Марисса Майер - Отступники [litres]

Хорошо, что нашла эти данные, сказала она себе. Это ей напоминание о том, как Совет предал доверие ее родителей. О том, как они не появились, когда были нужны больше всего.

Они никакие не супергерои. Они обманщики, а вся эта система, якобы созданная, чтобы защищать и служить, на деле – не более, чем неудачный социальный эксперимент. Теперь она убедилась, что намерения у многих Отступников самые добрые – Адриан служил хорошим тому примером – но это не меняло того обстоятельства, что их обществом руководят не сильные, компетентные лидеры, а диктаторы, которые без всяких оснований заняли свое место, а теперь понятия не имеют, что делать.

Людям было бы куда полезнее жить свои умом.

Мир без Отступников был бы лучше.

Нова отдышалась, подождала, пока не ослабнет тугой узел в желудке, и открыла глаза. Она снова выглянула в окно, и взгляд тут же скользнул к карантину Макса.

Она нахмурилась.

Встав со стула, она подошла ближе к окну, пытаясь понять, что же она видит. Свет еще горел, но не яркий верхний, как раньше. Теперь он стал более тусклым, на стеклянных фасадах крохотных небоскребов играли золотистые отблески.

И они… плавали в воздухе.

Нова протерла глаза и снова выглянула.

Та же картина. Не все дома в игрушечном городе, но с десяток зданий висели на полом, покачиваясь, словно лодки на спокойной глади озера. Потом у нее на глазах стали подниматься и целые фрагменты города. Как будто в воздух взлетела сотня сверкающих ракет.

А в середине был Макс – скрестив ноги, он левитировал.

Левитировал .

– Он владеет телекинезом, – прошептала Нова, но то, что слова были произнесены вслух, не уменьшило ее изумления. Потому что… он не должен был владеть телекинезом. Она видела данные на него, когда просматривала личные дела Отступников. Нова попыталась припомнить, что там было сказано – но там намеренно написали что-то очень расплывчатое и неясное, и ее тогда разозлило, что она не может ничего понять.

Вернувшись к столу, она свернула оружейную базу и снова открыла личные дела Отступников. После недолгих поисков открыла нужный файл.

Макс Эверхарт. Псевдоним: Бандит. Способность: Абсорбция.

Абсорбция . Вот именно, теперь она вспомнила, как ее взбесило то, что она не могла понять, что это значит. Абсорбция чего? Здесь не было и объяснения, зачем нужен карантин или почему Макса считают таким уж опасным.

Но это…

Она снова выглянула в окно. Теперь в воздухе парили почти все здания, а также каждое миниатюрное дерево из Городского парка и целый мост Сентри-бридж.

Да, вот это могли счесть опасным. Не потому, что телекинез так уж редок, но обычно владеющие им могли управиться от силы с одним-двумя предметами – а не с десятками . А уж о том, что самим при этом парить в воздухе, и речи не было. Такой уровень сосредоточенности и ментальной мощи был свойствен лишь считанным Одаренным, насколько знала Нова.

И одним из этих Одаренных был Ас Анархия.

Она даже смутно вспоминала Аса в соборе, левитирующего так же, как Макс сейчас, со скрещенными ногами, в пяти футах от пола. Это были те немногие случаи, когда она помнила его настолько спокойным, что он не надевал шлема. Он парил в окружении горящих свечей в красных подсвечниках – сотни их плавали вокруг него, отбрасывая на алтарь мерцающие отблески.

Сейчас вид Макса показался ей настолько знакомым, что Нова даже заподозрила на миг, не галлюцинация ли это.

Тем временем Макс открыл глаза. Мгновение он смотрел перед собой невидящим взглядом. Он смотрел не на летающий стеклянный город. Не на вестибюль внизу. Его неподвижное лицо было безмятежным.

Нова прильнув к окну своей каморки, прижала руку к стеклу.

Видимо, глаза Макса уловили это легкое движение, потому что он вдруг взглянул на нее.

Его концентрация была нарушена.

Нова сразу же это поняла. Макс округлил глаза, приоткрыл рот, и внезапно его тело рухнуло на пол, а за ним посыпались и все изящные стеклянные постройки.

Нова сочувственно поморщилась.

Но тут она увидела, что лицо Макса искажено болью. Не болью от жесткого приземления, а от острой, мучительной. Она вжалась носом в стекло, мгновенно запотевшее от ее дыхания, и пыталась понять, что там случилось.

Увидев кровь, она опрометью бросилась из своей клетушки. По коридору, мимо лифтов, по лестнице. Перепрыгивая через ступеньки, она летела вниз. Выскочив в коридор, она, почти не касаясь пола, неслась к карантину. Через стеклянную стену она увидела Макса. Стоя на коленях, он согнулся, поддерживая окровавленную правую руку.

Пробежав вдоль стены карантина, Нова рванула на себя дверь в тамбур перед шлюзовой камерой. Оттуда – бегом к следующей двери, нажать рычаг, отпирающий шлюз – и умолять про себя, чтобы он поскорее открылся.

Дальше Нова попала в камеру с контролируемой атмосферой. Завопив в голос от досады на все эти барьеры, она рванулась вперед и распахнула вторую дверь.

У нее перехватило дыхание.

Она была внутри карантина.

Макс не двигался. Он полулежал на боку спиной к ней, но обернулся, услышав, как вбежала Нова. Боль все еще искажала его лицо, но при виде Новы глаза у него расширились от ужаса. Ужаса, паники и отчаяния. Нова посмотрела на его руку, залитую кровью. Рядом она увидела окровавленный шпиль отеля Вудро.

– Проклятье, – выдохнула она, а мысленно уже продумывала план действий. Промыть рану. Перевязать. Доставить парня в медицинское крыло, а если там не окажется целителей, отвезти его в больницу.

Отбрасывая ногами осколки зданий, Нова стала пробираться через стеклянный город.

– Нет, – ахнул Макс.

– Все нормально, – сказала Нова, – С тобой все в порядке. У тебя, возможно, шок, но все в порядке.

– Нет, Бессонница, стой! – завопил мальчик. Он стал пятиться от нее, пока не врезался в стену стадиона. – Стой там!

– Тебе нужна медицинская помощь, – сказала она, стоя посередине Друри-авеню. – Окажу тебе первую помощь и доставлю к цели… целителям…

Тело сделалось как ватное.

Легкие сжались и отказывались дышать.

Нова споткнулась, хватаясь за модель Торговой башни, чтобы не упасть.

Она смотрела на Макса, и все плыло перед глазами.

С ужасом в глазах Макс попытался отодвинуться, переступив через стадион, но подвернул ногу, задев за прожектор на высокой стойке.

– Назад! – кричал он, – Уходи!

Но Нова не могла шевельнуться. С трудом дыша, она сползла на пол. Веки потяжелели. Мысли помутились от… от дикой усталости.

Руки и ноги были, как свинцовые. Голову будто заволокло туманом.

Она упала набок, сбив плечом макет городской больницы Гатлона. Северное крыло больницы перевернулось и разбилось. И это было последним звуком, который услышала Нова, а потом ее объяла тьма.