Алексей Рудаков - Дальние Тропы

— Ну… — задумчиво пожевав губами, Красс постучал пальцами по столу: — Увидев легионеров… скажем пятого, восьмого, или ещё какого легиона, я бы решил, что наварх приказал тетрарху взять на борт ещё пехоты. Это первая мысль. Вторая, — он широко улыбнулся: — Я бы припомнил расположение спаскапсул на борту и постарался держаться к ним поближе. Ясно как день — рубка будет жёсткая, раз уж ещё пехоты на борт взяли.

— Логично. Усложню задачу, — теперь настала очередь Змеева растянуть губы в улыбке: — Но, вначале — вопрос. Перед тобой легионеры. Как ты определишь — из какого они легиона?

— Это просто, высокородный господин. Гребни, — Красс постучал себя по макушке: — Пояса, — последовало поглаживание по животу: — И ремни на обуви, извините, показывать не буду.

— Я понял. Хорошо. Вернёмся к моему вопросу. Вот идёшь ты по палубе, и тут, из-за угла, выскакивают легионеры неизвестной тебе окраски. Твоя реакция?

— Как и говорил, — пожал легионер плечами: — Понимаю, что мы в заднице и всё такое.

— И всё?

— Нет, конечно, я удивлюсь — ничего себе, ещё один Легион набрали, но всё же, к капсуле поближе держаться надо.

— И всё? — Повторил Змеев, не ожидавший такого ответа: — А тревогу поднять? Чужаки же, да ещё и непонятные.

— Высокородный господин, — покачав головой, Красс сложил руки на столе, сцепив ладони: — Я — простой пехотинец. О чём Наварх думает — мне не ведомо. А что легионеры, непонятные, да по кораблю шляются, так это головная боль тетрарха. Нет, — покачав головой, продолжил он уверенным тоном: — К капсуле! Раз набрали новый Легион и его сразу в бой сунули, нет, уважаемые, нет! Клянусь Посейдоном — мысли мои будут только о капсуле.

— Спасибо, Красс! — Кивнув ему, Змеев повернулся к остальным: — Вот так мы и поступим! Десант пойдёт в броне Преторианского образца, с цветами флага России. Не гоже нам за чужие цвета прятаться! — Встав, он дал понять, что совещание завершено: — Всем готовиться. Следующие деньки будут тяжелыми!

Начало боя долго ждать не пришлось — стоило только защитникам выстроить свои ряды, как короткий, в две-три ноты, рёв буксин легиона, дал сигнал к началу сражения. Манипулы, до того ровной цепью растянувшиеся напротив землян, слаженно качнулись и неспешно двинулись вперёд, на ходу перестраиваясь в четыре колонны.

Пройдя четверть разделявшего их расстояния, манипулы вновь сменили направление своего движения — демонстрируя отличную строевую выучку, шедшие первыми, не ломая своего строя, двинулись в стороны, по диагонали. За ними, с небольшим опозданием, двинулись и другие — всего меньше чем за минуту сформировав подобие воронки, обращённой своим ступенчатым раструбом к бойцам Васильева.

— Хорошо идут! — Не смог сдержать одобрительного возгласа Васильев, поворачиваясь к откомандированному ему в помощь Маслову: — Я такое только на параде, на Красной площади видел!

— Легион, — пожал плечами тот: — Уж что-то, а строевая у них всегда на высоте была. Они, считай, одной только организацией и берут — в ближнем бою, один на один, — он хмыкнул, припомнив встречи с легионерами: — Не очень-то и круты.

— Эээ… нет, — погрозив пальцем замершей в ожидании ответных действий воронке, полковник повернулся к своим, выстроенным в длинный прямоугольник, бойцам: — В рукопашку мы не полезем, по крайней мере — пока. Батальон! — Набрав в грудь воздух, он, проникнувшись духом готовящего вот-вот начаться кровопролитья, выкрикнул приказ, позабыв о рации в шлеме: — Открыть огонь! Первая шеренга — с колен, вторая — стоя! Целься!..Пли!

Фаланга, как уже было сказано, бойцы выстроились семью шеренгами по сто человек в каждой, исполнила его приказ практически одновременно — грохот двухсот выстрелов слился в один несмолкаемый рёв. Смолк он только когда магазины АШ-12, небольшие, всего на пять зарядов были истощены.

Быстро развернувшись, солдаты отбежали назад, освобождая пространство для следующих и те, стоило только руке Васильева, упасть вниз, тотчас разрядили свои карабины в замерших легионеров.

— Ну… Вот и всё, — помахав рукой перед лицом — несмотря на своё название бездымный порох, при такой плотности стрельбы, всё одно затянул пространство перед стрелками плотным дымом, полковник криво усмехнулся: — Две тысячи пуль — думаю, что сейчас этот Прокт, выкинет белый флаг. Если у него ещё осталось — кого…

Рассеявшийся под порывом ветерка дым, явил картину весьма далёкую от нарисованной в воображении полковника.

Легион стоял.

Намётанный глаз Васильева сразу выхватил ковылявших в тыл раненых, кровь на лицах бойцов и редкие тела — слишком редкие для такого плотного огня, лежащие в невысокой траве.

— Твою мать! Как это?! Маслов? Я тебя спрашиваю — как они уцелели?

— Бессонская сталь. Наверное. Нам её постоянно в пример прочности приводили. Да и стрельбу мы вели почти со ста метров — мы-то с ними, почитай в упор дрались. Хорошо, что хоть кого-то задели.

— Мог бы и раньше сказать, — недовольно дёрнув головой — АШ-12 был новинкой и полковник, привыкший к калашу, и не принявший по внимание нюансов новинки, должен был сердиться только на себя.

— Ладно… Патронов у нас много. — Вытащив из кобуры револьвер, он махнул им над головой, указывая на легионеров: — Батальон! Огонь открывать с тридцати метров! Как на учениях! Разрядил магазин — смена! Вперёд!

Стоило только строю сдвинуться вперёд, как и манипулы, подбадриваемые вскриками буксин, задававшими ритм ходьбы, поползли им навстречу.

— Чего у них, — шедший на левом фланге полковник, дёрнул головой при очередном вскрике труб легиона: — Барабанов нет? Ишь, разорались!

— Барабаны — у варваров, — Маслов, держа в руках свой наган, навёл было его на приближавшийся строй и тут же опустил — дистанция была ещё велика: — Они так считают.

— Скажите пожалуйста, какие гордые.

Цепь легионеров остановилась, когда до землян оставалось не более полусотни шагов. Буксины снова рявкнули, но на сей раз в их тональности звучали другие, более напряжённые ноты, отчего Васильев, сам невольно шагавший в заданном ими ритме, дёрнулся, сбиваясь с размеренного шага.

— Что за…

Первые ряды легионеров, только что шедшие к ним навстречу, рухнули наземь, и тотчас воздух наполнил свист рассекавших воздух дротиков.

— Пиллумы! — дёрнув полковника, Игорь повалился на землю сжимаясь в комок и всем своим существом желая, чтобы смертоносный град прошёл мимо.

— Суки! — Васильев, не упавший как он в траву, матерился сквозь зубы, видя, как падают бойцы, насквозь пробитые короткими копьями с силовыми наконечниками: — Батальон! Вперёд!

— Стой! Сейчас второй залп будет! — Попробовал остановить его Игорь, но полковник его не слышал. Видя, как падают, заливая кровью землю его бойцы, он, казалось, обезумел.