Владимир Савченко - Должность во Вселенной. Время больших отрицаний (сборник)

– Это мне-то в мои почти девяносто еще чего-то бояться! – улыбнулся ему Геннадий Борисович. – А если понадобится медпомощь, я вам первый пригожусь.

457-й день Шара

День текущий: 0,0173 января, или 1 января, 0 час 25 мин Земли

139-й день (150 гмксек) дрейфа М31

На уровне К5: 1 января, 2 час

787998012 шторм-цикл МВ

Отключили солнцепровод. Впервые со времени пуска в ок-

тябре.

Над полигоном погасло МВ-солнце, 717270 по счету. Светила были необходимы для тех, кто высаживался с баржи на «открытку»; они никому не мешали, когда сияли попусту, для наработки срока надежной службы системы. Но теперь они занимали канал, по которому на полигон пойдет из Меняющейся Вселенной «молодое время». Вообще, энергетика башни, все ее высокие напряжения и мощности должны работать только на Дробление.

А ночь текла и вправду новогодняя: умеренный морозец, снежинки порхали в свете прожекторов; внешний край зоны и пустырь за ней были белы. Но полигону, который держали при К8640, от внешней природы не перепадало ничего. Под штангами Внешкольца серо-туманно светился расплывчатый выгнутый многоугольник – полтора гектара, стадион, футбольное поле с дорожками и периферией. В центре его сияло овальное пятнышко.

Главными на мостике, как и в Лабдробдрибе, были снова Имярек и Миша. Сейчас оба были не голые и гораздо ближе к Земле, чем в бункере на крыше; но заряд «молодого t» в них сохранился. Действовали споро и точно.

НетСурьез был в той самой серой замасленной фуфайке, в какой прибыл в НИИ с Катагани-товарной после операции с радиоактивным эшелоном. Это отметил про себя Панкратов, да не он один; Любарский тоже. В башне не было проблем с одеждой, а когда и возникали, то знали, где и как взять; так что и курток – удобных, красивых, на молниях и с фигурными застежками – было предостаточно, всех размеров. Но в «пусковые дни» Имярек был всегда в своей фуфайке: в Овечьем, когда ловили астероиды, на крыше при втором контрольном, во всех иных опытах. И вот сейчас.

ГенБио приблизился к ним, стоял над душами:

– Старайтесь, хлопцы, mes chers amis, выкладывайтесь, черти! Чтоб до донышка. Без этого и молодое время не сработает. Как сделали из космического хлама Асканию-обетованную, так должны сейчас: лучше, чем стихии, лучше, чем природа. Иначе и смысла нет.

– Мы и то стараемся… – Оба смотрели на экраны и шкалы, поворачивали рукоятки.

– Геннадий Борисович, вы их отвлекаете, – попытался вмешаться Буров, – они же настраивают систему.

– Ничего-ничего, они систему, а я их. Тоже надо. Мой идеал знаете какой, хлопцы? Ни за что не догадаетесь!

– Ну, какой?

– Проволока. Обыкновенная проволока. Можно в эмали, можно в оплетке, какую выпускает «Катаганькабель», – и чем тоньше, тем идеальнее. Знаете почему?

– Ну, почему?

– Потому что природа так сделать не может. Не умеет. В ней самые длинные нити – это водоросли или паутина. Несколько метров, от силы десяток – и все. А «Катаганькабель» выпускает такую километрами, может и сотнями километров – без обрывов и даже утолщений. А?

Разговор действительно был на пользу, прибавил уверенности.

«Верно, – подумал Миша, – раз уж действуем во Вселенной – так надо лучше ее».

Ему до сих пор это как-то в голову не приходило. Он с симпатией взглянул на красивого старика с вдохновенными глазами и покрасневшим от холода крупным носом над седыми усами-стрелками.

– А что? – молвил НетСурьез. – У нас ядерно-магнитный резонанс в К-триллионных НПВ-барьерах. Природа так тоже не умеет. Не хуже проволоки.

– Во-от! Вы все поняли. Время, которое в нас, – время творцов и работников. Оно всегда молодое. На то мы и люди, чтоб превзойти. Так что вперед! Всё-всё-всё!.. – защитительно поднял академик руки в направлении приблизившегося с решительным лицом и сжатыми губами Бурова. – Я их завел. Теперь у них все получится.

Он отошел.

Время разговоров действительно кончилось.

Все было как в лаборатории. Той же формы заостренные электроды нависали над пятнышком Аскании-2, исходной кучей вещества. Только гораздо крупнее, чем на стенде. Те же напряжения подавались на них. Только еще выше. В автоматику, в компьютерные программы был записан найденный режим Дробления.

Все было так, да не так – из-за иных количеств. Количества имеют склонность по известному закону переходить в качества, причем далеко не всегда в те, какие хотелось бы иметь; чаще наоборот.

Опасностей было три; все знакомые, со всеми работали – но теперь они многократно усилились. Внизу был не стенд, а полигон, пространство под тысячекилометровый Материк – и на нем Дроблением, по НетСурьезу, этот Материк был должен образоваться. Седьмой для этой планеты.

Одну сторону экспериментального риска: что возникший Материк вдруг неконтролируемо распространится на все свои тысячу двести физических километров с запада на восток и на девятьсот пятьдесят с севера на юг, сотрет с лица Земли все, что находится на этих пространствах сейчас, начав с самого института и города Катагань, – они предусмотрели и отработали. Ради этого пожертвовали Асканией-2.

С четырех краев Внешкольца на полигон целились плоскозевные ЛОМы-миллионники, растерзавшие «открытку» монстры; при первых признаках такого расползания они автоматически выпустят плоские НПВ-языки с высоким К, захватят каждая свою четверть всего, что будет на полигоне, – и нету. Потом их поднимут на крышу, где и выплюнут с содержимым через систему ГиМ в Шар, в МВ. Как на свалку. Теперь они были заряжены К-пространством под верхний предел.

О том, что в этой операции НПВ-искажения теперь не пощадят и сектор Внешкольца, и Капмостик над ним, находящиеся там старались не думать.

Опасались и неконтролируемого выброса энергии. Ведь твориться будет то, что содержит ее, можно сказать, под завязку, mс². («Если уж точно, то не mс², а mс², поделенное на 8640³! – возражал, осаживал всех НетСурьез, который очень ревниво воспринимал и скепсис, и преувеличенные опасения. – Это почти в триллион раз меньше!») Но ведь и этого, если честно, хватало для загробной жизни. Вполне.

Решение было то же: Ловушки-монстры. Мир они спасут, экспериментаторов нет.

Не исключали, что Д-Материк (теперь его стали именовать так) из-за отклонений в режиме если не первого, то второго Дробления, окажется сильно радиоактивным; такой тоже никому не нужен. Да, в лаборатории подобное одолели, а здесь – кто знает. На этот случай угловые Ловушки-монстры были запрограммированы на автоматическое включение по датчикам радиации. Автоматическое – должны сработать, даже если не уцелеют экспериментаторы.