Дэвид Вонг - В этой книге полно пауков. Серьезно, чувак, не трогай ее [litres]

– Соус находится в маленькой серебряной бутылочке размером с катушку ниток. Внутри по-настоящему густая черная жидкость. Не открывай бутылочку, когда мы ее найдем. Эта дрянь может убить нас, если попадет на кожу. А еще Соус может таскаться за нами. Видал «Каплю»? Что-то вроде этого. Только крошечный.

– Когда ты сказал «нас», ты имел в виду меня? Потому что ты почему-то можешь без проблем обращаться с ним.

– Ага. Увидишь.

– Угу. Судя по лопате, вы его зарыли?

– Ага, где-то здесь. И не смотри на меня так. Мне нужно, чтобы копал ты, потом поймешь почему. Неглубоко. Бутылочка зарыта где-то на заднем дворе. Я знаю где. Но тебе не скажу. Я хочу, чтобы ты пришел на случайное место – любое, которое ты посчитаешь случайным, – и вырыл яму глубиной в фут.

Фальконер и не двинулся с места. Вонзил лопату в землю прямо перед ногами. Три раза энергично махнул лопатой и…

– Смотри. Прямо здесь.

Фальконер посмотрел вниз и в лунном свете увидел отблеск матовой стали, торчащей из земли.

– Ну и ну, как ты это сделал?

– Не я. Он. Соус. Когда мы зарывали его, Дэйв бросил лопату, как копье, и сказал, что там, где она приземлится, там и зароем. Она приземлилась там, где мы сейчас стоим. Потому что Соевый соус хотел быть зарытым здесь. Потому что знал, что ты будешь стоять здесь же ровно через год.

– «Он» знал. Значит, Соус живой.

– Так точно, сэр.

– И теперь ты собираешься его немного проглотить.

– Ага, это наименее болезненный способ.

– И ты, конечно, понятия не имеешь, как он делает то, что делает.

– Давай скажем, что это магия.

– Давай скажем, что мне нужно чуть больше объяснений, если я собираюсь пойти на это.

Джон вздохнул:

– Хорошо. Ты слышал о нанотехнологиях?

– Ага. Микроскопические роботы, верно?

– Правильно, и представь себе, что они сделали миллионы таких роботов и внедрили их в жидкость; в результате у тебя есть жидкость, насыщенная силой всех этих машин. Это тебе подходит?

– Да, так, все в порядке.

– А теперь замени крошечных роботов магией.

Джон пальцами выкопал бутылочку из земли:

– Стой подальше.

– Если ты примешь эту дрянь, и у тебя будет припадок или сердечный приступ, я оставлю тебя здесь.

– Детектив, если я приму эту дрянь, и тебе покажется, что дела пошли плохо, беги отсюда ко всем чертям.

Джон сжал бутылку в руке. Ему опять послышалось, что он слышит шаги, но он решил, что рано или поздно с глюками надо завязывать. Он глубоко вздохнул и сказал:

– Все в порядке. Поехали.

Эми в переполненном громыхающем фургоне ехала на юг, без ума от страха. Зажав голову между коленями, она глядела на грязный пол и молча молилась, как делала с младенчества. Она прекрасно понимала, что молится только по привычке. Если нужно каждый раз устно просить Бога, чтобы он помог твоей стороне в сражении против монстров-людоедов, тогда она не уверена, что он может чем-то помочь, даже если присоединится. Она не была на мессе с того времени, как погиб ее брат Джим. Ее веру можно было суммировать в двух предложениях из одной из книг о Нарнии. Говоря об Аслане, льве, который символизировал Иисуса, персонаж сказал:

«Я на стороне Аслана, даже если настоящего Аслана не существует. Я буду стараться жить, как нарниец, даже если не существует никакой Нарнии».

Эми ненавидела – изо всех сил – взрослых, окружавших ее родителей, ведь эти взрослые быстро возносили молитвы, но так медленно все делали. Старухи, выходившие из дома только для того, чтобы сыграть в лото, и поздравлявшие себя с тем, что никогда не пили алкоголь и не ругались матом, считали, что Бог сотворил людей только для того, чтобы те сидели дома, смотрели телепроповедников и убивали время в ожидании смерти. Эми же считала, и пяти минут на Земле достаточно, чтобы понять про Бога одну простую вещь: он предпочитает тех, кто действует. Дэвид тоже считал так, хотя этого не осознавал.

Вокруг нее щелкали ружейные затворы. Любители зомби вставляли самые разные пули в самые разные части своих ружей. Длинные сверкающие медные пули, блестящие красные патроны для дробовика. Длинные элегантные линии спортивных машин, скользкое промасленное дуло и резное пластиковое ложе, благодаря которым ружье удобно лежало в руке. Джош толкнул вперед затвор, и тот удовлетворенно щелкнул, становясь на место. Не пойми ее неправильно, ружья ей нравились. Но она прекрасно понимала, как можно со временем принять их за игрушки.

Джош поднял кроваво-красный патрон и сказал:

– Дыхание Дракона. Зажигательная дробь на основе циркония; как только ты нажимаешь на спусковой крючок, дробовик становится огнеметом. Это автоматический дробовик с барабаном из двадцати патронов. В моем рюкзаке еще три магазина. Если мы попадем в переделку, каждый раз, когда я нажму на спусковой крючок, эта штука будет выплевывать из себя чертову стену огня. – Он защелкнул патроны в пластиковый барабан размером с большую кастрюлю и сказал: – Кстати, эти патроны – пятнадцать долларов штука.

Вот оно что. Лучше бы здесь рядом находились Джон с Дэйвом, да даже один из них, лишь с бейсбольной битой, чем все эти парни с их оборудованием для видеоигр. У Дэвида с Джоном был особый взгляд, когда дела шли плохо – печальный, но со смирившимся пониманием. Они не были обучены насилию, и, может быть, не очень-то разбирались в нем, но при встрече с ним не писали в уголок. Оба выросли в неблагополучных семьях и, когда были детьми, получили немало колотушек; и, возможно, дело в этом. А может, они просто понимали мир и были готовы к любым его поворотам. Она не видела такого взгляда на лице этих деточек из предместий.

Пару месяцев назад Эми осталась с Дэвидом на долгие выходные по случаю Дня Труда. В пятницу, около полуночи, появился какой-то сумасшедший парень. Он постучал в дверь и заявил, что принес пиццу – они ее не заказывали – и протянул им грязную коробку с пиццей, которую наверняка выкопал из мусора. Когда Дэвид открыл ее, там оказались собачьи какашки. Они вызвали полицию, но парень убежал раньше, чем та появилась. А в субботу ночью он опять заявился. На этот раз в старой коробке из-под пиццы была мертвая белка. Дэвид пригрозил парню и захлопнул дверь прямо перед ним. Парень вернулся в два часа утром еще с одной коробкой пиццы. На этот раз Дэвид не ответил на стук и сразу вызвал полицию. И опять никакого следа парня, когда та наконец приехала.

В воскресенье, в семь, этот сумасшедший стал появляться каждый час. Если они не отвечали, он стоял и звонил в дверь, опять и опять. В третий раз Дэвид не выдержал и подошел к двери, и парень что-то сказал Дэвиду через закрытую дверь. Она не знала, что конкретно он сказал, но Дэвид дверь открыл. Они обменялись негромкими, но горячими словами, парень оставил коробку с пиццей на крыльце и ушел. Дэвид заглянул внутрь коробки, закрыл ее и выбросил в мусорный бачок. Он так и не сказал Эми, что было внутри. Когда человек уходил, Дэвид крикнул ему вслед: «Если ты опять появишься в сотне футов от нее, я зубами разорву тебе горло». И, конечно, добавил много грязных слов.