Алексей Рудаков - Дальние Тропы

— И мы… И как мы ранее этого и не замечали? — Тихо, почти шепотом пробормотала она себе под нос, но Маслов, проводивший свои уединённые дни практически в полной тишине, хорошо расслышал её голос: — На копиях это не видно — сливается с самим рисунком. А на оригинале — вы же сами видите — лупа нужна.

— Да… Действительно…

Столбы, заполненные на копиях однородной штриховкой, на самом деле несли на своих гранях символы — ту же клинопись, что и на обломках табличек, во множестве выкопанных сначала строителями, а затем и археологами. Да и сами кубики, оказавшись предметом пристального изучения, стали больше походить на кубооктаэдры — гранённые шары, состоящие из шести квадратов и восьми треугольников — Цербер, в свое время увлекшаяся от скуки головоломками по типу кубика Рубика, сразу узнала эту фигуру, которую она много раз складывала из пластиковой гранённой змейки.

Символы — очень похожие на клинопись, чьи резкие черты неприятно царапали глаз соседствуя с плавной, псевдо-арабской вязью, присутствовали везде — они равно заполняли собой что квадратные, что треугольные плоскости многогранника.

— Видите? — Расправившийся со своей порцией Маслов сыто зевнул, потянулся и, вытащив из-под бумаг пачку сигарет, хотел уже было закурить, когда Ольга Павловна, бывшая апологетом здорового образа жизни, вскочила с места решительно протестуя против его намерения.

— Игорь! Если Вы желаете травить себя этой гадостью — Ваше право. Но я, как лицо заинтересованное, требую, чтобы Вы немедленно вышли на улицу. И — учтите! Если я, хоть раз, хоть малейшую капельку запаха, — она свела пальцы почти вплотную, наглядно демонстрируя ту самую малость: — Учую, то Вам, Игорь Игоревич…

Игорь, которого слова Цербера, вернее интонации, которыми они были произнесены, практически катапультировали из кресла, моментально оказался около двери, всем своим видом показывая, насколько сильно он истосковался по свежему воздуху.

— И не надо думать, — принялась поучать его Ольга Павловна, пока они шли по коридорам института: — Что я злыдень какой. Ни разу. Но вот Вы сами подумайте, Игорь, вы же умный человек, проследите логическую цепочку — курение, бумаги, непотушенный окурок и, как следствие, пожар. А я, знаете ли дорогуша, слишком стара, чтобы искать новое место службы.

— Ну… Ну что Вы, Ольга Павловна, ну… Я всё понял — только на улице, в курилке. И не наговаривайте на себя — Вы ещё и не стары, что Вы! Да за вами не каждая молодая угонится!

— Не льстите мне, Игорь, — расцвела в улыбке та — всё же лесть, хоть она и понимала, что ей льстят, была приятна: — Я сама знаю… Кстати, я Вам рассказывала о новой технике дыхательной гимнастики? Нет? Послушайте — это очень интересно, мне её прислал мой давнишний поклонник из КНР, Вам, раз уж Вы курите, она будет очень кстати. И пейте побольше кипятка!

— Кипятка? — Они уже подходили к входным дверям и Игорь, неосознанно оттягивая момент встречи с артефактом, чью загадку он так и не смог преодолеть, замедлил ход: — Вы сказали — кипятка?

— Да-да! Именно кипятка! — Подхватив его под руку, потащила его на улицу Ольга Павловна: — Чистый кипяток. Сейчас все китайцы с собой термосы носят — и именно с ним. Пьют — постоянно! И знаете, что интересно? Помогает! Все болячки — как рукой снимает.

Машинально кивая в такт её словам, Маслов, влекомый неутомимым секретарём, и сам не заметил, как они оказались прямо напротив возвышавшейся посреди институтского двора, каменной громадины.

Сегодня вокруг неё, превратившейся за это время из новинки в привычную деталь пейзажа, суетились рабочие технического отдела. Следуя приказу директора, они обносили артефакт невысоким заборчиком — Павел Викторович, рассудив, что отдельно стоявшие колонны портили вид, распорядился разбить вокруг них клумбы с цветами, пытаясь превратить пустышку в занятную деталь архитектурного дизайна. А, расставив вокруг ограды скамейки, и вовсе придать дворику подобие летнего, а может и зимнего сада, неспешные прогулки по дорожкам которого, должны были — согласно его задумке, настраивать сотрудников на вдумчивые размышления о рабочих проблемах.

— Вот, видите? — Вырвав руку — не ожидавшая подобного Ольга Павловна замолчала на середине фразы, Маслов рванул к колоннам, перепрыгивая через разложенные на земле обрезки труб, назначенные техниками на роль столбиков будущей ограды.

— Никаких символов! Ни-че-го! Гладкая — как коленка! — Ударил он кулаком по каменному боку и, вскрикнув от боли, отшатнулся: — Ах так! Сволочь! Подделка чёртова! — На самом деле, Игорь выражался гораздо крепче, но по соображениям цензуры передать его эмоции дословно автор возможности не имеет.

Отскочив от торчавших в небо пальцев, он подхватил с земли обрезок трубы и, не переставая ругать артефакт, принялся молотить по нему своим импровизированным орудием. Каждый его удар сопровождался разлетавшимся в стороны каменным крошевом, но он, не обращая внимания на бьющие в лицо осколки, продолжал наносить частые удары, словно стремясь разрушить, заставить пасть ниц объект, вызвавший обрушение своих мечтаний и надежд.

Ольга Павловна, видя такой срыв, только всплеснула руками, растерянно глядя на рабочих, так же предпочитавших быстро ретироваться подальше от сыпавшейся градом каменной картечи.

— Господа! Ну сделайте что-то?! — Показала она технарям на разбушевавшегося парня: — Остановите же его! Не видите — он же поранит себя!

— Да как его теперь остановить, — пряча в роскошные, сильно побитые сединой усы усмешку, усмехнулся ветеран технического отдела Иван Семёнович. Работая в НИИ считай с момента его переезда в Тобольск, он повидал на своём веку, и не такое. А посему — не торопясь раскуривал тщательно обмятую беломорину, время от времени бросая короткие взгляды на продолжавшего орудовать трубой молодого человека: — Устанет, вот тогда и оттащим. Сейчас-то, Ольга Павловна, ну вы сами посудите — под трубу лезть? А ну как он и с нами драться начнёт?! Да и парня губить незачем, — выпустив струйку едкого дыма, философски пожал плечами Дядя Ваня: — Так — за порчу имущества — ну, премии лишат. А вот трубой заедет — так это уголовка уже. Да вы не переживайте. Намахается вдосталь и отстанет.

— Дадя Ваня! Ну вы то! — Бросив на курильщика недовольный взгляд, Иван Семёнович только безразлично пожал плечами — мол, а мне-то что ты сделаешь, секретарь, сохраняя на лице недовольную гримасу, двинулась к Маслову и, улучив момент, с силой дёрнула того за ворот куртки, опрокидывая увлёкшегося Герострата на спину.

Осознав, что дальнейшее промедление может быть истолковано не в их пользу, техники, рванувшись всем скопом, навалились на копошащегося подле нижних ступенек артефакта, Игоря, весом своих тел надёжно припечатывая его руки и ноги к земле.