что предусмотрительно сняла все наклейки и смухлевала. – Я смеюсь, чувствуя, что наклоняюсь к ней всем телом.

– Но я ведь получила то, что хотела, не так ли? Иногда небольшой обман полезен.

– Тебе стало хорошо от этого? – Меня удивляет его ответ.

– Было хорошо, пока ты не догадалась и не заставила меня признаться. Даже нажаловалась на меня Матерям, – добавляет она, притворяясь обиженной.

– Ты потрепала края наклеек. Я видела, что ты сделала, и, конечно же, все знала. – Я помню тот взгляд на ее невинном лице, когда однажды я уличила ее в обмане, а потом смотрела, как мать Табия строго выговаривает ей за это. – Представь, какое блаженство ты испытаешь, если выиграешь по-честному.

– Ты не забыла, что это всего лишь игрушка? – Она вскидывает брови.

– Ты будешь гордиться своим успехом.

– Ладно, давай проверим твою теорию, – соглашается она, поднимая в воздух разноцветный кубик.