Дэвид Вонг - В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее [litres]

Доктор сунул руки в карманы и бросил на меня сквозь дождь печальный взгляд:

– А что это вокруг шеи вашей дамочки?

Я даже не посмотрел на нее. Это всегда было там. – Что, ее ожерелье? Распятие?

– Подумайте об этом. Помните, что я вам говорил раньше, еще в карантине. Вави…

– Вавилонское бюро. Да. Черт побери, у нас нет времени…

– Жертвоприношение, Дэвид. Только так человечество сможет преодолеть Вавилонский рубеж. Наши маленькие племенные круги, скрепленные социальными договорами и эгоистичной потребностью друг в друге. Каждый работает ради своих жадных эгоистических интересов, и они теснятся внутри своего племени, воюя со всеми другими, которых не считают людьми. Что может вырвать человеческий ум из этой железной клетки? Только жертвоприношение. Мученик, который откажется от всего, забудет о личной выгоде, не пожалеет собственной жизни ради счастья тех, кто находится вне группы. Он станет символом всех, кто сможет сплотиться. Так что вместо того, чтобы пытаться заставить эгоистичного и склонного к насилию примата каким-то образом сопереживать всему миру – что невозможно, – нужно только побудить его помнить и любить мученика. И когда забудут одного, его сможет заменить другой. К сожалению, как я и боялся, сегодня это будем мы.

Самолет на горизонте стал больше. За ним появились еще два, подальше. Я уже мог слышать жужжание их моторов. Весьма соответствующе, они звучали как пчелы. Именно так, как сказал Теннет. Рой пчел, атакующих… гамбургер, я бы сказал.

Эми глядела на меня, широко открыв глаза. Оуэн и Ковбой выглядели озадаченными. Фальконер стоял над потерявшим сознание Теннетом, его кулаки были окровавлены, он дерзко смотрел на приближающиеся самолеты.

– К черту всю эту хрень, – сказал Джон. – Все в грузовик и сматываемся.

– То есть мы спокойно уедем, – сказал Марко-ни, – а десятки тысяч человек, оставшихся в городе, сгорят в огне? И что потом? Мы проедем через буферную зону за этими баррикадами, и через несколько миль встретим другую баррикаду, побольше, которую охраняет армия США. Ты не выбираешь мученичество. Его тебе навязывают.

– О! – сказала Эми. – Погоди! О боже мой, это так просто. Мы просто… мы все должны просто выйти на открытое место. Между нами и самолетом, чтобы он увидел… кукурузное поле! Все на кукурузное поле! Джон, возьми громкоговоритель из грузовика. И скажи всем идти на кукурузное поле.

Нам не потребовалось говорить никому ничего. Сотни людей проплывали мимо нас через разрушенные баррикады, город тек через хайвей как вода.

Мы забрались в грузовик и сумели развернуться, не задавив дюжину стоящих рядом людей, и загрохотали к кукурузному полю.

По дороге Эми воскликнула:

– Самолет! Бог мой, я не верю, что не подумала об этом. Он летит низко, под облаками. Мы его видем. Значит, и он может нас видеть!

– Я не понимаю, как это…

– Пилот думает, что мы зомби. Мы должны показать ему, что он ошибается.

Урча мотором, мы остановились в поле; беженцы из Неназываемого текли мимо нас, пешком, в грузовиках или на велосипедах, направляясь ко второму военному кордону, о котором, я был совершенно уверен, большинство из них и не подозревали. Что, как они думали, ждало их там? Оставшиеся за городом близкие с упаковкой пива? Президент с букетом извинений?

Джон взял громкоговоритель и сказал:

– У НАС ОСТАЛОСЬ ОКОЛО ПЯТИ МИНУТ, ЧТОБЫ РАЗГРЕСТИ ЭТУ ХРЕНЬ, ТАК ЧТО СЛУШАЙТЕ. СОБЕРИТЕСЬ ВОКРУГ. МЫ СОБИРАЕМСЯ ИЗОБРАЗИТЬ ПОСЛАНИЕ ПИЛОТУ САМОЛЕТА. ОН НЕ ЗНАЕТ КОГО, ОН СОБИРАЕТСЯ БОМБИТЬ. МЫ ПОКАЖЕМ ЕМУ, ЧТО ОН КРЕТИН.

Мы все выпрыгнули из грузовика. Пикап с Оуэном, Ковбоем и Маркони – подумав, я решил, что такой полицейский сериал я бы посмотрел, – притормозил рядом с нами.

Я нервно посмотрел на самолет и сказал:

– Вот же сука. У нас нет времени, у нас нет времени…

– Это должно быть что-то простое! – крикнул Джон. – Вроде «ПОМОЩЬ» или чего-то в этом роде!

– У НАС НЕТ ВРЕМЕНИ! МЫ НЕ УСПЕЕМ ОБРАЗОВАТЬ ШЕСТЬ ГРЕБАНЫХ БУКВ, ДЖОН!

– Нам не нужны буквы, Дэвид, – сказал Марко-ни. – Нам нужен символ. Такой, который человек наверху сможет узнать. – Он кивнул в сторону Эми.

– Точняк! – сказал Джон. – Он прав. – Джон выбежал, остановил группу женщин и крикнул: – Все становитесь в линию. Здесь! Быстрее! Ты! Вот здесь. Становись! ДАВАЙ, ЧЕРТ ПОБЕРИ, НАМ НУЖНО ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ СТО ЧЕЛОВЕК! ШЕВЕЛИСЬ!

* СТЕНОГРАММА РАЗГОВОРА МЕЖДУ КАПИТАНОМ ПАБЛО ВАСКЕСОМ (ПОЗЫВНОЙ «ОСТРИЕ»), ПИЛОТОМ МС-130 Н КОГОТЬ II, ВЕДУЩИМ ГРУППЫ В ОПЕРАЦИИ ЛЕППАРД И ВТОРЫМ ПИЛОТОМ КАПИТАНОМ ЛОУРЕНСОМ МАКДОННЕЛОМ («ЖЕРЕБЕЦ»).

15 НОЯБРЯ, 11:55 УТРА

Острие: Техник, мы в шесть-точка-ноль секундах от точки освобождения груза. Приготовиться открыть створки грузового отсека, по моей команде…

Жеребец: Эй, посмотри на область баррикад. Она на дороге, э, на хайвее…

Острие: Вижу.

Жеребец: У нас, э, образовалась толпа. Это БИЭПИ?

Острие: Отрицательно.

Жеребец: Эвакуация союзников должна была закончиться к…

Острие: Отрицательно. Это не БИЭПИ.

Жеребец: Бог мой, неужели мы смотрим на Зулусов?

Острие: Утвердительно, я вижу перевернутые машины и обломки, вроде бы баррикада прорвана.

Техник: Достанет ли их взрыв?

Острие: Утвердительно. Техник, мы в трех-точка-ноль секундах от точки освобождения груза. Открывайте створки грузового отсека.

Жеребец: Смотри. Внизу, э, область на восток от хайвея. В поле.

Острие: Понял тебя, толпа образовала в поле…

Жеребец: Смотри. Смотри, как они стоят.

Острие: Неужели это?..

Жеребец: Посмотри на ряды, это совершенно ровные ряды…

Острие: Они почти образовали…

Жеребец: Не почти. Это совершенный, слишком совершенный нарисованный…

Острие: Хорошо. Это… Э, Командование, говорит Острие, слышите меня? Мы, хм, я не верю своим глазам, но мы видим толпу Зулусов меньше чем в километре от области цели, и они стоят… э… стоят в форме человеческого пениса. Повторяю, Зулусы образовали совершенный человеческий пенис в открытом поле под нами. Мы видим это собственными глазами.

Жеребец: Они не Зулусы.

Мы стояли там, в поле, дрожа под дождем, образуя член; так нас выстроил Джон. Доктор Мар-кони стоял рядом со мной, выглядя разочарованным. Эми была в моих объятьях, смотрела вверх, дождинки отскакивали от стекол ее очков. Она молилась.

Грузовой самолет с ревом летел на нас, опускаясь все ниже и ниже, так низко, что я спросил себя, как он собирается уберечься от собственного взрыва.

Эми закрыла глаза, зарылась лицом в мою грудь и сказала: