Ольга Денисова - Путь ко спасению

- И что? Ты намерен бороться со злым богом и победить? - Шуйга зевнул. Ему почему-то хотелось вывести Десницкого из себя. Ну, чтобы он хотя бы обиженно повернулся носом к стенке.

- Нет, - как ни в чем не бывало ответил Десницкий. - Но… Понимаешь, это сомнение, которое может убить веру. Скажи какой-нибудь мамочке, что ее ребенка посвящают не доброму боженьке, а кровожадному людоеду…

- И она обвинит тебя в оскорблении ее религиозных чувств, - хмыкнул Шуйга.

- Конечно. Но она это запомнит. Она… испугается. Понимаешь, наш спор с ними бесплоден, мы ведем дискуссии на разной логике, на… разной территории. На разных языках, если хочешь. А этот язык и эту логику они понимают. Бог есть или бога нет - это коса на камень. А если бог есть, но он вовсе не любовь, а чудовище?

- Ты хочешь вызвать когнитивный диссонанс у миллионов?

- Я хочу… чтобы люди стали сильней. Взрослей.

- А, то есть найти таблетку от православия головного мозга? Не всем же быть такими, как ты: сильными и всегда правыми.

Десницкий так и не отвернулся носом к стене, Шуйга заснул раньше. Помнил только смутно, как дядя Тор встал и погасил бра у него в изголовье.

И, конечно, ничего удивительного не было в том, что среди ночи к ним в номер высадили дверь… В самом деле, «ребята» приехали со всего района, выпили вечером водочки - надо же им как-то себя реализовать. А тут два отъявленных врага их веры засветили синие паспорта на ресепшене. Понятно, что если не евреи, то точно извращенцы, воры или убийцы, а то и похуже - космополиты и шпионы ЦРУ.

Все желающие полюбоваться на семейные трусы Десницкого в номер не поместились - толпились в коридоре, приподнимаясь на цыпочки, чтобы их разглядеть. Шуйга же предпочел из-под одеяла не вылезать - морщился от вспыхнувшего света и делал наивное (и невинное) лицо.

В иерархии и знаках различия хоругвеносцев он не разбирался, но старшего же видно сразу: тот прошелся по номеру, где негде было развернуться, и уставился на Шуйгу сверху вниз (видимо, потому, что на вскочившего на ноги Десницкого смотреть пришлось бы снизу вверх).

- Нам тут поступил сигнал… - старший дозорный кашлянул и разочарованно оглядел раздвинутые кровати, - об уголовно наказуемом деянии… В своей резервации хоть с козлами (тут он произнес простое русское слово, обозначающее то ли половой акт, то ли трудную работу), а у нас такое запрещено.

«Козла» они оставили под окнами, а не взяли с собой в номер (если имелась в виду трудная работа). Однако Шуйга делал ставку на первый вариант и не удержался:

- Да что вы, ребята, как можно, в постный день?

А на лице Десницкого не дрогнул ни один мускул - он так и стоял с приоткрытым от удивления ртом. И только когда старший заговорил о поездке в участок для проведения экспертизы, Шуйга заметил, как сжимается правый кулак Десницкого, а на руке ниже локтя вспухают напрягшиеся мышцы…

Убьют. Один раз дать этой мрази в зубы - и запинают сапогами насмерть. Впрочем, лучше насмерть, чем калекой и до конца жизни в лагерях…

Шуйга еле успел: увесистый кулак уже пошел вверх, когда он перехватил запястье Десницкого, сделав вид, что встал рядом.

- Славка, не надо. Это заводка просто, в участке экспертизу не делают, тем более ночью.

- Потребуется - сделают, - веско сказал старший.

Десницкий тряхнул головой.

- Извини. Это… спросонья.

Его когнитивный диссонанс зашкаливал: даже Шуйга понимал, что правильно будет без сопротивления поехать в участок, потому как если здесь тебе врезали по правой щеке, надо подставить левую, а иначе будет хуже, гораздо хуже…

- Поехали, - кивнул Десницкий не менее веско, чем старший дозорный.

Ответ разочаровал хоругвеносцев - видно, они рассчитывали на сопротивление.

А может, и не хоругвеносцы придумали этот «сигнал», потому что в участке Шуйгу и Десницкого ждал вовсе не врач-проктолог (а Десницкий явно нервничал, хотя и делал вид, что спокоен).

Теперь там было тихо, в коридорах горели только тусклые сорокаваттки, дежурный дремал в своем «стакане» и дозорные убрались прочь. Оттого, наверное, этот освещенный настольной лампой кабинет и показался немного жутким. Лампа была направлена не на стол с бумагами, а в глаза тем, кто сидел напротив, и потому человек за столом напоминал одного из Девяти - отсутствием лица под черным капюшоном. Разговор с темнотой всегда дезориентирует.

- Дядя Тор, если я ничего не путаю? - раздался голос одного из Девяти.

- Это прозвище такое, - почему-то начал оправдываться Шуйга. Пошутил, называется…

- Разумеется, - ответила темнота.

- Тор - это геометрическая фигура такая, бублик… - попытался отболтаться Шуйга.

- Конечно. И Локи геометрическая фигура?

Понятно, не хоругвеносец с тремя классами церковно-приходской…

- Прекрати, - тихо сказал Десницкий. Его лицо было освещено даже слишком хорошо. И… он, похоже, увидел достойного противника. Верней, пока что не увидел.

- Так как? В протоколе записано: «Пропаганда язычества несовершеннолетнему», которая законодательно запрещена.

Ага. Запрещена любая религиозная пропаганда, и не просто законодательно, а конституционно. Шуйга не мог вспомнить, есть ли на этот счет уголовная статья, и перед выездом из резервации стоило перечитать УК, а не «чертово Евангелие»…

- Нужно доказать, что это пропаганда, - сказал Десницкий. - Тор и Локи - герои эпоса, эти имена - часть мировой культуры, а не только религии.

- Доказать это будет нетрудно, - ответил один из Девяти. - И мировая культура - понятие сомнительное, чтобы вбивать ее в голову невинного ребенка.

Наверное, он был маленьким, лысым и толстым. Именно такие прячутся за темнотой. Но, как ни старался Шуйга представить себе Гудвина, Великого и Ужасного, воображение все равно рисовало черного всадника. Или черного монаха-инквизитора, что было гораздо ближе к истине.

- Однако нет закона, запрещающего пропаганду мировой культуры, - пожал плечами Десницкий.

- Отчего же? Как говорится, был бы человек, а статья найдется… Но бог с ней, с этой пропагандой. У меня есть материал и похуже. Мужеложство, предположим, статья номинальная, это так, повеселить общественность. Педофилия гораздо серьезней. Замечу: в отличие от резерваций, все тюрьмы у нас православные. Впрочем, с такой статьей на любой зоне жить несладко.

- Это обвинение тоже требует доказательств, - холодно и спокойно заметил Десницкий.

- А они у меня есть. И анализ ДНК, и заключение экспертизы, и свидетельские показания потерпевшего. О том, как вы оба по очереди надругались над десятилетним приютским мальчиком.

- Ему уже десять? - не удержался Шуйга, но темнота проигнорировала его реплику. Она-то отлично разглядела Десницкого, приняла его за главного своего противника и ждала ответа именно от него.