Яцек Дукай - Идеальное несовершенство [litres]

– Я ничего не понимаю! – воскликнул Замойский с отчаянием, хватаясь за голову.

– Это хорошо о тебе говорит: ты человек. Что бы там ни заявлялу Тутанхамон.

– О, да, это звучит гордо. Человек! Навоз Прогресса.

– Ты раздумываешь?

– Ты понимаешь, как оно выглядит с моей стороны?

– Догадываюсь.

– Ну да, ты ведь наверняка делаешь мне в реальном времени эти, как их там, моделирования френа.

– Вы тоже создаете их в головах, непрерывно, для каждого своего собеседника, стахс. Единственная разница – вы все делаете подсознательно.

– А вы подсознанием не обладаете?

– Я могу говорить только о себе.

– И?

Она усмехнулась:

– Я зарезервировалу для него немного буферных Полей.

Он встал.

– Я должен дать ответ сейчас?

Манифестация Словинскогу развела руками.

– Насчет этого – каким образом я могу еще с тобой договориться, фоэбэ?

– Ты знаешь адрес и ключ; я предоставлю тебе код доступа.

– Дело в том, что я, собственно, не слишком… У меня даже собственных Полей нет, перехожу через «Гнозис».

– Да. Это неудобно, – признала она.

Замойский молча ждал.

Манифестация укоризненно помахала пальцем – но уже наполовину улыбаясь.

– Окей. Пусть это будет аванс. Залог. Впрочем, мне лестно твое доверие. Обычно это делают родители.

– Что?

– Подбирают и конфигурируют оэс детей. Прошу.

Она побежала сквозь туманные завесы и вернулась с раковиной. Вручила ее Замойскому.

Он осторожно принял пустую скорлупку и нахмурился:

– Мне нужно что-то с этим сделать?

– Я купилу тебе сферический дециметр Плато Цивилизации Homo Sapiens. Адресация по THIS THORN IS FROM THE TREE I’VE PLANTED [3] Этот шип из дерева, что я посадил (англ.). . Запомни. Изменить конфигурации по умолчанию твоей привойки?

– Я сойду с Полей «Гнозис»?

– Да.

– Я перед тем манифестировался в Сол-Порте и —

– Императорские отсылки будут зафиксированы. Произойдет перемещение всех средств. Впрочем, Император в любом случае должен это подтвердить; услышать твое подтверждение, записать твою волю, стахс. Итак – подтверждаешь?

– Да.

Словинский кивнулу головой манифестации.

– Готово.

Император слушал.

Замойский поднял раковину.

– А она зачем?

– Временная иконка интерфейса. Я купилу тебе самую популярную базовую версию, безо всяких модификаций; можешь проверить.

– Верю.

Приложил раковину к уху. Шумело. Чшшшш… швиххх… ве-щай-ве-щай-ве-щай…

– Аванс? – улыбнулся Адам. – Не думаю, фоэбэ Словинский. Готов поспорить, что эти Поля лежат очень далеко от Полей «Гнозис». Потому, так или иначе, ты узнаешь, сдвинется ли что в Блоке.

– Я не предполагалу —

Адам отмахнулся:

– Твое коварство в любом случае нравится мне больше коварства Джудаса.

Он поднял раковину к губам.

– Фарстон.

Увидел еще, как манифестация складывает руки на загорелой груди и склоняет голову, с полуулыбкой; опадает куртина соломенных волос.

В библиотеке замка Фарстон слуга в красно-черной ливрее зажигал газовые лампы. Задув длинную зажигалку, оглянулся на Замойского.

– Господа уже сходятся, – сказал он, после чего поклонился и вышел, тихо прикрыв за собою дверь.

– Император, – шепнул Адам в раковину.

Мандарин появился мгновенно, словно кнопку нажали; не было в этом никакой элегантности. Манифестация с Плато, сообразил Замойский. Не пользуется наноматами, чистая OVR.

– Прошу о приватной беседе.

– Конечно.

– Георг… «Гнозис» отрезана?

– Да.

– А мы в принципе должны быть именно здесь?

– Как пожелаешь, стахс, – мандарин спрятал ладони в рукава. – Приглашаю в Императорские Сады.

Замойский кивнул в знак согласия и только тогда —

Переадресация.

Обычно длилась она несколько – до десятка – секунд (нужных для конфигурации наноматов к образу манифестации), однако на этот раз все прошло молниеносно. Вспышка: вот Адам стоит под платаном в закоулке зеленого лабиринта, черное небо над ним, белый массив огромной постройки перед ним, на земле его четыре подвижных тени. Откуда свет, можно не проверять – но если бы он все же поднял голову, ядерные жар-птицы ослепили бы его на долгие минуты.

Но ниже, в Садах, кроме Замойского и мандарина не было никого – никого там сам Замойский не замечал. А он ведь прекрасно знал, что по публичным Полям Плато, по этому охраняемому сильнейшими протоколами Императора конструкту AR прокатываются миллионные толпы. Но это миллионы фоэбэ и инклюзий, словинистов быстрых, словно нейтрино (пинг! – было, есть, нету, пролетело сквозь Плато). Большая часть наверняка даже не визуализируется, довольствуясь осмосом голых данных.

– Итак, я полноправный гражданин Цивилизации, – сказал Замойский.

– Де-юре – да, – склонил голову мандарин. – Де-факто – будешь стахсом только с момента впечатывания идентифицирующей секвенции в ДНК твоей биологической реализации, актуальной пустышки.

– Понимаю. Мог бы ты совершить обмен моих Полей на другие, аналогичного объема, и перенести туда мои средства, векторы трансфера и все прочее? Необходимые операционные оплаты покрой из разницы в размерах Полей.

– Конечно. Какая-то конкретная локализация?

– Нет. Случайная. Уже?

– Да. Индексировано как I’M GUIDED BY THE BIRTHMARK ON MY SKIN [4] Меня направляет родимое пятно на моей коже (англ.). .

– Благодарю. Отмени мою оэс. То есть – замени ее на третью по популярности версию среди стахсов, сохраняя конфигурацию.

– Источник финансирования?

– О боже, – застонал Адам, слегка раздраженный процедурной торжественностью, – у вас тут нет шаревара? Ведь существуют какие-то базовые бесплатные версии?

– Я просто хотел бы заметить, что такого рода дела обычно решаются несколько иным способом. Моя функция —

Замойский вздохнул поглубже:

– Прошу прощения. Ты ведь наверняка отдаешь себе отчет относительно… хм… дискомфорта моего положения, – Адам отвел взгляд, уперся плечом о ствол платана. – Я даже не знаю, в какой форме нужно к тебе обращаться. Я сейчас говорю с Императором, с его демоном, с каким-то talkbot ’ом, СИ, с кем?

– Император слушает; я – Император, но Император – это не я. Существую, чтобы служить.

– Кому?

– Цивилизации.

– А конкретней?

– Упрощаю: Великой Ложе.

– Я так понимаю, что Великая Ложа состоит из Малых.

– В ее состав входят их представители: Ложи стахсов, фоэбэ, инклюзий.

– Тогда могут ли они получить от тебя, например, содержание этого разговора?

– Нет. Именно на этом и держится доверие всех подписантов Базового Договора: может быть изменена структура моего френа, но данные, которыми я обладаю, не могут быть использованы против отдельных подписантов.

Адам вспомнил сцену на террасе Фарстона, как мандарин унижался перед Георгом. Замойский стоял там и смотрел на них, сосредоточенно слушал быстрый диалог – словно селянин, подслушивающий подробности секретных игрищ аристократии.