Меган ДеВос - Анархия [litres]

– Подойди ближе, – мягко попросил я.

Грейс сглотнула и, сохраняя решительный взгляд, приблизилась на шаг. Ее зеленые глаза сцепились с моими.

– Еще ближе, – почти шепотом произнес я.

Я осторожно коснулся ее бедра, слегка сдавил нежную кожу и подтянул к себе. Грейс затаила дыхание. Теперь нас разделяли считаные дюймы. До сих пор мы смотрели глаза в глаза. Затем взгляд Грейс переместился на мою грудь, по которой стекала глинистая струйка. Я криво усмехнулся. Рука потянулась к рычажному крану душа. Поворот рукоятки, и на нас хлынул поток холодной воды.

Грейс ойкнула, подалась вперед и невольно ударилась о мою грудь. Ее широко распахнутые глаза скользнули по моей груди и снова уставились на меня. Наше соприкосновение наполнило энергией тесное пространство ванной и усилило странное напряжение, не покидавшее меня весь день. Естественно, его источником была Грейс.

– Извини, – пробормотала она, немного отодвигаясь.

Воздух между нами был густо насыщен электричеством, отчего у меня колотилось сердце.

– Ничего, все нормально, – ответил я, растягивая слова.

Мы стояли почти впритык, и это почему-то туманило мне разум. Мысли кренились, словно близость ее тела лишала меня способности здраво рассуждать. Мне нравилось ощущать Грейс рядом с собой, и как я ни старался, не мог отогнать эту мысль.

Вода лилась мне на голову, текла по щекам и оттуда попадала на грудь. Кожа Грейс тоже была усеяна капельками воды, смешанной с глиной. Темные ручейки текли по ее округлостям, подчеркивая их. Когда я говорил, ее глаза скользнули по моим губам. Меня вновь потянуло к ней. Я пытался не замечать искушения, бурлившего у меня по всем жилам, но это было невозможно.

Грейс вновь затаила дыхание. Дюймы, разделявшие нас, исчезли. Наши тела прижались друг к другу, ловя струи холодной воды. Казалось, мое тело действует самостоятельно. Не подчиняясь разумной воле, голова моя склонилась, и мои губы застыли рядом с губами Грейс. Я тоже застыл, ожидая, что Грейс как-то воспротивится. Может, даже ударит меня. Но она не шевелилась. Ее слегка трясло. А у меня вовсю колотилось сердце, ударяясь в грудную клетку. Я слышал, как стучит кровь у меня в ушах. Ее губы находились менее чем в дюйме от моих и с каждой секундой становились ближе, однако Грейс и сейчас не делала попыток меня задержать.

Я снова посмотрел на нее и с удовлетворением увидел, что глаза Грейс устремлены на мои губы. Не раздумывая о том, что делаю, не отдавая отчета в пагубности этой затеи, я наклонился, преодолел последние крохи дюйма и прижался губами к губам Грейс. Она ответила не сразу. Похоже, я ее удивил. Но она не отпрянула. Прошло еще несколько мгновений. Грейс прижалась губами к моим. Ее пальцы потянулись к моей груди. У меня внутри все перевернулось. Тело обдало жаркой волной, порожденной нашим соприкосновением.

Я только что поцеловал свою пленницу. Своего врага.

Что за чертовщина творилась со мною?

Едва губы Хейдена прижались к моим, сердце неровно забилось. Вода в душе была просто ледяной, но от пальцев и губ Хейдена веяло жаром. Наш первый «разговор глаз» породил напряжение, и оно только возрастало. Как я ни пыталась игнорировать это ощущение, в конце концов напряжение взяло верх.

Его губы слились с моими, он втянул мою нижнюю губу к себе в рот. Мои руки незаметно переместились выше – с груди на шею Хейдена – и потянули его ко мне. Его кожа обжигала. Мои пальцы не слушались разума. Они застряли в спутанных прядках его темных волос. Голову затуманило, а в животе запорхали бабочки.

Я выгнула спину. Хейден посчитал это согласием. Его поцелуй стал крепче. Его язык проник ко мне в рот, руки обхватили мое лицо. Поцелуй делался все неистовее. Хейден слегка подталкивал меня, пока я не уперлась спиной в стену. Зажатая между жаром и холодом, я не могла вдохнуть.

Меня куда-то несло. Я теряла контроль над собой. Хейден был везде: его руки гладили мне лицо, его губы держали мои в плену, его язык гулял у меня во рту, а тело крепко прижималось к моему. Лишь жалкие полоски одежды разделяли нас.

И вдруг я убрала руки с его шеи, ладонями уперлась в грудь Хейдена и оттолкнула его. Он отодвинулся. Послышался легкий возглас, и наши губы разъединились. В глазах Хейдена мелькнуло недоумение. Он сдвинул брови и нахмурился. Мускулистые руки отпустили меня. Между нами появился просвет.

– В чем дело? – шепотом спросил он.

Чувствовалось, он раздосадован моим поведением. Его грудь тяжело вздымалась. Он встал под воду. Ручейки текли по его коже, образовывая крошечные водовороты вокруг крепких мышц. Подняв глаза, я наткнулась на его взгляд: он прожигал насквозь.

– Нам так нельзя, – сказала я, мысленно ругая себя за нерешительность.

Хейден смотрел на меня, слегка раздувая ноздри. Потом шумно выдохнул. Раздражение на лице сменилось задумчивостью.

– Ты права, – согласился он и еще отодвинулся.

Щекотка в животе превратилась в тянущую боль, вызвав досаду, хотя я сама оборвала наш поцелуй.

– Я вел себя глупо. Даже не знаю, о чем думал.

А мое сердце продолжало гулко биться, что еще больше меня сердило. Слова Хейдена ничуть не успокаивали.

– Все нормально, – сухо бросила я, стараясь показать безразличие.

– Извиняться не собираюсь, – сказал Хейден.

В тесном пространстве его голос звучал громко. Я моргала, не зная, как ответить, и ограничилась междометием.

Мельком посмотрев на меня, Хейден встал прямо под струи и стал торопливо промывать волосы. Глаза у него были закрыты. Я стояла и глупо пялилась на его тело, не зная, что делать. Ручейки, поблескивающие на его коже, отвлекали, мешая думать. Хейден запрокинул голову, еще раз промыл голову и открыл глаза, глядя прямо на меня.

– Домывайся, – сказал он, выходя из-под душа.

В его тоне снова появилось раздражение. Меж тем он смыл с себя не всю глину.

– Постой, – сказала я.

Хейден молча повернулся.

– У тебя осталась глина на спине, – пояснила я.

Он заглянул через плечо, но, конечно же, ничего не увидел.

– Подойди, – срывающимся шепотом попросила я.

Мои руки вновь оказались у него на плечах, но теперь я просто повернула Хейдена спиной к себе. Я думала, он вздрогнет от моего прикосновения. Нет, не вздрогнул. Я принялась водить ладонями по его спине, смывая островки липкой глины.

Возбуждение спало, и сейчас я просто разглядывала спину Хейдена. Мне открылась совсем другая картина. Спина была испещрена шрамами, скопившимися за годы. Тело восстанавливалось, а они не исчезали. Я даже не пыталась их считать. Самые ранние успели побелеть. Розовые свидетельствовали о том, что получены сравнительно недавно. Были шрамы в виде длинных тонких полосок, были округлые и гладкие. Но попадались и зубчатые. Эти, скорее всего, заживали сами, без врачебной помощи.