Денис Килесов - За Хребтом [publisher: SelfPub.ru]

Он подошел к двери и нерешительно взялся за ручку.

– И потом, ты глянь, бабку, может, убили, а они все стоят. Смотрят друг на друга и стоят, потому что сосед тоже стоит и смотрит. Хоть один вскинется, они подхватят. А никто не решится, так и побегут обратно по домам. Так что давай, допивай без меня. В понедельник на смену не выйду.

С этими словами Клавдий резко распахнул дверь и вытолкнул себя на улицу. В полной тишине народ стоял и колебался, и в этой тишине особенно резко слышался надрывный плач ребенка в оставленной на мостовой детской коляске.

Клавдий протиснулся поближе, вскарабкался на крыльцо какого-то подъезда и примерился. Он прикинул, до ближнего грузовика метров двадцать, не больше. Служители Надзора подозрительно косились на рабочего, забравшегося на подъезд. «Ничего, шакалики, сейчас у вас и без меня проблем хватит». Клавдий повернулся спиной к грузовикам, достал из большого кармана куртки виски с мокрой тряпкой в горлышке и чиркнул бензиновой зажигалкой. «Жаль, зажигалка хорошая, не найдет он ее здесь потом».

Резко развернувшись, Клавдий коротким замахом запустил бутылку вперед. Под пристальным взглядом удивленной толпы она, ловко кувыркаясь в воздухе, пролетела над головами охраны и попала точно в лобовое стекло черного грузовика. Жадное пламя тут же вспыхнуло, побежав по пролившейся огненной жидкости, и мгновенно расплескалось по капоту.

– ЦЕЛЬСЯ! ПЛИ! – дурным голосом завизжал человек в черном плаще, судорожно тыча в широкоплечую фигуру на подъезде.

Серией хлопков винтовки плюнули свинцом в пытающегося спрыгнуть вниз Клавдия. Он дернулся вперед и с булькающим хрипом рухнул в толпу вниз головой.

– Долой Войну Тысячелетия! – заорали где-то позади.

– Долой войну! – подхватили несколько человек.

– ДОЛОЙ ТВАРЕЙ! – дико взревела толпа и сорвалась с места.

Хлопнула еще одна серия выстрелов, но она потонула в реве взбешенного народа. Масса человеческих тел, словно молот, ударила в грузовики Надзора. Истошный нечеловеческий вопль ужаса потонул в ярости толпы. Кто-то взобрался в кабины грузовиков и попытался отогнать их, освободив проход. Машины рывками разъезжались, давя колесами людей. Некоторые машины переворачивали, вытаскивали из них бедных водителей и безжалостно избивали, приняв за пособников Надзора. Но часть грузовиков влилась в поток бежавших к центральной площади людей. В кабинах водители подали газу и, нещадно сигналя, погнали машины через толпу, невзирая на вопли и крики задавленных. На их руках были повязаны черные ленты с желтыми крестами – опознавательный знак революционной Конторы.

В то время когда двое заводских рабочих заказывали свои первые пинты пива в баре, на другом конце города помощник Генерального секретаря Демиругии стоял в пространном кабинете своего начальника и записывал в небольшой блокнот с переплетом из кожи ручной работы указания. Список получался немалый, и перьевая ручка помощника перескочила на вторую страницу, отражая каждый сказанный Секретарем пункт.

– Так, голубчик, надеюсь, ты все записал. Это важно, совершенно точно, – низкий голос Генерального Секретаря сопровождался оглушительным сопением человека, страдающего от ожирения, но тем не менее любящего вкусно отобедать.

– Все зафиксировано максимально подробно, товарищ Генеральный Секретарь, – помощник уважительно опустил голову и слегка прикрыл глаза, он готов был принять новые указания.

– Может, у тебя вопросы какие-то есть, голубчик? – рассеянно спросил Секретарь. Он определенно хотел сказать о чем-то другом, но в последний момент мысль ускользнула из уже немолодой памяти.

– Если позволите, товарищ Генеральный Секретарь, на улицах что-то много народа. И, возможно, среди них могут гулять «не те» настроения, – помощник внутренне сжался, ведь Генсек не любил говорить о таких вещах по выходным дням, – не будет особых указаний?

– Знаю-знаю, мне доложили. Однако я не разделяю ваши опасения, совершенно точно. Людям иногда свойственно побродить по улицам. А уж за их поведением пусть следит Надзор. И контрразведка. Не зря ведь Берий Маркович со своими кротами копает под всех и каждого, а? – рот на заплывшем жиром лице вытянулся в улыбку.

– Конечно, не зря! – с жаром ответил помощник. Упаси черт не согласиться с ним. – В вызове Главы ННО нет необходимости?

– Нет, нет, – замахал руками Генеральный Секретарь, – уж, пожалуй, сами разберутся, совершенно точно. – У меня все-таки выходной.

– Понял, товарищ Генеральный Секретарь, прикажете подать обед? – помощник захлопнул свой блокнот, закрыл перьевую ручку и положил ее в нагрудный карман своего клетчатого пиджака.

– Пора, давно пора, – Генеральный Секретарь хлопнул в ладоши, улыбнулся и довольно потер руки, – прикажи подавать.

Помощник вышел за дверь большого кабинета и сделал знак прислуге. Несколько девиц в отутюженных синих фартуках засуетились, накрывая маленький передвижной столик, чтобы вкатить на нем обед Генсека в его кабинет. Мужчина в клетчатом пиджаке незаметно подмигнул одной из девушек. В ответ он увидел лишь полный решимости взгляд на белом, словно простыня, лице. Помощник направился к своему маленькому кабинету, в котором помещался лишь стол для работы с документами да два неудобных стула для посетителей, которых у помощника не было уже лет, этак, пять или шесть. Ступая по мягкому ковру в коридоре, он на ходу достал перьевую ручку, бережно открыл ее, раскрыл блокнот со списком заданий на сегодня и аккуратно, стараясь не испачкать остальные страницы, перечеркнул все написанное. На губах его появилась улыбка. «Всегда мечтал так сделать». Зайдя в свой маленький кабинет, помощник положил блокнот в ящик стола, схватил первый попавшийся документ без подписи и нагнулся к своему стулу. Пошарив под ним рукой, он нащупал кусок липкой ленты, оторвал его и соскоблил с ключа, который ей был прикреплен. Затем он сделал очень виноватое и спешащее выражение лица и легкой трусцой выбежал из кабинета, направившись обратно.

– Товарищ Генеральный Секретарь, – вид у помощника был крайне жалостливый и запыхавшийся, – срочно требуется подпись, прошу простить.

– Нет, ну вы меня решили доконать сегодня, совершенно точно, – недовольно проворчал Секретарь, уже заправивший белую салфетку за воротник, – проходи, только быстро.

Помощник юркнул в кабинет и прикрыл за собой дверь. Он быстро подошел к столу и осторожно положил на край документ. Была у Генерального Секретаря одна особенность, причуда или, если можно так сказать, пристрастие. Несмотря на то что за здоровьем он особо не следил, на обед, прежде всех блюд, он обязательно выпивал стакан свежего кефира. Не имело значения, какой важности дело предстоит решить, если трапеза прервана, стакан кефира должен был быть обязательно выпит, ведь это полезно для пищеварения, совершенно точно.