Яцек Дукай - Идеальное несовершенство [litres]

Ону утверждалу, что умирает. Уничтожающая внутренности Клыков волна Войн прошла сквозь егу, и остался лишь препарат после вивисекции.

– Но ведь всего-то через несколько сотен лет… Как ону моглу так быстро потеряться в своей эволюции?

– Другие Прогрессы старше. Кроме того, даже если ону происходит от HS – моглу в своем Порту подсловиннится, ону, егу предки. Возможно, ты сейчас смотришь на миллионное поколение. Какое значение имеет, было ли поколение номер один безволосой обезьяной – или гомеостатическим газовым облаком?

Такое, что Деформант не принадлежалу к виду, приспособленному к жизни в вакууме, как сперва вообразил Замойский. (Принадлежалу ли вообще к какому-то виду, или же Деформантам и подобная категория чужда?) Жилу в Порту – но Порт распороли Войны. Результат напоминал изъятие внутренностей из тела, только был куда брутальнее. А этот Порт – собственно, Эн-Порт – аккуратно вырезанная многократная пространственно-временная петля, представлял собой единственную природную среду обитания Деформанта.

Более того – Деформант самуё отчасти былу тем Портом; живые аналоги Клыков, поддерживающих Порт, представляли егу органы. «Крафтоид», – говорила Анжелика. Ону заполнялу собою этот карман четырех измерений, растянутый на предельно сложной сетке Зон; порванный Мешок рядом с ним был прямой автострадой. Там и таким образом шли егу жизненные процессы – тут же они видели не больше того, что осталось бы от человека, перееханного катком и выброшенного потом в вакуум. Роль катка выполнили Войны.

Замойский приказал Георгу/Официуму спросить о них Деформанту. Ону тоже не зналу. Утверждалу, что и вообще знает немного; что не участвовалу в конфликте. По определению, Цивилизации – это структуры плотные, организованные. Деформанты же – суперанархия. Пять, десять еще можно созвать для достижения какой-то цели – сейчас, похоже, именно что и случились подобные обстоятельства, – но большинство держится подальше, даже друг с другом почти не общаясь.

– Давай-ка я все это уложу в голове. Время и пространство – это мягкая глина. Физические постоянные обрисовывают их неким образом; одни комбинации приводят к таким искажениям, другие – к другим. Берем один горшок теста: жизнь. Выливаем: это Первый Порог. Тесто покрывает всю глину, заполняет все неровности и щели. С какой бы стороны мы это тесто не лили, искажения всегда будут одних абрисов, очерченных искажениями глины. Я верно говорю? – спросил Адам.

– Ага.

Георг/Официум спросилу егу об имени. Из полученного в Кодовой транскрипции набора ону выбралу перевод «Франтишека». Франтишек утверждалу, что ому миллион лет: былу словинцем. Былу – теперь уже не есть. Теперь – умирает.

– А мы, а я – нахожусь перед или за Первым Порогом?

– Взгляни на Кривую. Абрис ее одинаков для любой жизни, из какой бы эволюционной ниши та не стартовала. Ноль по горизонтальной оси означает оформление френа. Кривая стартует из-под оси и идет через предцивилизационные структуры к классической цивилизации. В биологии Homo sapiens этот отрезок более-менее отображает соотношение нейроглея к нейронам в мозге. Дальше у нас на Кривой киборгизация. Слева от нее – случайные, гениальные персоны в рамках вида да пиковые достижения евгеники. Вниз от киборгизации – компенсационные протезы. Идя по Кривой дальше вправо, мы минуем Первый Порог: начало массовой, сознательной автокреации вида. Первую терцию, от точки «ноль» до Порога, в Цивилизации Homo sapiens заполняют стахсы. Разновидность Традиции очерчивает степень их продвижения по Кривой.

– И где на ней находимся мы?

– Ты и я? Здесь, – Анжелика указала на экране точку примерно в половине терции, над Кривой. – Генетический материал стахсов прошел определенную вводную селекцию. Относительно тебя я не уверена, но это должно быть неподалеку. Правда, у тебя есть доступ к Плато, но ты не в состоянии на него пересесть; а на Плато можно переписать разум обезьяны, собаки, муравья, но это не превратит их в логические инклюзии. Смотри, сейчас мы входим во вторую терцию HS: фоэбэ. На Кривой тут неврально-машинные соединения. Это, в принципе, совокупность машин – логических, электронных, биологических, химических, квантовых и прочих. Потом большое пространство занимают внетелесные френы. Ниже находится слабый AI. А потом мы подходим по Кривой до Второго Порога, и здесь пограничной точкой становится Предельный Компьютер. А дальше уже мета-физика и резко вверх, в инклюзии. На оси интеллекта Реми дал логарифмическую шкалу, чтобы в этом ужасном ускорении Прогресса вообще было видно хоть что-то.

– Вот собственно. Кто такой, чтоб его, этот Реми?

– Реми, Альфонс Казимир, два сто семь, два сто восемьдесят девять, писатель и videocreator science fiction , создатель Теории Конвергенции Прогрессов.

– Спасибо, Патрик.

– А Словинский? А, Анжелика? Еще один классик science fiction ?

– А, точно. Нет, фоэбэ Словинский – это знаменитуё мета-физик. Ону очертилу границы ускорения времени в инклюзии. Более быструю релятивизацию невозможно вытянуть даже в несколько уровней. Нынче все логические инклюзии – это инклюзии Словинского.

– И Франтишек – ону былу такой инклюзией?

– Инклюзией? Нет. Войны не могут вспороть инклюзии, инклюзии – это отдельные вселенные. Франтишек… что ж, это просто словинский Деформант. Статистический шум космоса, жизнь возможная – а значит реализованная. Привыкай: существуют лишь вещи логически противоречивые и непротиворечивые. Первые невозможны, вторые – неминуемы.

Они влетали в сине-салатно-золотую сеть. Фрагменты золотые – это те, что еще живые. Георг/Официум включилу прожектора Клыка (Клык снаружи наверняка выглядел теперь словно огромная елка света), и они могли дивиться краскам. Однако Замойского при этом виде охватывало отвращение. Все было слишком органичным, турпистическим, чрезмерно ассоциировалось с гнилью – хотя в вакууме ни о каких классических процессах гниения и речи быть не могло. Но ассоциации прокатывались сознанием.

Кишки толщиной в десятки и сотни метров.

Сухожилия, словно замороженная эякуляция чернильных жидкостей.

Нервы, словно трубопроводы, которыми прокачивают жидкое золото.

Другие вены, другие органы – разрубленные, разорванные, разодранные внутренними взрывами; множество слепых окончаний, прижженных при температурах, близких к нулю по Кельвину.

Да-а, Франтишеку выпустили внутренности.

– А Деформанты?

– Деформанты здесь всюду, на половине графика. Во-первых: они сходят с Кривой. Во-вторых: выламываются из Цивилизации. Это лучше видно на Модели Прогрессов. Патрик! Спасибо.

– Выглядит как скелет типи, перевернутая рюмка.