Хэзер Чайлд - Смартфейс [litres]

Наконец она решает поджарить тост, заметив, что еды в холодильнике навалом. Вообще-то спешить ей некуда: она могла бы переночевать здесь, поужинать, подождать, пока мама напишет. Но теперь, когда комната превратилась в хаос, плюс тревожные мысли о том, зачем Талису понадобились медики и полиция. Лучше вернуться в общину. В доме Гейл есть свободная спальня, Фрейя будет вносить свою часть арендной платы, найдет работу в деревне. Все это решится одним рукопожатием.

Сев на дешевый автобус до Хартфордшира, она устраивается между собственным рюкзаком и спортивной сумкой. За ее спиной похрапывает пожилая пара, а девушка снова проверяет соцсети. На стене у Криса уже цепочка комментариев длиной в целую милю, там отметились даже полицейские: велели, чтобы он не приукрашивал свой проступок. Фрейя пишет ему, что на днях заглянет в гости.

Листая ленту новостей дальше, она видит выложенное кем-то фото ребенка в шлеме астронавта, который пытается снять его с головы. Ее посещает странная мысль: а ведь этот мальчик, повзрослев, даже не вспомнит, почему он пытался снять шлем, как он оказался у него на голове, при каких обстоятельствах. Но это останется в его базе данных. База будет всегда на шаг впереди, чуточку умнее. Даже если он забудет, она напомнит ему. База данных будет командовать им, а он будет благодарен за это.

Оказавшись в деревне, Фрейя идет по тому же маршруту, который Гейл показала ей утром, и вдыхает запах дикого лесного чеснока. Сперва впереди показываются стеклянные верхушки крыш, затем переливающиеся солнечные панели. Она идет дальше, и вокруг собираются козы, с интересом глядя на нее. Люди улыбаются, завидев ее раскрасневшееся лицо и то, как она сгибается под тяжестью сумок. В главном офисе, куда она пришла, чтобы решить вопрос аренды, двери оказались открыты, и Фрейя с удивлением слышит, как кто-то говорит на повышенных тонах. Проходя мимо двери, она подпрыгивает от неожиданности. Это мама; с растрепанной прической она стучит по стойке красным носком и быстро говорит что-то сбитым с толку сотрудникам. На ногах у нее заляпанные грязью туристические ботинки, она выглядит измученной, кожа на скулах и над бровями собралась в морщины. Заметив в дверном проеме дочь, она изумленно раскрывает рот, ее грудь вздымается и опускается, на глаза наворачиваются слезы. В тот же миг она бросается к Фрейе, лицо девушки прижимается к жесткой ткани маминой куртки, молния больно врезается в кожу. До ее ушей доносится неестественно высокий голос.

– Ты сбежала.

Шатаясь после таких яростных объятий, Фрейя хватается за дверной косяк.

– Я…

– Я нашла это, – мама машет красным вязаным носком. – А ты пропала со всех карт.

– Аккумулятор сел, а очки были выключены.

– Тут разверзся настоящий ад, а я нигде не могу тебя найти. Я даже хотела спросить Джулиана, но квартира оказалась пуста.

Женщина за стойкой завороженно наблюдает за ними, пожевывая дреды. Фрейя пятится из офиса, увлекая маму за локоть.

– А может, тебе пора перестать следить за мной, – говорит она мягко, как только они оказываются под солнцем. – Ты от этого сама не своя.

– А откуда еще мне знать, что с тобой все в порядке? – Мамина рука тянется к кулону, тусклому, нерабочему.

– Просто доверься мне. Мне уже двадцать два. – Козы разбегаются врассыпную, испугавшись ее нетерпеливого жеста, а жуки, которые атаковали их, разлетаются, роняя в траву капли жидкости. – И вообще, я же тебе писала, а раньше и очки у меня были включены. – Никакие ссоры не испортят ее приподнятого настроения. Она уверенно шагает по тротуарам из вторсырья, а мама пытается не отставать, то и дело порываясь взять у нее хотя бы одну сумку.

– Утро выдалось… а потом я сошла с поезда, а тут нет связи. – Она поворачивает глаза в сторону. – Вообще это логично. В последний раз, когда я видела тебя на карте, ты была где-то здесь. – Тротуар проходит мимо тонированного окна центра помощи престарелым: седовласые люди играют в шашки, а детишки забираются под столы, воображая, что это норы. – В смысле, ты собрала сумки и ушла, не сказав ни слова – разве это не похоже на побег?

– Никуда я не бегу. – Фрейя останавливается и тяжело вздыхает. – Ладно, может, поначалу мне и хотелось сбежать. Но это, – она показывает на сумки, – никакой не побег. Это решение. – Она складывает руки и замечает, как ясно и четко звучат ее слова. Режут, словно ножницы.

– Поначалу хотелось? – Мама прикусывает губу. – Так я и думала. – К изумлению Фрейи, она снова заключает ее в объятья, и девушка кашляет, едва не задыхаясь в маминых руках, чувствуя влажное дыхание над головой. Это уже становится странно. Эстер что, приснился кошмар?

– Слушай, ты ведешь себя так, будто меня не было пару недель.

– Нет, но ты заходила в игру.

– Ирнфельд? – Слово зависает в воздухе между ними, словно смертоносное насекомое. – Откуда ты знаешь? – Фрейя говорит твердо, гадая, как же далеко зашла мамина слежка.

– Я тоже там была, – говорит мама, перебирая ее волосы. – Пыталась помочь тебе выбраться. Ты просто не заметила.

Фрейя удивлена. Возможно ли, чтобы мама вошла в игру и говорила с кем-то другим, думая, что перед ней ее дочь? Это кажется почти забавным.

– Почему ты улыбаешься? – спрашивает Эстер.

– Ну, я просто представить не могу, чтобы ты, и в Ирнфельде… Я даже не знала, что ты умеешь играть.

– Когда я только начинала работать в «Смарти», у нас часто бывали занятия по тимбилдингу, так что я там кое-чему научилась. – Они обмениваются понимающими взглядами: обе терпеть не могут тимбилдинг. – Этот нож – что-то вроде чита, он очень редкий. Но ты украла его, прежде чем я успела дать его тебе. – Она дует на ладонь, словно на ней осталась черная сажа. – Если бы я знала тогда то, что знаю сейчас, я бы выволокла тебя оттуда за ноги.

С лица Фрейи исчезают все эмоции, кроме удивления.

– Так кузнец – это была ты? – Она не знает, как реагировать. – Но почему ты мне не сказала? – Невозможно представить себе маму в роли той вулканоподобной фигуры, вытирающей руки о фартук и притворяющейся, будто подковывает лошадей. – И почему ты решила замаскироваться?

– Ты меня и в жизни-то не слушаешь, неужели послушала бы в игре? – Упрек звучит мягко, но попадает точно в цель. Мама уверенным движением берет одну из сумок с плеча дочери и вешает на себя. По дороге Фрейя вспоминает запах капустных листьев и немытых крестьян, жаркие удары молота. Все это так странно. Ей на ум без конца приходят вопросы, но впереди уже виднеется биогазовая фабрика, а за ней – дом. Дверь теплицы стучит на ветру, и за ней появляется Гейл в больших тапочках. Фрейя машет ей рукой, но замечает, что мама замедлила шаг.

– Что такое?

– Нам надо поговорить.