Вадим Панов - kamataYan [litres]

Воспользовавшись короткой паузой, журналисты попытались перебить выступление Митчелла вопросами, но он поднял руку, а затем указал на Гарибальди.

– WHO осуществляет координацию борьбы с распространением вируса, – заученно произнес тот, без труда перекрывая возгласы репортеров. – Мы отправили в Африку лучших специалистов и уже развернули восемь лабораторных центров, четыре из которых находятся непосредственно в ЮАР. Данные, которые мы получаем, позволяют определять границу карантинной зоны…

– Вы блокировали Кейптаун? – громко спросил парень из REUTERS.

– Этого требует стандартный протокол на случай эпидемий, – спокойно ответил Гарибальди.

– Что будет с людьми, которые остались внутри?

– Мы работаем над созданием вакцины…

– То есть Орк применил неизвестный вам вирус? – выкрикнула девушка из ABC.

– Известный, но измененный. Требуется время, чтобы понять, с чем мы имеем дело, и разработать вакцину.

– Откуда Орк взял вирус?

– Мы проводим расследование и, поверьте, не будем скрывать результаты, – вернул себе слово Митчелл.

– Он мог взять штамм из Центра Лугара в Джорджии?

– Мы проводим расследование…

– Что известно об Орке?

– Пока очень мало, – поморщившись, рассказал директор GS. – Мы даже не знаем, существует ли он в действительности или за псевдонимом прячется террористическая группа.

– Но о нем давно ходили слухи.

– Мы их изучали, но до сих пор слухи оказывались слухами. Общеизвестные выступления стали первым появлением так называемого Орка на публике. – Митчеллу надоело оправдываться, и он решил сменить направление конференции. – А теперь позвольте вам представить специального агента Амин, которая возглавит Особый оперативный отряд по поиску Орка.

Карифа вышла из-за кулис, но прежде чем журналисты среагировали на ее появление, репортер REUTERS повторил вопрос, который несколько минут назад прошел почти незамеченным:

– Что станет с людьми, которые находятся внутри карантина?

И в зале наступила тишина.

Митчелл посмотрел на Гарибальди, полагая, что о медицинских делах должен говорить представитель WHO, Гарибальди поджал губы, не желая портить карьеру столь щекотливой темой, и положение спасла Карифа. Поняв, что чиновники растерялись, она уверенно подошла к микрофону и, глядя журналисту REUTERS в глаза, жестко произнесла:

– Нравится вам это или нет, но в первую очередь мы должны думать о тех, кому повезло оказаться за пределами карантина.

NBC News : «Специальный агент Амин, назначенная сегодня первым заместителем директора GS и руководителем Особого оперативного отряда по расследованию террористической атаки, сумела произвести впечатление…»

AP : «Жесткий удар – жесткий ответ. Судя по всему, директор Митчелл отправил на охоту за Орком действительно серьезного игрока. Карифа Амин показала, что здраво оценивает сложившуюся ситуацию и сделает все, чтобы обезвредить преступников в кратчайшие сроки…»

REUTERS : «Охота началась! Директор Митчелл анонсировал целый ряд антитеррористических мер и объявил о создании Особого оперативного отряда…»

LeikaLook : «В первую очередь я бы задался вопросом, где Орк раздобыл вирус…»

Atlantic Ocean

Из-за эпидемии сообщение с Кейптауном прекратилось: поезда остановлены, на всех дорогах – блокпосты, между дорогами – мобильные патрули; побережье контролирует Объединенная эскадра, в порту и аэропорту – базы Международного контингента.

Поскольку вакцины не было, WHO настояла на двухнедельном карантине и полной блокаде города, эвакуация не проводилась и даже не готовилась. В Кейптаун отправляли продовольствие, медикаменты и военные грузы, но ничего не забирали, поэтому Карифе и ее небольшому отряду пришлось воспользоваться зафрахтованным Международным контингентом грузовым самолетом DHL, а не пассажирским лайнером. Не очень комфортно, зато без ненужных попутчиков: Амин специально выбрала борт без пехоты, заполненный только ящиками и контейнерами, среди которых и расположились агенты.

Лучше всех устроился Гуннарсон: он еще на земле отправился знакомиться с пилотами, рассказал им пару анекдотов, поделился свежими сплетнями, стал «своим парнем» и в результате оказался обладателем удобнейшего гамака, в котором и заснул через двадцать минут после взлета. Рейган отыскала грязный спальный мешок, расстелила его на подходящем ящике и тоже отключилась, попросив разбудить «к завтраку». Филип Паркер мучился дольше всех. Он очень хотел спать, но никак не мог устроиться на жестких ящиках, ни сидя, ни лежа, бродил по отсеку недовольным привидением, но примерно через час после взлета все же ухитрился расположиться на относительно мягких рюкзаках. Что же касается Карифы и Джа, то они ушли в хвост: им требовалось и поговорить о делах, и выяснить отношения.

После совещания Амин отправилась на пресс-конференцию, но там почти все время молчала и кроме фразы, которая молниеносно сделала ее знаменитой, произнесла лишь то, что требовалось в данных обстоятельствах: уклончиво ответила на несколько пустых вопросов и уверенно пообещала арестовать Орка в ближайшее время. Затем собрала отряд, официально представила им Гуннарсона и Винчи, ознакомила ребят с ближайшими задачами – предстояла командировка в Кейптаун – и приказала готовиться. Затем отправились в аэропорт – зафрахтованные транспортники вылетали из JFK, а не с военной базы. И лишь теперь, когда впереди ее ожидало длинное и скучное путешествие в Южную Африку, у Амин появилась возможность по-настоящему поговорить с Винчи.

– Мы, разумеется, будем вместе работать, мне четко дали понять, что избавиться от тебя невозможно, но я считаю, что ты поступил как свинья.

– Разве мы не уладили это маленькое недоразумение? – искренне удивился Джа.

И его добродушное нахальство в очередной раз поставило Амин в тупик.

– Каким образом?

– Ты призналась, что у нас получилась отличная ночь, я перестал дуться, что ты отправила меня в камеру, и мы решили…

– Мы ничего не решали!

– Разве?

– Начнем с очевидного, – жестко произнесла агент. – Между нами все кончено.

– Почему?

И на Карифу вновь накатило желание как следует врезать бородачу то ли с голубыми, то ли с серо-стальными глазами. Врезать от души, вложив в удар и обиду за его подлую выходку, и злость на Митчелла, навязавшего ей надзирателя, и вообще – одним ударом сбросить все плохое, что накопилось за последние дни. Но при этом Карифу влекло к нахалу, она никак не могла забыть бурную ночь, наполненную и страстью, и нежностью, и оттого злилась еще сильнее. Джехути произвел на нее впечатление.