Нил Шустерман - Жнец [litres]

– И вы были рядом, когда это случилось? – спросила она Ситру.

– Ну, видишь ли… – сказала та. – Это не был несчастный случай. Я тебя толкнула.

– Ха! – воскликнула Ронда. – Я так и знала! Я так и знала, что меня кто-то толкнул.

В то время родители пытались убедить ее, что все вышло случайно, что кто-то задел ее ненарочно. Постепенно Ронда в это поверила, но в глубине ее души жило сомнение.

– Так это были вы!

Ронда вдруг почувствовала, что улыбается. Нет, она оказалась не сумасшедшей, и это была пусть маленькая, но победа.

– Так или иначе, но мне очень жаль, что я это сделала, – сказала Ситра. – Прости меня.

– А почему вы мне об этом говорите? – спросила Ронда.

– Дело в следующем, – снова сказала Ситра. – Чтобы стать жнецом, я должна возместить то зло, которое я причинила людям в прошлом. А потому… я хочу дать тебе возможность сделать то же, что я сделала с тобой.

Она откашлялась.

– Я хочу, чтобы ты толкнула меня под грузовик.

Ронда расхохоталась. Она не ожидала от себя такого, все получилось само собой.

– Вот как? Вы хотите, чтобы я толкнула вас под грузовик?

– Да.

– И ваша наставница не против?

Жнец кивнула:

– Я полностью поддерживаю Ситру.

Ронда обдумывала предложение. Наверное, она смогла бы это сделать. Сколько раз она хотела избавиться от кого-нибудь, хотя бы на время? Буквально в прошлом году она была близка к тому, чтобы «случайно» убить током своего соседа по школьной физической лаборатории – невероятного придурка! Но потом она сообразила, что обеспечит ему каникулы в несколько дней, а лабораторную ей придется доделывать самой. Теперь все было иначе. Ей дали возможность отомстить! Вопрос в том, правда, насколько ей этого хочется.

– Послушайте, – сказала она, – все это очень соблазнительно, но у меня уроки, а потом танцкласс.

– Так ты… не хочешь?

– Не то чтобы я не хотела, – отозвалась Ронда, – но я сегодня очень занята. А можно я толкну вас под грузовик в другой день?

Ситра колебалась:

– Ну ладно…

– Или так – пригласите меня как-нибудь на ланч, или еще куда?

– Хорошо…

– И в следующий раз, пожалуйста, предупредите о своем приходе заранее, чтобы моя мать не сошла с ума.

И, попрощавшись, Ронда вошла в дом и закрыла дверь.

– Как странно… – проговорила она, оставшись одна.

– Зачем они приходили? – спросила мать.

И так как Ронде хотелось сохранить это в секрете, она сказала:

– Да ничего особенного.

Мать разозлилась, но ведь Ронда этого и хотела.

Вернувшись на кухню, она увидела, что лапша ее простыла и слиплась в комки. Ну что за день!

Ситра испытывала сложные чувства. С одной стороны, облегчение. С другой – словно ее унизили. Ее неприязнь к Ронде основывалась на мелочах – как чаще всего и происходит в детстве. Ронда так насмехалась над танцевальными достоинствами Ситры Террановой, словно сама была первой балериной мира. Они занимались в одном танцевальном классе – в то волшебное время, когда маленькие девочки лелеют в своей душе представление о том, что нет в мире никого грациознее их и красивее.

Ронда делала все, чтобы разрушить в душе Ситры это представление, – пренебрежительным закатыванием глаз и раздраженными стонами, когда Ситра ошибалась и делала в танце неверный шаг.

Она не планировала толкать Ронду под грузовик. Это преступление было спонтанным, но оно набросило тень на всю жизнь Ситры, что сама она осознала только сегодня, когда встретилась с Рондой лицом к лицу.

А той было наплевать! Прошлое ее ничуть не занимало. И Ситра почувствовала себя идиоткой.

– Ты ведь понимаешь, что в Век Смертных с тобой поступили бы совершенно иначе, – сказала жнец.

Жнец Кюри, когда вела машину, не отрывала взгляда от дороги, и Ситра пока не привыкла к этой ее странной привычке. Это ведь совсем не обязательно – машина сама могла бы привезти их к месту назначения, успешно миновав все препятствия и опасные повороты.

– Если бы это был Век Смертных, я бы так не поступила, – сказала Ситра уверенно, – потому что знала бы, что она не вернется. Это было бы похоже на «жатву».

– У них для этого деяния было особое слово. «Убийство».

Ситра хмыкнула. Старое слово, и такое забавное – какое-то скользкое.

– В те времена оно не было таким забавным, – покачала головой жнец.

Она ловко славировала, отвернув машину от бегущей по извилистой дороге белки, а потом, когда шоссе выпрямилось, улучила момент и быстро взглянула на Ситру.

– Таким образом, решение стать жнецом для тебя – это попытка искупления, – сказала она. – Теперь ты будешь обречена вечно отнимать чужие жизни в наказание за тот детский проступок.

– Я не устанавливала себе никакого наказания, – покачала Ситра головой.

– Ты так думаешь?

Ситра открыла было рот, чтобы ответить, но промолчала. А вдруг жнец Кюри права? Вдруг она приняла предложение стать учеником Фарадея потому, что подсознательно стремилась к тому, чтобы наказать себя за то совершенное преступление? Если так, то наказание получается слишком уж жестоким. Если бы ее тогда поймали или если бы она призналась сама, в качестве наказания ей грозило в худшем случае краткосрочное исключение из школы плюс штраф родителям, да еще суровый выговор. Но у этой истории были бы и положительные стороны – ее однокашники поостереглись бы впредь ее задирать.

– Разница между тобой и большинством людей, Ситра, – сказала жнец Кюри, – состоит в том, что любой другой сразу забыл бы об этом происшествии, как только Ронда вышла бы из центра. Жнец Фарадей что-то заметил в тебе и выбрал именно тебя – может быть, именно из-за груза совести, который на тебя давит.

И добавила:

– И этот груз позволил мне понять, что ты говорила неправду там, на конклаве.

– Странно, что «Гипероблако» не видело, как я толкнула Ронду, – сказала Ситра.

И жнец Кюри сказала нечто, что вызвало в сознании Ситры изменившую все вокруг цепную реакцию.

– Я уверена, оно все видело, – сказала Кюри. – Оно вообще все видит – у него ведь повсюду камеры. Но думаю, оно само решает, на какое нарушение стоит обращать внимание, а на какое нет.

«Гипероблако» видит почти все.

В его памяти записаны сведения обо всех действиях и взаимодействиях людей с того самого момента, когда оно начало осознавать себя как разум. Но в отличие от времен Века Смертных сейчас это знание используется правильно. Когда «Гипероблако» было всего-навсего «облаком» и сознанием не обладало, преступники, как и различные организации, легко проникали в базы данных относительно частных дел разных людей и использовали эту информацию, что было противозаконно. Сейчас каждый школьник знает, что злоупотребление информацией едва не привело к гибели нашей цивилизации, – пока «Гипероблако» не взяло все в свои руки. Люди ждали этого. Люди предвещали: человечество, попав под власть бездушной машины, погибнет. Но оказалось, что у машины душа много чище, чем у человека.