Антология - 2084 [сборник, litres]

Младшего самца убили дротиками через два месяца – мы потом узнали, что наши камеры-ловушки были взломаны. Я не мог заставить себя зайти на рынок вымирающих животных, поэтому это сделала Симона. Они продали его мех, кости, когти и кровь. Глаза – пять миллионов за штуку. На какой-то бойне в подворотне эту красивую кошку расчленили, упаковали по частям и отправили в дома покупателей.

Глаза снежного барса очень бледные, и совсем не похожи на глаза других кошек. Я задавался вопросом, были ли они куплены вместе или по отдельности. Я спрашивал себя, кто их купил, и представлял себе, что может произойти, если я когда-нибудь встречу этого человека.

Последствия смерти самца не заставили себя ждать. Тайный агент предупредил нас, что нашу самку и ее двух детенышей рекламируют, предлагая баснословную награду за их поимку. Мы должны были добраться до них раньше других. С нашим подключением к МКС их поимка в теории выглядела простой: найти зверей по GPS, прилететь на вертолете, немного пройти пешком, выпустить пару дротиков и затем процедура восстановления. Мы все были готовы, но за два дня до вылета чип самки по непонятной причине отключился.

Нашей первой мыслью было – ее нашли браконьеры.

Даже не знаю, как описать отчаяние, охватившее нас той ночью. Мы каждую минуту обновляли страницу Рынка, боясь того, что можем найти. Никто из нас не мог уснуть. Каждый прошедший час был временной отсрочкой. У нас затеплилась слабая надежда, с течением ночи постепенно перераставшая в веру. Наша самка барса была жива. Мы просто не знали, где она. Мы вернулись к отслеживанию методами двадцатого века, разыскивая величайшего волшебника королевства животных.

Она будто знала, что мы идем за ней.

НОВАЯ ПОЗИЦИЯ* * * Squatina aculeata

(Обыкновенный морской ангел) * * *

В дикой среде # <3

Формальдегидный образец

Торги начинаются с 950 000 долларов США или эквивалентной суммы в другой валюте

Сохраненный морской ангел даст покупателю вечную защиту. Ангелы особенно эффективны против мстительных духов, прибрежных наводнений и смерти от воды.

Сделка с компанией «Новые горизонты» была простой: они возьмут на себя расходы на экспедицию при условии, что мы позволим мальчику Ксандру снять нелепый фильм в виртуальной реальности. Я надеялся, что эта возня надоест ему до конца первого же дня. Он мог бы забраться в один из монастырей и сидеть там, пока папа не заберет его на вертолете.

Предвзятое отношение? Хорошо, я поясню. Я был настроен против него задолго до нашей встречи. Ему не помогло и то, что он явился в чрезвычайно, баснословно дорогой экипировке. Внешне он вполне вписывался в образ исследователя, но ведь это был не более чем материал из плотных волокон. Его экипировка могла похвалиться последней косметической регенерацией клеток, но при этом отсутствовал крючок для захвата. Мы быстро обнаружили, что он не знает, как работать с обогревателем, а его камера будет замедлять нас, и расстояние, которое мы могли бы пройти за день, сократится.

Целью Ксандра было запечатлеть встречу с барсом в виртуальной реальности. От слова «встреча» мне стало как-то не по себе. Не поймите меня неправильно: фронт работы с природой и виртуальной реальностью был замечательным, можно было пользоваться экспериментами, впервые начатыми Аттенборо [11] Сэр Дэвид Фредерик Аттенборо – один из самых знаменитых в мире телеведущих и натуралистов. Многиесчитают его пионером документальных фильмов о природе. еще в 2010-м. «Новые горизонты» не являются одной из таких компаний. «Новые горизонты» ориентируются на эмоции, порожденные страхом: их наиболее успешной франшизой является «Нападение акулы», а в мире, который лишь недавно руководствовался международным запретом на добычу акульих плавников, это красноречивее любых слов.

Моя антипатия, должно быть, была очевидна, потому что за ночь до того, как мы отправились в путь, Нихал отвел меня в сторону и посоветовал поумерить мое раздражение.

– Его фильм неуместен, – говорил он. – Мы отправляемся туда ради барсов и не можем позволить себе разозлить отца Ксандра. Во всяком случае, сомнительно, что малец сделает хоть пару удачных кадров, потому что, как только мы увидим кошек, тут же выпустим в них транквилизаторы.

Но я кипел от злости. Я сказал, что Ксандр будет подвергать риску всю экспедицию.

Нихал сказал, что понимает, почему я расстроен, но у нас нет выбора.

Он был прав. Мои эмоции не находили выхода, и я отыгрывался на этом идиоте.

Я посвятил свою жизнь работе со снежными барсами и вплотную столкнулся с их возможным исчезновением в дикой природе. У меня был, возможно, единственный шанс спасти их. Я ненавидел то, что нам предстояло сделать. Не каждое перемещение заканчивается успешно. Иногда животные не приживаются. Я верю, что можно умереть от тоски по родине.

Нихал всегда держался более прагматичных взглядов. «Однажды, – сказал он, – мы сможем заселить эти горы вновь». Он сказал, что наши барсы жертвуют собой ради всех пленных животных. Жертвуют своей свободой ради выживания генофонда. Но я видел поднимающуюся границу леса и тающие снежные покровы, и это не казалось мне прагматизмом – это было ужасное заблуждение.

В первый день друзья из «Новых горизонтов» подбросили нас на вертолете и выгрузили вместе с экипировкой на плато на высоте примерно 4 тысячи метров. До окраины известного ареала самки барса – около двух дней пути. Была ранняя осень, кусты можжевельника пестрели ягодами, а над заснеженными окружающими нас вершинами мерцало полуденное солнце. Глядя в небо, я заметил выразительный силуэт лениво парящего беркута. Наш маршрут предполагал многочисленные повороты и неожиданные находки. Мы составили график дежурств, чтобы присматривать за Ксандром, который мог невзначай уколоться иглой с транквилизатором.

Нихал, Симона и я привыкли к длительным периодам молчания, прерывавшимся лишь возгласами предостережения. Каждый из нас внимательно смотрел, куда ставит ногу, всматриваясь в то широкую, то становившуюся чрезвычайно узкой тропу, и остро ощущая присутствие своих спутников впереди или позади себя. В этом лабиринте гор я никогда не забываю, насколько мы хрупки. Все подвергается непрестанному испытанию: емкость легких, выносливость мышц и ясность ума.

Ксандр не умолкал.

Он хотел знать, сколько леопардов мы отметили. Как с этим управились. Могли ли мы стать свидетелями охоты или убийства. Как кошки убивают свою добычу и поедают ее, как быстро бегают, как высоко могут подняться. Нападали ли они когда-нибудь на нас.

Нихал пытался разрядить ситуацию, терпеливо объясняя Ксандру, что это не обычные леопарды, что они пугливее прочих хищников и гораздо более неуловимые. Можно было пройти в нескольких метрах от кошки, не заметив ее. По словам Нихала, снежные барсы могут жить на высоте почти 6 тысяч метров. Они способны перетаскивать свою добычу на почти вертикальный обрыв, зажимая в челюстях жертву в три раза больше, чем они сами. Они могут исчезнуть в промежутке между двумя ударами сердца. Барс может смотреть прямо на тебя, но ты, возможно, никогда его не увидишь. Ксандр слушал или притворялся, что слушает, но вопросы не прекращались. Насколько близко можно подобраться к барсу, чтобы тот не узнал, что мы рядом? Когда он ощутит наше присутствие? В какой момент это случится?