Алексей Рудаков - Дальние Тропы

— Эээ… Несколько получше, да, — с видом крайнего недовольства на лице, кивнул тот, убирая руку с кобуры.

— Может вам тонизирующий коктейль поставить? Впереди верфь и ваши знания, как морского офицера, нам будут крайне полезны.

— Что?! Ещё укол? — Его реакция была столь поспешна, что находившиеся рядом поспешно опустили головы, скрывая улыбки.

— Нет! — Отступив на пару шагов, капдва повёл рукой, словно хотел отгородиться он Доси, стоявшей перед ним, в руках которой был небольшой оранжевый ящичек: — Я себя замечательно чувствую, ничего колоть не надо!

— Так тоник же? — Вытащив из коробочки шприц-тюбик, его брюшко было наполнено ядовито-зелёной жижей, она сняла колпачок и в воздухе блестящей иглой: — Отличная смесь, товарищ капитан второго ранга! Мертвеца столетнего юношей сделает! И отката почти нет. Давайте руку.

— Нет, нет и нет! Майор! — Он просяще посмотрел на Карася, вмиг растеряв весь свой боевой пыл: — Остановите вашего подчинённого! Мне работать надо! За мной! — Последнее уже относилось к его бойцам и те, стараясь сохранять серьёзное выражение лица, двинулись за своим командиром, направившимся подальше от покачивавшей иглой девушки. Особо далеко им отойти не удалось — голос, всё тот же, резкий и безжизненный, проявился, стоило морякам отойти шагов на пять:

— Attendentes! Advenæ at navalia!

— Говорит, что на верфь прибыли, — перевёл слова говорившего Маслов: — Если я правильно понимаю, то сейчас…

Короткий толчок и протяжный скрежет заставили его замолчать, а ещё один толчок, сопровождённый серией коротких ударов по корпусу их консервной банки, заставил нервно закрутить головой в поисках новой опасности.

— Ingressum at navalia! — Провозгласив последние слова особо торжественным тоном, голос смолк, и тот час, стена, тянувшаяся вокруг них, начала приподниматься над полом, открывая проход на давно заброшенную верфь.

— Ну… Пошли, что ли? — Карась, перехватив карабин поудобнее, первым шагнул в окружавшую их темноту: — Могли бы хоть аварийное освещение включить, — повернувшись назад, он махнул остальным: — Чего встали? Пошли, нечего зря время терять!

— Если господин позволит, — подошедший к нему Красс, вытащил из сумки фонарик: — То я укажу вам путь.

— Ты бывал здесь?

— Никак нет, мой господин, — склонил голову в коротком поклоне легионер: — Но мы учили планы типовой верфи, — луч его фонаря пробежался по стенам и, высветив в отдалении широкую приоткрытую дверь, вновь кивнул: — Мы на уровне складов. Вон та дверь ведёт к лифтам и на лестницу. Лифты сейчас без энергии, так что придётся нам пешком подниматься.

— Далеко? — Подошедший Чум направил свой фонарик туда же.

— Над складами — хранилища газов и жидкостей. Эхх… Там и вино хранили, — вздохнул он, явно сожалея об утрате Империей секрета этого напитка: — Это два уровня. Потом — казармы для экипажей, прибывающих на ремонт кораблей, — начал загибать он пальцы: — Выше сама верфь — ангары кораблей и мастерские для мелкого ремонта. Потом палуба наслаждений — для экипажей и мастеров, а ещё выше…

— Палуба наслаждений? — Перебил его Чум, что-то прикидывавший в уме: — Это на пятом этаже получается?

— Кончай трёп! — Подавая остальным пример, Карась двинулся в сторону приоткрытой двери: — Шевелимся, потрепаться и по дороге можно.

— На пятом уровне, — следуя за майором, поправил Чума легионер: — А ещё выше храм Юпитера Всеблагого и Сатурна Небожительного. Там жертвы после получения кораблей из ремонта и после обслуживания проводились.

— А сам ангар? — Подойдя к Крассу с другой стороны, Игорь зашарил лучом по стенам помещения: — Он под каждый корабль свой?

— Нет. Ангар один. Нельзя же заранее угадать — какой корабль прибудет для ремонта или пополнения запасов. Его и делают, что бы пара Секстеров поместилась. А они, на минуточку, тысяча триста шагов в длину и сотен семь в высоту!

— Ого! — Прикинул габариты ангара Маслов: — А вы с размахом строите.

— Империя не мелочится, — кивнул ему Красс: — Тем более в военном деле. Да и мастерам удобнее работать — закончил на одном, другой рядом. Взял инструмент и перелетел или прыгнул на соседний.

— Там невесомость что ли?

— Конечно. А как иначе броню менять? Плиту, даже для Униремы, и сотне рабов не поднять.

— Воздух-то там хоть есть? Или мастера твои в скафандрах работают?

— Воздух есть — его после каждого прохода корабля подкачивают, планета-то рядом.

— Ну да, чего мелочиться. — Усмехнулся Игорь: — Качай, его там много. На наш век хватит, а там — хоть потоп, да?

— Не понимаю вас, господин, — не останавливаясь, он посмотрел на Игоря: — К чему ваш сарказм? Ну да — при выходе, или входе корабля, большая его часть вылетит наружу. И что? Планета же рядом — она своё возьмёт, притянет назад, то есть. Мы, господин, к природе со всем почтением относимся, да услышит Диметра Полногрудая мои слова. — Сопроводив свои слова ударом кулака в грудь, Красс смолк — они как раз подошли к проёму и майор, подманив его к себе пальцем, указал на лестницу, ведшую куда-то в темноту: — Она? Нам по ней идти?

— Сейчас, мой господин, — проскользнув внутрь, он с минуту изучал нанесённые на стену пиктограммы, а затем, повернувшись к Карасю, радостно закивал: — Всё верно, господин. Нам вот сюда, — его палец упёрся в рисунок с ажурной конструкцией, отдалённо напоминавшей кран. Ниже, в подпиравшем его квадратике была нарисована койка, очень похожая на те, которые изображают на земных дорожных знаках, а выше, заключённое в рамку розового цвета, красовалось женское тело — от колен и до шеи. Обнажённое и даже чрезмерно детализированное.

— Всё как я и говорил, — удовлетворённо кивнул легионер: — Ниже — где спать, выше — где отдыхать. Идём?

Тяжелее всего этот подъём дался прикомандированным к экспедиции учёным. Им, отвыкшим в тиши кабинетов от физических нагрузок, и редко, когда поднимавшимся своими ногами выше второго этажа, сейчас приходилось преодолевать ступени, взбираясь даже не на пятый, не на пятнадцатый, а где-то на двадцать пятый — тридцатый этаж. Именно во столько оценил высоту Карась, отдыхая на импровизированном привале, когда, при очередном развороте, они наткнулись не на глухую стену, а на широкие ворота, украшенные виденным в самом начале символом хранилища газов и жидкостей.

— Дошли, — поглаживая квадратик, разделённый на две половинки косой диагональной чертой — в одной половине были нарисованы волнистые линии, а другой был заполнен множеством точек, пробормотал майор, оглядывая своё, утомлённое долгим подъёмом воинство.

Свежее всех выглядели альпинисты. Им, привыкшим к долгим восхождениям, подобная прогулка особых проблем не доставила. Не менее свежим выглядел и Красс — служба в легионе приучила его к долгим маршам. А вот с остальными была беда. И моряки, и члены его команды, выглядели немногим лучше парочки учёных мужей, одинаково с ними, по-рыбьи, хватавшими воздух разинутыми ртами.