Альфред Бестер - Тигр! Тигр! [сборник litres]

Она больше не малышка. Она …

Мэри развернулась и взбежала по лестнице, оставляя по себе знакомый сенсорный мотив: снег / мята / тюльпаны / тафта… смешанный с ужасом и слезами. Пауэлл вздохнул, но улыбнулся, завидев наверху грациозную девочку-подростка, которая стала спускаться к нему с показной небрежностью. Она облачилась в платье и хранила выражение отрепетированного изумления. На полпути вниз она остановилась, позволяя ему оценить и позу, и платье.

– О! Это же мистер Пауэлл!

– Именно он. Доброе утро, Барбара.

– С чем пожаловали этим утром к нашему уютному очагу? – Она преодолела оставшиеся ступеньки, постукивая кончиками пальцев по перилам, и споткнулась на последней. – Ой! – взвизгнула она.

Пауэлл подхватил ее.

– Пам, – сказал он.

– Бим.

– Бам.

Она подняла на него взгляд:

– Стойте, пожалуйста, здесь, и не двигайтесь. Я снова спущусь по этой лестнице и даю клятву, что буду на сей раз безукоризненна.

– Спорим, что нет?

Она развернулась, взбежала обратно и снова встала в позу на верхней ступени лестницы.

– Дорогой мистер Пауэлл, какой ветреной девчонкой вы меня, должно быть, мните! – Она приступила к торжественному спуску. – Вам придется перерассмотреть свое мнение. Я больше не девчонка, какой была еще вчера. Я стала на целые эпохи старше. Отныне считайте меня взрослой.

Она успешно преодолела последнюю ступеньку и взглянула на Пауэлла:

– Перерассмотреть? Я правильно сказала?

– Предпочтительнее просто пересмотреть , дорогая.

– Я так и подумала, что вторая приставка лишняя. – Она вдруг рассмеялась, толкнула его в кресло, а сама плюхнулась на колени. Пауэлл застонал.

– Барбара, полегче. Ты стала на целые эпохи старше и на много фунтов тяжелее.

– Послушай, – сказала она, – а с чего это я себе в голову вбила, что… ты… мой отец?

– А что, я тебе в отцы не гожусь?

– Нет, ты скажи честно. Совсем-совсем честно.

– Конечно.

– Ты себя чувствуешь так, словно ты мне отец? Потому что я себя не чувствую так, словно я тебе дочь.

– Да? А как ты себя чувствуешь?

– Я первая спросила, ты первый отвечаешь.

– Я отношусь к тебе так, как мог бы относиться любящий и почтительный сын.

– Нет. Отвечай серьезно.

– Я дал обет испытывать исключительно сыновние чувства ко всем женщинам, покуда Вулкан не будет возвращен на заслуженное место в Содружестве Планет.

Она сердито разрумянилась и встала с его колен.

– Я же просила тебя, отвечай серьезно. Мне совет нужен. Но если ты…

– Прости, Барбара. Так что у тебя?

Она опустилась рядом с ним на колени и взяла его за руку.

– Я вся какая-то перемешанная насчет тебя. – Она заглянула в его глаза с тревожной прямотой юности. – Ну, ты понимаешь.

После паузы он кивнул:

– Да. Я понимаю.

– И ты весь перемешанный насчет меня. Я знаю.

– Да, Барбара. Это так. Я весь перемешанный.

– А это неправильно?

Пауэлл встал с кресла и начал уныло мерить шагами гостиную.

– Нет, Барбара, это не то чтобы неправильно. Не… вовремя.

– Я хочу, чтоб ты мне объяснил.

– Объяснил?.. Да, лучше объяснить. Я… Вот что, Барбара. Мы двое на самом деле – четыре разных человека. Ты двойная, я двойной.

– Как так?

– Ты болела, дорогая. Пришлось тебя, говоря образно, превратить назад в ребенка и позволить снова вырасти. Вот почему ты двойная. Ты внутри взрослая Барбара, а снаружи девочка.

– А ты?

– Я состою из двух взрослых людей. Один из них – я… Пауэлл. Другой – член руководящего Совета Эспер-Гильдии.

– А что это такое?

– Нет смысла объяснять. Это часть меня, которая погружает меня в смешанные чувства… Господи, а может, это еще и моя ребяческая часть. Не знаю.

Она честно поразмыслила над услышанным и медленно произнесла:

– Я не чувствую к тебе того, что должна чувствовать дочь… а какая часть меня в этом виновата?

– Не знаю, Барбара.

– Ты знаешь. Почему ты не хочешь сказать? – Она подошла к нему и обвила руками его шею… взрослая женщина, а ведет себя как ребенок. – Если это неправильно, почему не скажешь прямо? Если я тебя люблю…

– Так, ну вот не надо про любовь!

– Но мы же о ней и говорим, нет? Разве нет? Я люблю тебя, ты любишь меня. Разве не так?

Ну всё, – в отчаянии подумал Пауэлл, – приехали. И что теперь делать? Признать правду?

Да! – Это была Мэри, она спускалась по лестнице с саквояжем в руке. – Признать правду.

Она не щупачка.

Забудь. Она женщина, и она тебя любит. А ты любишь ее. Пожалуйста, Линк, дай себе шанс.

Какой еще шанс? На интрижку – при условии, что я выберусь живым из этой истории с Рейхом? Больше не на что рассчитывать, кроме интрижки. Ты знаешь, Гильдия не разрешает нам сочетаться браком с нормалами.

Ей этого хватит. Она с благодарностью согласится и на такое. Можешь мне поверить, я знаю.

А если я не выберусь живым? У нее не останется ничего … Ничего, кроме воспоминаний о призрачной любви.

– Нет, Барбара, – сказал он, – вовсе нет.

– Да, – настаивала она. – Да!

– Нет. Это девчонка в тебе говорит. Девчонка, которая воображает, что влюбилась в меня. А не женщина.

– Она вырастет в женщину.

– И забудет про меня.

– Ты сделаешь так, чтобы она запомнила.

– Зачем, Барбара?

– Потому что ты чувствуешь то же самое. Я знаю.

Пауэлл рассмеялся:

– Ох, дитя, дитя, дитя! Ну с какой стати ты вообразила, будто я в тебя тоже влюблен? Это не так. Я никогда и не был.

– Ты меня любишь!

– Барбара, глаза открой. Посмотри на меня. Посмотри на Мэри. Ты стала на целые эпохи старше, говоришь? Разве не ясно? Разве я должен объяснять очевидное?

Бога ради, Линк, уволь!

Прости, Мэри, пришлось тебя использовать.

Я уже прощаться собиралась … Похоже, навсегда … Но разве нужно и дальше меня терзать? Разве ты недостаточно круто со мной обошелся?

Тс-с-с-с. Полегче, милая …

Барбара уставилась на Мэри, потом перевела взгляд на Пауэлла. Она медленно качала головой.

– Врешь.

– Думаешь? Посмотри на меня.

Он положил руки ей на плечи и заглянул в лицо. На помощь пришел Бесчестный Эйб. Лицо его стало вежливым, терпеливым, удивленным, отеческим.

– Посмотри на меня, Барбара.

– Нет! – вскричала она. – Твое лицо врет. Ты… Ненавижу! Я… – Она разрыдалась и, всхлипывая, проговорила: – Уходи. Почему ты не уходишь?

– Уходим мы, Барбара, – сказала Мэри. Она выступила вперед, взяла девушку за руку и увлекла к двери.

Мэри, вас ждет джампер.

А я жду тебя, Линк. Я буду ждать. И Червилы, и @кинсы, и Джорданы, и … и … и … и … и … и …

Я знаю. Я знаю. Я вас всех люблю. Целую. ХХХХХХ. Да хранит вас Бог.

Образы четырехлепесткового клевера, кроличьих лап, подков…