Вадим Панов - kamataYan [litres]

– Что в этом плохого? – не поняла Амин. – Ты сдурел, так говорить? Ты, мать твою, радуйся: нет – и хорошо! Значит, CDC не зря ест свой хлеб, а остальные службы…

– Другие страны могут расценить происходящее как нашу биологическую атаку, – перебил Карифу Джа. – А среди них есть ядерные державы. И теперь вопрос: что сделает обладатель ядерного оружия, если поверит, что мы его убиваем?

– Черт, – прошептала Амин, которой не пришла в голову столь очевидная мысль.

– Именно, – угрюмо подтвердил Винчи. – Если к пандемии добавится ядерная война, цивилизация точно рухнет.

– И что делать? Заразить Нью-Йорк?

Карифа криво улыбнулась, Джа кивнул, показав, что понял печальную шутку, и снова вздохнул:

– Сейчас все держится на вере и надежде. Мир парализован страхом, но продолжает верить и надеяться. Если это отнять, то все действительно полетит в тартарары.

Bloomberg : «Сенсация! По информации из неназванного источника, kamataYan мог быть разработан в Центре Лугара в качестве боевого вируса…»

BBC : «Неожиданное признание доктора Чемберлена: в Джорджии мы занимались разработкой боевых биологических систем в рамках стратегии национальной безопасности…»

REUTERS : «Доктор Чемберлен арестован…»

NBC News : «Министерство обороны официально заявило, что не имеет отношения к деятельности Центра Лугара, который больше двадцати лет назад был продан корпорации “Clisanto”, и именно она несет полную ответственность…»

Deutsche Welle : «Кто же все-таки нас убивает?»

Xinhua : «Предстоящая пресс-конференция вызывает интерес во всем мире, поскольку должна дать ответ на главный вопрос современности: сможет ли цивилизация устоять?»

NY City, Midtown Manhattan

Местом проведения пресс-конференции Б.Б. Феллер придумал сделать старый комплекс ООН на Манхэттене, и всем понравился заложенный в этом выборе символизм: ведь о проблеме, волнующей весь мир, нужно говорить с трибуны, созданной для всего мира. Пусть даже эта трибуна давным-давно потеряла значение – не важно! Важно показать, что трагедия касается абсолютно всех жителей Земли и никто не может чувствовать себя в безопасности перед лицом развязанной Орком пандемии, и знаменитое здание, возле которого развевались на ветру флаги всех стран мира, подходило для этой цели как нельзя лучше.

Зал оказался набит до отказа, однако наполнялся он медленно, поскольку меры безопасности GS приняла драконовские: на входе не только проверяли документы и проводили стандартный личный досмотр, но в обязательном порядке брали экспресс-анализ крови, исследуя ее на kamataYan. Специалисты не скрывали, что разработанный тест далек от идеала и обнаруживает ловко маскирующийся вирус в семи случаях из десяти, но это было лучше, чем ничего, и тест активно применялся по всему миру.

В тех его частях, которые еще не сошли с ума.

А таких оставалось все меньше.

Новые очаги не появлялись, но справиться со старыми не получалось: для организации надежных санитарных кордонов банально не хватало военных, и обезумевшие от страха люди толпами разбегались из зараженных городов, разнося kamataYan по всему миру. Зоны заражения расширялись, а военные… Военные, несмотря на принимаемые меры защиты, тоже болели и тоже умирали.

Планету больше не трясло – теперь она билась в конвульсиях, и именно этим объяснялся ажиотаж вокруг пресс-конференции: все понимали, что времени у цивилизации осталось немного, и хотели услышать хоть что-то хорошее. И тот факт, что вирус разработан «Clisanto», позволял надеяться на то, что корпорация сумеет его обуздать.

Однако для Кастора Лукаса Фредерика Розена III, ставшего вдруг известным на весь мир президента «Clisanto», на первом месте стоял страх оказаться единственным козлом отпущения. Розен III очень не хотел выходить на публику и даже сейчас, стоя в маленькой комнате позади сцены, раздумывал – не сбежать ли.

Но прекрасно понимал, что сбежать не получится.

– Кастор, военные не хотят, чтобы ты их упоминал, – неожиданно громко, так, что Розен III вздрогнул, произнесла сидящая в углу Эрна Феллер. – Я поправлю твой текст.

– А что не так? – удивился президент «Clisanto», чувствуя, что его охватывает тревога. – Мы ведь договаривались разделить ответственность.

– Они передумали.

– Поздно!

– К сожалению, не поздно – пресс-конференция еще не началась, – прохладно ответила Эрна. – А учитывая важную роль военных в нынешних событиях, я считаю, что нам придется пойти на уступки.

– Мне придется пойти! – взвизгнул Розен III. – Только мне!

– Нам, – спокойно повторила мисс Феллер. – Ты – один из нас.

– Я не собираюсь становиться жертвой!

– Жертвой не станешь, но ответить придется.

Кастор с тоской посмотрел на третьего и последнего находящегося в комнате человека – доктора Гарибальди из WHO, но тот привычно сделал вид, что его ничего не касается.

– Почему я?

– Потому что ты в деле.

– Не я все испортил!

– Тогда кто?

– Не знаю!

Эрна встала на ноги, сделала шаг к разбушевавшемуся Кастору и резко произнесла:

– Спорить не о чем. У нас был план, но что-то пошло не так…

– Не у меня, – подчеркнул Розен III. – Вы напортачили, Эрна, кто-то из вас. Когда я соглашался подставиться, речь шла исключительно об Африке, а теперь полыхает весь шарик, и мы, черт возьми, понятия не имеем, что со всем этим делать!

– Но мы ничего не изменим, Кастор, – увещевательным тоном произнесла Эрна. – Все уже знают, что kamataYan разрабатывался в Центре Лугара в Джорджии, и все знают, что эта лаборатория принадлежит тебе. Да, обстоятельства поменялись, но мы поменять ничего не можем. Но и сдавать тебя не станем. Все будет так, как мы договорились, я сдержу слово.

– Слово твоего отца.

– Переговоры с тобой вела я.

Несколько секунд глава «Clisanto» мрачно смотрел на молодую женщину, после чего недовольно дернул щекой:

– Вы проворонили Орка.

– В любом случае на растерзание мы бросим доктора Чемберлена, – вернула себе слово мисс Феллер. – А ты уйдешь в тень. Сегодня уйдешь, потому что завтра они будут требовать не твоей отставки, а твоей крови.

Все было именно так, поэтому Розен III вздохнул и отвернулся. Доктор Гарибальди поправил галстук и осведомился:

– Можно начинать?

В комнату как раз заглянул режиссер, осторожно, едва приоткрыв створку двери, и, услышав вопрос доктора, молча присоединился к нему, уставившись на молодую женщину.

– Начинаем, – кивнула Эрна. – Не забудьте сказать: «И да поможет нам Бог».

– Звучит уж больно старомодно, – посетовал доктор.

– Им понравится.

– Хорошо, скажу.