Ханну Райяниеми - Страна вечного лета [litres с оптимизированной обложкой]

– Звучит заманчиво, – сказала Рэйчел, – но я лучше опять попытаю удачи с Кимом.

– Как вам будет угодно. – Он посмотрел на Рэйчел. – Знаю, выглядит так, будто вас не включили в команду по поло, миссис Уайт. Но представьте, насколько это дурацкая игра – сидеть на вонючем слоне и пытаться ударить по мячу длинной палкой.

– Да. Только мужчины могут придумать такую игру, – сказала Рэйчел.

Часов в десять она оказалась в одиночестве, с бокалом красного испанского вина, который налил ей Ким, после того как устроил целый спектакль, убеждая Рэйчел, что лучший способ отрезветь – это дойти до последней стадии опьянения и выскочить с другой стороны. Улыбка Кима не изменилась, но взгляд стал черствым.

На другом конце комнаты Хильди и Томми разглагольствовали о том, в чем оба хорошо разбирались – искусстве, скульптуре, музыке, кухне и вероломстве. Рэйчел подумывала присоединиться к их кружку, но не могла вынести еще одну минуту приглушенной неловкости.

Продолжать пить – не самая лучшая идея, но Рэйчел все равно пила, в слабой надежде, что поглощение винного запаса Харрисов оживит ее связи с миром спецслужб. А если нет, так хоть магическим путем призовет Питера Блума.

Чтобы отвлечься, она изучала большую «Мадонну» Веласкеса. Окруженная ярким нимбом Божья Матерь парила в воздухе. Снизу к ней тянулись темноволосые люди, она же подняла два пальца в безмятежном, но равнодушном благословении.

Рэйчел была скептически настроена по отношению к религии – как любой разведчик, она считала эту легенду слабой. Англиканская церковь изменила концепцию, заявив, что рай и Царствие Господа лежат в направлении ана, откуда приходят души. В Стране вечного лета мертвые живут в ожидании Страшного суда, когда они вернутся в тела на земле, а избранные попадут в настоящий рай.

Папа Тейяр, в противовес этому, утверждал, что душа сразу устремляется к Богу, а четвертое измерение представляет собой круг. Страна вечного лета – чистилище, а процесс угасания, когда из лусита, камня-души, стираются воспоминания, – это очищение. Небеса ждут души в бесконечной бездне ката. Слишком долго цепляться за мир живых – это ересь.

Рэйчел допила вино и прижала пустой бокал к ключице, рассматривая прекрасное лицо Мадонны. Может, Тейяр и прав. Может, просто следует обо всем забыть.

– Прошу прощения.

Рядом стоял Новый мертвый, только что пришедший. Он был ниже ее ростом, с темными редеющими волосами, руки сцеплены за спиной. На нем была маска – белый гладкий овал с золотой сеткой на ушах. С его короной явно было что-то не в порядке – она ощутимо гудела.

– Да?

– Хотел вас поблагодарить. За то, что устроили этот скандальчик. Я боялся, что вечер будет кошмарно скучным и я только зря потрачу время. А вместо этого все говорят только о вас.

У Рэйчел екнуло сердце.

– Честно говоря, сэр, я бы предпочла скучный вечер. Но рада, что развлекла вас. Мы встречались?

– Простите, совсем забыл про манеры. Мы встречались мельком, до моего перехода. Питер Блум. Просто Питер. Я из Иберийского отдела.

Его рука была холодной, как всегда у наемного тела, но пожатие крепкое и уверенное.

– Рэйчел Уайт.

– Гай Берджесс передал мне ваши слова. – Питер поморщился, сунул руку в карман, что-то там подкрутил и дернул плечами. – Прошу меня извинить. Плохая связь. По дороге я упал. Наверное, медиум выставит мне чудовищный счет.

Это объясняло слегка помятый вид Блума. На его брюках виднелась свежая грязь.

– Ты тоже собираешься мне посочувствовать, Питер? Боюсь, для одного вечера с меня уже достаточно.

– Вовсе нет. Вообще-то я с тобой согласен. У обоих управлений есть свои недостатки, и кумовство – один из них. Подковерная борьба глав управлений – еще один. Плюс соперничество между управлениями. Здесь мы пьем и закусываем вместе, но ваши терпеть не могут наших, а у Летнего управления есть склонность… – Блум запнулся.

– К чувству собственного превосходства? Высокомерию? Заносчивости?

– Это твои слова, а не мои. Не только с тобой обошлись несправедливо. Печально, не правда ли? Мы поступили на службу ради чего-то большего, нежели мы сами. Даже чего-то священного.

Блум посмотрел на картину, склонив голову набок.

– Что ж, Мария не задавала вопросов и не восставала, и в ее случае это сработало. – Она делала что велят, и мы до сих пор ее почитаем. Возможно, мне стоит последовать ее примеру, – сказала Рэйчел. В ее тоне звучала горечь.

– У тебя очень циничный настрой.

– Потому что я циник по натуре. Полагаю, издержки профессии.

Этого она с Максом не репетировала. Тот просил ее просто говорить то, что звучит натурально. Рэйчел изучала Блума, но под маской трудно было что-то прочесть.

– Так почему же ты выбрала эту работу, Рэйчел?

– Ну, я родилась в Бенгалии. Мне было семь, когда родители переехали сюда, а выросла я, считая Англию какой-то мифической страной. Моя айя, то есть нянька, выдумывала разные сказки про королеву и ее придворных призраков, и я их проглатывала. Наверное, я никогда и не прекращала в них верить, в идею Империи. В колледже принцессы Елены другие девочки дразнили меня из-за акцента, а я твердила, что такая же англичанка, как они, и однажды буду работать у королевы. Когда началась война, я вручала молодым людям, которые не пошли в армию, белые лилии – символ трусости. Некоторое время работала медсестрой. Отец пришел в ужас и нашел мне работу в картотеке Секретной службы. К счастью, у меня отлично получалось, и пока я тянула лямку, всем было плевать, что я девушка. Конечно, реальная жизнь оказалась куда сложнее рассказов няни. Но мне казалось правильным, что я могу что-то изменить.

– А финансовый отдел не дает такого ощущения?

– Я не сноб. На войне важен каждый солдат. Но я могу предложить больше, чем просто копаться в счетах с грифом «секретно». По крайней мере, мне так кажется. – Она нахмурилась. – А тебе-то какое до всего этого дело, Питер?

– Ну, для начала, я знаю, каково это – быть недооцененным.

Голос Блума внезапно дрогнул. Он помедлил и устроил целое светопреставление, поправляя корону призрака. Рэйчел поняла, что, несмотря на внешнее спокойствие, совсем недавно он сильно расстроился. Она задумалась, откуда все-таки взялись эти пятна грязи.

– Прости. Сегодня явно не мой вечер для эфирных контактов, – сказал через некоторое время Блум. – А во-вторых, возможно, ты в курсе наших проблем в Испании, многие из которых – результат недостаточной кооперации между Зимой и Летом. Вы вербуете полевых агентов, мы их ведем, но нам не хватает координации.

– Может, это стоит отнести на счет офицеров по связи вроде Кима.

– Да, и это тоже. Многие молодые и способные сотрудники Зимнего управления думают только о собственных амбициях. Они предпочтут продвижение по службе, чем сотрудничество. Потому некоторые из нас и разговаривают с людьми вроде тебя, которым хватает энергии, но чье будущее выглядит менее ясным.