Нил Шустерман - Грозовое Облако

Он отправился к секретарю, надеясь получить исчерпывающие объяснения.

— Не-а, — обронил секретарь, не выказывая ни удивления, ни сострадания. — Никакой ошибки. Здесь написано: «к занятиям не допускается». Ах да, тут для тебя записка.

Записка, простая и недвусмысленная, гласила: «Грейсону Толливеру — немедленно явиться в местную штаб-квартиру Исполнительного Интерфейса».

— Зачем? — спросил Грейсон, но секретарь лишь пожал плечами и глянул Грейсону за спину, на следующего в очереди.

Хотя само Грозовое Облако обходилось без кабинетов и контор, его человеческой составляющей требовался офис. В каждом городе, в каждом регионе существовала штаб-квартира Исполнительного Интерфейса, в которой тысячи агентов Нимбуса трудились на благо мира — и отлично с этим справлялись. Впервые в истории человечества Грозовому Облаку удалось решить уникальную задачу: создать бюрократию, которая действительно работала.

Офисы Исполнительного Интерфейса, или ИИ, как его обычно называли, не отличались ни особой нарядностью, ни чрезмерной строгостью. В каждом городе стояло здание, гармонирующее со своим архитектурным окружением. Фактически, часто можно было найти местную штаб-квартиру ИИ, просто ища строение, лучше всего сливающееся с соседними.

В Фулькруме, столице Средмерики, штаб-квартира ИИ располагалась в солидном здании из белого гранита и синего стекла. Оно насчитывало шестьдесят семь этажей — средняя высота для центра города. Как-то раз агенты средмериканского Нимбуса попытались убедить Грозовое Облако построить небоскреб повыше, чтобы он произвел неотразимое впечатление как на местных жителей, так и на весь остальной мир.

— Мне ни к чему дешевые эффекты, — ответило Облако разочарованным агентам. — И если вам жизненно необходимо, чтобы Исполнительный Интерфейс бросался в глаза, возможно, вам следует пересмотреть свои приоритеты.

Средмериканские агенты вернулись к работе, пристыженно поджав хвосты. Грозовое Облако — это мощь, лишенная гордыни. Даже в своем разочаровании агенты Нимбуса не могли не испытывать восхищения его неподкупной натурой.

Грейсон чувствовал себя не в своей тарелке, когда проталкивался сквозь вращающуюся дверь в сверкающий вестибюль серого мрамора — того же цвета, что и костюмы здешних служащих. У Грейсона костюма не было. Ему пришлось удовлетвориться несколько помятыми брюками, белой рубашкой и зеленым галстуком, который все время съезжал на сторону, сколько его ни поправляй.

Этот галстук подарило ему Облако несколько месяцев назад. Может, оно уже тогда знало, что однажды его подопечного вызовут в штаб-квартиру ИИ?

В приемной Грейсона ожидала девушка-агент, любезная и оживленная. Здороваясь, она пожала ему руку чересчур энергично.

— Я совсем недавно пришла сюда на практику, — сообщила она. — Надо сказать, я еще никогда не слышала, чтобы первокурсника вызывали в штаб-квартиру. — Разговаривая, она продолжала трясти его руку. Это уже становилось неловким, и Грейсон начал подумывать, что хуже: позволить ей и дальше таскать его кисть вниз-вверх или высвободиться? Наконец, он нашел путь к спасению, прикинувшись, будто ему позарез нужно почесать нос.

— Ты сделал или что-то очень хорошее, или что-то очень плохое, — сказала практикантка.

— Я ничего не делал, — возразил Грейсон, но она явно ему не поверила.

Девушка проводила его в комфортабельный салон с двумя большими кожаными креслами, этажеркой, уставленной томами классиков и безликими казенными безделушками, с кофейным столиком посередине, на котором стояло серебряное блюдо с печеньем и серебряный же кувшин с водой. Это была стандартная «комната для аудиенций», спроектированная для тех случаев, когда при общении с Грозовым Облаком требуется посредничество человека. Грейсон встревожился — он всегда разговаривал с Облаком напрямую. Что все это значит?

Через несколько минут в комнату вошел худой мужчина, который уже выглядел усталым, хотя день только-только начался, и представился как агент Тракслер. Служащий явно принадлежал к первой категории в классификации Грозового Облака. Не творческая личность.

Он уселся напротив Грейсона и для начала завел традиционную беседу ни о чем: «Надеюсь, вы нормально добрались, бла-бла-бла», «Возьмите печенье, оно очень вкусное, бла-бла-бла»… Наверняка мужик говорит то же самое всем, с кем встречается, решил Грейсон.

Наконец, агент перешел к делу.

— Вы имеете хотя бы отдаленное понятие, зачем вас вызвали? — спросил Тракслер.

— Нет.

— Я так и думал.

«Тогда зачем спрашивать?» — подумал Грейсон, но произнести вслух не осмелился.

— Вас вызвали сюда, потому что Грозовое Облако попросило меня напомнить вам о правилах, которых наше агентство придерживается в отношении серпов.

Грейсон оскорбился и даже не пытался скрыть это.

— Я знаю правила!

— Да, но Облако настоятельно просило меня напомнить вам о них.

— А почему Облако не сделало это само?

Агент Тракслер испустил вздох досады. Наверняка хорошо отработанный.

— Как я уже сказал, Грозовое Облако хотело, чтобы я напомнил вам об этом.

Так они ни к чему не придут.

— Ну хорошо, — сказал Грейсон. Сообразив, что испытываемое им раздражение перешло границу, за которой начинается невежливость, он взял себя в руки. — Я высоко ценю, что вы приняли личное участие в этом деле, агент Тракслер. Считайте вашу задачу выполненной.

Агент потянулся за своим планшетником.

— Давайте пройдемся по правилам?

Грейсон медленно-медленно вдохнул и задержал воздух — ему показалось, что если он этого не сделает, то закричит. Что это Грозоблаку втемяшилось?! Когда он, Грейсон, вернется к себе в общежитие, им предстоит долгий и интересный разговор. Он не боялся спорить с Грозовым Облаком. Собственно говоря, они часто спорили. Разумеется, Облако всегда выигрывало, — даже когда проигрывало, ибо Грейсон понимал: оно проиграло неспроста.

— Статья первая Закона об отделении серпов от государства… — завел Тракслер и продолжал читать еще битый час, время от времени спрашивая: «Вы меня слушаете?» или «Вы поняли это?». Грейсон либо кивал, либо говорил «да» и, если требовала необходимость, повторял слово в слово только что сказанное Тракслером.

Закончив бубнить, Тракслер вместо того чтобы отложить планшетник, вывел на экран две фотографии.

— А теперь контрольная работа, — проговорил он и показал снимки Грейсону. Тот немедленно узнал на первом из них серпа Кюри — ее выдавали длинные серебряные волосы и лавандовая мантия. На втором снимке была девушка его возраста. Бирюзовая мантия свидетельствовала, что она тоже серп.