Антология - 2084 [сборник, litres]

Что бы вам там ни рассказывали, мы его не оставили.

Нечто, чтобы нам нравился этот парень, – честно говоря, он стал для нас геморроем, – но мы бы никогда его не бросили. Не потому ли вы пришли? Обычно это первое, что спрашивают люди. Да, я Джунайя Боумен, а кто же еще? В монахи меня пока не обратили.

Мои извинения. Я уже много раз это делал. Понимаю, вы проделали долгий путь, чтобы со мной встретиться. Здесь очень спокойно, возможно, вам понравится смена обстановки. А здешние виды, надо признать, действительно впечатляют. Но не обманывайтесь: все может измениться в мгновение ока. Завтра все то, что вы видите, может скрыться в тумане.

Но вы ведь пришли не за видами.

Значит, вы здесь из-за барсов. Вы знаете, что в Кыргызстане снежный барс – это священное животное, хранитель великих воинов? Эта роль подходит только для такого величественного существа. По вашему мнению, со всеми имеющимися в нашем распоряжении технологиями мы могли бы узнать о них больше, – но они до сих пор остаются самыми неуловимыми из больших кошек, точно горные призраки.

Прежде чем начать, позвольте мне хотя бы налить вам этого прекрасного чаю.

Это была обычная экспедиционная команда: я, Нихал и Симона. Я изучаю снежных барсов уже более тридцати лет, можно сказать, ветеран, хотя мы с Нихалом знакомы давно. Симона на десять лет моложе меня, она лучше разбирается в технологии беспилотников и анализе полученных данных. Мы составляем – и составляли тогда – хорошую команду. И должны были придерживаться этой стратегии. Гималаи – беспощадное место; последнее, чего можно пожелать – это застрять здесь с новичком. Слишком уж много способов есть умереть, и речь вовсе не о барсах.

Я полагаю, вы знаете, что экспедицию курировала компания отца Ксандра. Это давало нам основание полагаться на частное финансирование. Но когда мы потеряли чип, стоимость экспедиции взлетела до небес, и нам было никак не обойтись без помощи «Новых горизонтов», по крайней мере поначалу.

Я родился в тридцатые годы третьего тысячелетия, когда исследования показали неожиданный скачок популяции барсов. Скорее всего, исследователи просто начали лучше их отслеживать; тогда переломным моментом стало развитие программного обеспечения распознавания образов. Я вырос в непрерывно меняющемся мире. Каждую неделю возникало нечто новое: коралловые рифы, западная антарктическая ледниковая шапка, быстро распространяющиеся возбудители малярии или вирусы, появляющиеся из вечной мерзлоты. Биологи отмечали изменения в миграционных маршрутах, на которых в течение миллионов лет ничего подобного не происходило.

Объекты, расположенные в горах, двигаются медленнее, но все же смещение имеет место. За эти годы я видел, как отступают ледники Гималаев и поднимается граница леса. Тут же в дело вступают и фермеры со своими стадами, что приводит к дальнейшему конфликту между барсами и людьми. Из года в год кошек оттесняют все выше, к самым отдаленным и труднодоступным частям горного хребта.

Несмотря на это, до 2070 года все было не так плохо. Защита была надежной, коридор между двумя популяциями сохранялся, а тибетские монастыри добились больших успехов в своих программах сохранения хищников. Мы полагались на монахов в предоставлении новостей и надеялись отследить больше кошек. Сейчас странно думать об этом как о времени преобладающих оптимистических настроений, однако количество барсов продолжало уменьшаться. Именно эта эпидемия – вирус, вспыхнувший в Азии в 2071 году – окончательно решила их судьбу. Она оказала скверное влияние на голубых баранов, а для кошек вообще стала смертельной. Монахи начали находить их по всему горному хребту, мертвых или умирающих. Вирус воздействует на мозг, поэтому кошки теряли ориентацию и спускались на территорию, заселенную людьми, где и умирали.

В то время я повидал больше диких кошек, чем за двадцать лет работы. А браконьеры, несмотря на происходящий хаос, становились с каждым днем все наглее.

Я не думаю, что хоть одно правительственное учреждение может побороться с Рынком вымирающих животных. Сервер перемещается каждые несколько месяцев. Предложения появляются на сайте, когда количество снижается примерно до десяти особей в дикой природе. Сначала это были земноводные. За ними последовали рептилии и морские обитатели (не спрашивайте меня, каким образом эти люди «гарантируют» количество морских обитателей), затем появились млекопитающие. Я жил с ежедневным страхом увидеть на рынке снежных барсов. Видел сны, в которых данные моего сканера совпадали с отличительными знаками кошки, которую мы отметили. Видел висевшую на грязной стене шкуру барса, кровь из которой стекала в медицинскую посуду. Я просыпался в поту и лихорадочно набирал сайт рынка. Барсов не было. Обычный кошмар. Я говорил себе, что это никогда не станет реальностью. Снежный барс – культовая фигура; как и у многих сверххищников, его преимущество состояло в том, что он захватывал воображение публики. Оно, если не случится ничего из ряда вон выходящего, сохранит его в безопасности.

Я ошибался.

НОВАЯ ПОЗИЦИЯ* * * Pseudophryne corroboree

(Яркая ложная жаба) * * *

В дикой среде # <4

Полный образец. Золотисто-черная кожа.

Торги начинаются с 800 000 долларов США или эквивалентной суммы в другой валюте

Земноводные являются символом плодородия и славятся своими афродизиаковыми свойствами. Известно, что жаба приносит исключительную удачу в бизнесе.

Пятнадцать месяцев назад популяция снежного барса сократилась до пяти диких особей. Два самца, самка и два детеныша, которые, как мы полагали, родились от старшего самца. Его отравили браконьеры. Поскольку его чип еще был активным, нам удалось найти тело до того, как это сделали их подрядчики, что стало единственной удачей ужасного дня. Мы нашли самца на берегу реки под горой в такой позе, будто он пытался пить, возможно, желая облегчить боль своей затянувшейся агонии. Ночью выпал снег, и его мех покрылся изморозью. Теперь его навеки погасшие глаза не вырежут и не продадут – это все, что мы смогли для него сделать.

Мы с Нихалом не хотели терять ни минуты и решили отвезти оставшихся барсов в безопасное место на вертолете, но не смогли вовремя получить лицензию. Я не буду утомлять вас юридическими заморочками, связанными с перемещением вымирающих видов. Это сложный процесс. Все, что мы могли сделать, – это держать ситуацию под контролем и надеяться на безопасность наших чипов. Из-за катастрофической ситуации с популяцией барсов, несколько лет назад мы, наконец, получили возможность подключаться к Международной космической станции, поэтому сигналы наших чипов значительно стабилизировались. Если бы эти четыре барса могли продержаться какое-то время и если бы молодой самец не нашел детёнышей до того, как они вырастут, через пару лет самка была бы готова размножаться снова.