Вадим Астанин - Откровение Валерия Сидоркина

Прозвенели и стихли звонки предстартового оповещения. Командор занёс руку над пусковой клавишей.

— Мистер Зданевич, — напряжённо произнёс он, — убирайте щит.

— Щит убран, — мигом сказал Зданевич.

— Прыжок! — рявкнул командор.

Зданевич закрыл глаза, и задержал дыхание. Секунды полторы спустя раздался голос командора: — Переход завершён, господа. Мы в точке окончательного финиша.

— Это не похоже на Ядро Галактики, — сказал Зданевич.

— Ещё бы, — отозвался командор, — какому умнику придёт в голову размещать секретный объект во Внутренней Сфере Колонизации?

— Где мы? — спросил Сондерс.

— Пограничные Области, окрестности звезды FN447314.

— Красный карлик, — сказал Зданевич, — звезда спектрального класса M.

— Плюс одна планета, землеподобного типа с довольно плотной атмосферой, абсолютно не пригодной для дыхания.

— Вывожу рейдер на экваториальную орбиту, — командор быстро программировал курсовой автомат. — Собирайтесь, господа. Живее, живее!

Багровый диск красного карлика висел низко над горизонтом. Десантный катер летел широком поисковым зигзагом. Внизу расстилалась безжизненная холмистая равнина — песок, россыпи камней, островки скальных пород. За штурвалом был командор. Он вёл катер, сверяясь с картой, выведенной на курсовой экран панели управления. Сондерс, привстав и крепко ухватившись за спинку кресла, бесцеремонно пялился в экран, растравляя командора свой тупой настойчивостью.

На экране вспыхивали и гасли разноцветные точки, зажигались и исчезали причудливые значки-пиктограммы. Сондерс ни черта не понимал во всей этой кабалистической кутерьме, командор же, напротив, прекрасно разбирался в затейливом мельтешении точек и значков, крепкой рукой прокладывая одному ему известную траекторию полёта.

— Вы мне мешаете, капитан, — недовольным тоном произнёс командор, посылая катер в очередной вираж. — Сядьте. Я не выношу, когда кто-либо торчит у меня за плечом.

— Привыкайте, — сказал Сондерс и нахально ткнул пальцем в экран. — Это что?

— Не ваше дело, — грубо отвечал командор. — Повторяю, сядьте. Иначе…

— Иначе, что? — желчно переспросил Сондерс.

— Черт вас дери, капитан! До сих пор не наигрались?

— Я вам не верю, командор!

— Ваше право, — командор вывел катер из виража и резко бросил машину вниз. — Приготовьтесь, господа! Мы достигли точки конечной остановки!

Сондерс, едва успевший схватиться за поручень, громко выругался.

— Пристегнитесь, капитан, — крикнул командор, — посадка будет не из приятных!

Впрочем, посадил он катер виртуозно — мягко поставив на все четыре посадочные опоры.

— На выход, господа! — командор выбрался из кресла. — Не забудьте проверить герметичность скафандров и оружие.

— Чёртов ублюдок, — просипел Сондерс, закрывая забрало шлема.

Энди Моралес сильно ткнул кулаком ему в плечо.

Они остались у пандуса, командор же, отойдя от катера на несколько метров, принялся водить перед собой ручным терминалом, периодически меняя настройки. Завершив сканирование, он делал шаг вперёд и терпеливо повторял все манипуляции с терминалом (то есть водил им из стороны в сторону и менял настройки).

— Скоро уже? — спросил командора Сондерс, которому надоело сомнительное махание рукой с неясным конечным результатом.

— Ждите, — сказал командор, на шаг отходя от катера.

— Ноги затекли! — крикнул Сондерс.

— Прекратите орать, — сказала лейтенант Данилевич.

Сондерс собрался было ответить лейтенанту, но не успел.

— Есть! — крикнул командор и молниеносным прыжком отскочил назад, едва не выронив терминал.

Песок на том месте, где он только что стоял, вспучился и на поверхность выползла цилиндрическая кабина лифта.

— Аварийный выход, — объяснил командор. — Кабина узкая, придётся потесниться.

— Что-то мне это не нравится, — тихо обронил Зданевич.

— Так что, господа? Готовы?

— Терять-то нам, в общем, нечего, — Энди Моралес поправил ремень штурмовой винтовки.

— Тогда идём?

— Вы первым, — сказал Моралес, — а мы за вами.

Командор вошёл в кабину. Энди Моралес, не раздумывая, последовал за ним.

Исследовательский центр был огромен, пуст и напоминал лабиринт Минотавра — тоннели, лифты, переходы, технические тупики, лестницы, стерильно белые коридоры, залитые мертвенно-белым светом, рельсовые узкоколейки с застывшими электродрезинами, монорельсовые дороги, угловатые вагончики, окрашенные серо-зелёной краской, кабинеты и лаборатории с открытыми настежь дверями. Командор вёл их к одному ему известной точке. Он шёл быстрым шагом, изредка сверяясь с планом, отображённым на экране ручного терминала.

— Сюда, — он повернул в неширокий тёмный переход и неожиданно для Сондерса, идущего следом, остановился. Сондерс, не успев вовремя сориентироваться в темноте, с ходу налетел на командора и громко выругался.

— Осторожно, — предостерёг командор, — дальше лестница.

Он включил фонарь на шлеме. Луч света выхватил часть бетонной штольни, шагах в десяти заканчивающейся глубоким провалом.

— Не вижу никакой лестницы, — сказал Энди Моралес.

— Надо подойти ближе, — успокоил Моралеса командор. — Это отрезок официально недокументированных ходов эвакуационной централи для высшего командного состава, — пояснил он, приближаясь к краю кажущейся бездонной пропасти. — Есть лестница, — радостно сообщил он, заглядывая за край. — Спускаемся, господа!

Теперь они шли теми же запутанными лабиринтами, но в потёмках. Эвакуационная централь имела разветвлённую и разноуровневую структуру, лишённую всякой автоматики — никаких тебе лифтов и эскалаторов — исключительно хардкор, исключительно лестницы, точнее, металлические трапы и металлические шесты (шесты дублировали трапы), наподобие пожарных. Лучи нашлемных фонарей чертили в пыльном воздухе замысловатые кривые. Пыль висела в воздухе серой кисеёй и эта аномалия яснее ясного свидетельствовала о том, что они достигли цели своего путешествия. Они поднялись по лестнице, прошли коротким коридором и оказались в магистральном тоннеле, который вывел их в невообразимых размеров эллинг.

Пыльная аномалия недвусмысленно указывала на то, что генераторы антигравитации были включены. А генераторы антигравитации включались в одном случае — когда на монтировочных стапелях висел корабль: в процессе сборки или готовый к выпуску.

Корабль был огромен — не менее двух с половиной тысяч метров в длину. Такие корабли редко собирались на земле и ещё реже под землёй. Обычным местом сборки таких кораблей были орбитальные верфи. Там их собирали подобно тому, как дети собирают конструктор, — из готовых модулей. Детали этого взрослого конструктора, готовые модули, строились внизу, на планетарных заводах, после чего транспортировались наверх, где, попадая в руки высококвалифицированных сварщиков-людей и титановые клешни высокоточных сварочных аппаратов, превращались в суперпрочные корпуса трансгалактических звездолётов, гражданских и боевых. Зданевич определил бы корабль как фрегат класса «Аляска», если бы не одно исключение: нетипичная форма носовой части. У фрегатов класса «Аляска» носовая часть корпуса напоминала собой головку-боёк зубила — она была приплюснута сверху и снизу, и заужена с бортов. Здесь же головная часть больше всего напоминала морду карникарийской рыбы-присоски — круглый кожух закрывал то, что должно быть непременно скрыто от любопытных глаз. Только вот Зданевичу было известно это самое секретное «то», — загадочный ДП-ПМ — деструктор планет-преобразователь материи.