Марисса Майер - Отступники [litres]

Да это и не имело особого значения.

Она вздохнула, собирая волю с кулак. Потом решительно подняла руку и прижалась к его пальцам своими.

На стадионе уже раздавались громогласные вопли, кричалки и топот ног, а ведь испытания даже еще не начались. Адриан стоял, прислонившись к стене возле ведущего на поле прохода, и смотрел, как трибуны заполняются людьми. В толпе мелькали ярко-красные карточки, раздаваемые при входе. С одной стороны на них было напечатано ГЕРОЙ, с другой – СЛАБАК.

Это, как он понял, было частью развлечения для не-Одаренных, пришедших поглазеть на испытания. Хотя решение о том, кто будет принят в ряды Отступников, принимали исключительно сами команды, зрители могли потешить себя иллюзией участия, поднимая эти значки, когда очередной претендент выходил на поле.

Адриану никогда не нравились дни испытаний. Это были уже четвертые ежегодные состязания, а он до сих пор не мог избавиться от чувства тревоги. Было в этом что-то нелепое – судьбу Одаренного решали несколько вопросов, да тридцатисекундная демонстрация сверхспособностей. Неужели этого достаточно, чтобы судить о том, годится ли тот или иной Одаренный в герои? Способен ли он сражаться за справедливость, защищать слабых, оборонять город? Он в этом серьезно сомневался, и более того, подозревал, что, доведись ему участвовать в испытаниях, он мог бы их не осилить.

Адриан, в сущности, стал Отступником автоматически. Сын Леди Неукротимой, после ее гибели он воспитывался Капитаном Хромом и Укротителем Ужаса. Никто не осмелился бы возразить против вручения ему формы, и благодаря этому он получил все возможности показать себя и свои таланты. Его способность овеществлять рисунки оказалось чертовски полезной штукой во многих ситуациях.

Но на испытаниях далеко не всегда оценивалась именно полезность. По крайней мере, для зрителей дело было не в ней. Им хотелось, чтобы их поразили, потрясли, даже немного напугали. Они хотели взрывов и землетрясений, так что сила Адриана не произвела бы на них впечатления.

Ну разве что он изобразил бы ручную гранату.

Да уж, ручная граната – это было бы круто.

Как бы то ни было, свое место Отступника он получил вне конкурса, потому и не знал, выбрали бы его или нет.

А сейчас, когда он научился приумножать свои способности, делая себе татуировки, вообще стало неважно, кто что думает о нем и его силе. Он был теперь не просто Скетчем – Отступником и художником.

Отныне он был Стражем, и такого количества способностей, как у него, не было больше ни у одного живого существа – по крайней мере, из известных ему. Он не был похож ни на одного Одаренного. Он трансформировался.

Странно было снова надеть на себя форму Отступника после брони Стража – в облегающем костюме из ткани он вдруг почувствовал себя уязвимым. То и дело он оттягивал пальцем воротник, как будто он мешал ему дышать.

– Поздравляю с началом испытаний, эге-гей !

Обернувшись, Адриан увидел Оскара, идущего вразвалку по бетонному коридору. Он помахал в воздухе своей тросточкой, потом снова на нее оперся.

– Приведи сюда новичков, я готов объявить им приговор .

Невдалеке обнаружилась и Руби, которая вприпрыжку следовала за ним.

– Ну что, как тут дела? – спросила она, становясь рядом с Адрианом, и округлила глаза. – Силы небесные, народу-то сколько!

Поигрывая свисающим с запястья красным камнем, она осмотрела заполненный битком стадион. Затем ее внимание переключилось на столы, поставленные вокруг арены. Их было около сорока, и каждый покрыт красной скатертью. На состязаниях должны были присутствовать все патрульные отряды – разумеется кроме тех, кто в этот вечер был на дежурстве. Всем им предстояло сидеть за столам, глядеть, как полные надежды Одаренные пытаются произвести впечатление, и в конце концов решать их судьбу.

– Неужели патрульных команд уже так много? – продолжала Руби. – Их было чуть ли не в половину меньше, когда я проходила испытания. А в штабе не считают, что и так уже много народу.

– Нас всех не так часто собирают вместе, – заметил Адриан. – Впрочем, я не уверен, что все так уж активно подыскивают себе новых членов.

Он поднял глаза к помосту, подвешенному в дальнем конце арены. Члены Совета, включая его родителей, уже занимали свои места, непринужденно болтая и время от времени улыбаясь на камеру. Здесь была даже Гром-птица. Целители позволили ей прийти с условием, что она не будет делать глупостей, например, пытаться летать.

– Я знаю, члены Совета тоже надеются на появление новых талантов. Ну что ж, поглядим, много ли их наберется.

Руби встряхнула головой, вид у нее был немного обалдевший от шума и суеты.

– Нет, ну как можно состязаться в подобной обстановке? Напряжение просто дикое.

– Вы оба прошли через испытания, – сказал Адриан, – Что же, тогда напряжения было меньше?

– Куда же оно денется, – с нервным смешком ответила Руби, – Я чуть с ума не сошла от страха.

– А я нет, – Оскар ухмыльнулся. – Но я точно знал, что меня отберут. Кто бы отказался иметь такое в своей команде?

Он поднял ладонь, и облако синеватого дыма приняло форму злобного дракона. Тот взмыл к трибунам под крики и визг зрителей.

– Нет, правда. У того трюка бесконечные возможности в практическом плане.

– Серьезно, – с важным видом кивнула Руби. – Бесконечные .

– Забавно, – сказал Адриан. – Я помню, тебе бросили вызов… сколько? Девять команд, все разом?

– Да! – Оскар просиял от приятного воспоминания, – И что же – разве они об этом не пожалели? Это был момент моего триумфа. Я в тот день реально достиг своей вершины. С тех пор ничего подобного в моей жизни не повторялось.

Руби рассмеялась.

– А помнишь, как вытянулась физиономия у Миа Хагнер, когда ты победил Бульдозера? Это было круче всего.

Оскар положил голову на плечо Руби, его глаза сияли.

– Умоляю, продолжай. Расскажи мне обо всем, что помнишь, в мельчайших, жутких подробностях.

Руби положила на его голову свою.

– Я бы рассказала, да только ты тогда заволок всю арену туманом, так что никто из нас ничегошеньки не мог разглядеть.

Оскар прищурил глаз.

– О да. Но поверь – взбучку я им задал что надо.

Адриан отвернулся, наблюдая, как публика на трибунах начала запускать волну. Он отлично помнил испытания всех трех своих товарищей по отряду, хотя в то время сам он еще не был командиром. Данна была принята безоговорочно – способность распадаться на рой бабочек делала ее быстрой, помогала отлично маскироваться, ей не было равных, когда нужно было спрятаться там, где никто другой не смог бы.

Но и Оскару, и Руби был брошен вызов – это означало, что, хотя один отряд оценил их потенциал, остальные команды сомневались в том, что те заслуживают места среди Отступников. Каждому из них пришлось проявить себя в схватке один на один с членом бросившего вызов отряда.