Марисса Майер - Отступники [litres]

Нове потребовалось некоторое время, чтобы ответить.

– Он левитировал.

Она не продолжила, и Адриан вгляделся в ее лицо. Она смотрела в сторону карантина, но вряд ли видела Макса, медиков или даже стеклянный город. Ее ввалившиеся глаза блуждали.

– Нова?

– Он заметил, что я на него смотрю. Видимо, я его испугала. Он упал и… – Она всхлипнула. – Кажется, шпиль одного из зданий пробил ему руку насквозь.

Адриан вздрогнул.

– Тогда я вбежала, хотела помочь. Я же не… я же не знала, – Она моргнула, как бы прогоняя одолевающие ее мысли. – Долго я там пробыла?

– Я не знаю, – ответил Адриан. – Когда я подбежал, ты была без сознания.

Нова, не веря своим глазам, уставилась на него.

– Как ты вообще здесь оказался?

Он смутился, вдруг заметив, что все еще держит ее одной рукой за руку, другой за плечо. Нова не отстранялась, но теперь, когда его рукам полностью вернулась чувствительность, он невероятно остро ощущал все. Мягкую ткань формы. Тепло ее кожи сквозь ткань. Он вспомнил, как взял ее за руку на параде, когда дорисовывал браслет, и каким он тогда был беспечным. Ему тогда казалось, что это совершенный пустяк – взять да и помочь незнакомому человеку.

Сейчас бы он ни за что не решился бы рисовать у нее на запястье – ему казалось непростительным вмешиваться в ее личное пространство.

– Я принес тебе сэндвичи, – сказал он, чувствуя, что это звучит ужасно нелепо, и вытянул руки по швам. – Но я уронил их в вестибюле.

Хмуря брови, Нова посмотрела вниз – там все так и лежало. Надорванный бумажный пакет и выпавший из него завернутый в бумагу сэндвич.

– Подумал, может, ты проголодалась? – смущенно добавил Адриан.

Нова смотрела на одиноко лежащий пакет так долго, что прошли, казалось, годы. Повернулась к Адриану. Ее взгляд немного прояснился.

– Люди не просто теряют свои способности, так? Он их забирает. Поглощает… абсорбирует .

Адриан кивнул.

– Почему же ты не пострадал?

Он прислонился к перилам.

– Пострадал.

Слабым голосом она спросила.

– Так мы больше не Одаренные?

– Не знаю, – признался он. – У нас маловато добровольцев, желающих проверить на себе, как действует сила Макса и сколько времени нужно, чтобы эффект стал… необратимым. Но я знаю, что есть люди, которые находились рядом с ним и не лишились своей способностей. По крайней мере, если им удавалось вовремя от него убраться.

Нова упрямо стиснув зубы, взяла Адриана за руку. В ее взгляде появилась решимость, граничащая с безрассудством. Подойдя, она стала шарить у него пониже спины, и он так и подпрыгнул.

– Где твой маркер? – спросила она.

Адриан удивленно заморгал. Его маркер?

Чувствуя, что краснеет, сунул руку во внутренний карман подкладки на его левом рукаве. Не понимая, к чему она клонит, он протянул маркер Нове.

– Да не мне , – сказал она, но не отпустила его руку, а так и держала, а другой рукой сняла колпачок. – Нарисуй что-нибудь.

Наконец-то до него дошло, чего она хочет. Правда, эта проверка не могла показать, не лишилась ли она , Нова своей сверхспособности, и все же он понимал, насколько это для нее важно. И, сказать по правде, для него тоже. Хоть он и боялся, что результат будет не тем, на какой он надеялся.

– Чего ты ждешь?

– Я боюсь, – честно сказал Адриан, а сказав это, начал хохотать, потому что знал – что сделано, то сделано, и как ни избегай правды, это ничего не изменит. И все-таки. Сейчас, может быть, в последний раз, он пока еще супергерой.

Он и Нова – оба.

Но Нова только досадливо вздохнула.

– Не будь придурком.

– Придурком?

– Да нарисуй же ты что-нибудь, не валяй дурака! – закричала она, выдавая мучившую ее тревогу, и Адриан каким-то образом догадался, что от этого теста для нее почему-то очень многое зависит. Может быть, потому что ее сверхспособность невозможно проверить так же быстро. Будет ли она снова спать? Будет ли она спать, как обычный человек? Должны пройти часы, даже дни, прежде чем она узнает это наверняка.

Собравшись, Адриан взял ее руку, как тогда на празднике, и повернул ладонью вверх. Он начал рисовать, не задумываясь о том, что рисует, просто позволив руке изобразить, что первым придет на ум.

А на ум ему пришел динозавр. Крохотный велоцираптор, ростом с ее большой палец.

Сравнительно небольшой, но поразительно свирепый.

Закончив свой торопливый набросок, Адриан заглянул в лицо Нове, но она поедала глазами существо на ладони.

– Какой он милый! – прошептала она.

Адриан перевел дух.

– Ну, что ж, – пробормотал он, проводя подушечкой большого пальца над рисунком.

Оживший динозаврик зарычал, отклеился от ладони Новы и, покачиваясь, встал на лапы. Он закрутил головой, будто в поисках добычи.

– Это хороший динозавр, – сказал Адриан, заметив, что улыбается, – Я почти уверен.

Нова явно расслабилась, глядя, как существо карабкается на ее безымянный палец. Нагнувшись, динозавр пощипал ее за палец, но явно не причинил ей боли.

– Ладно, – выдохнула она. Потом повторила. – Ладно. Ты в порядке. Возможно, и я тоже.

Адриан не знал, что на это сказать. Он до сих пор не знал, долго ли Нова пробыла в карантине.

Динозавр соскочил с ладони Новы на перила и припустил бежать в сторону лестницы. Адриану стало интересно, хорошо ли у него развито обоняние – возможно, он уже учуял упавшие сэндвичи.

– Адриан?

Он встретился с ней взглядом.

– От кого он перенял телекинез?

– Телекинез?

– Макс. Он левитировал. Он был… очень силен.

Адриан уставился на нее.

– Макс? Силен?

– Он поднял в воздух порядка шестидесяти зданий – и парил сам. Ты знаешь, насколько это редкая способность?

– Я… да, – сказал он. – Но Макс не… он может только… – Адриан смолк. Он наблюдал только, как Макс силой мысли поднимал одну вещь, да и то с горем пополам. – Ты уверена?

Нова раздраженно посмотрела на него.

– Я уверена.

Адриан ссутулился. По выражению лица Новы было понятно, что она точно знает, что видела, и у него не было повода в этом сомневаться.

А кроме того, он совершенно точно знал, откуда у Макса эта сверхспособность.

Но было совершенно непостижимо, почему Макс скрывал от него эту свою силу.

– Адриан? – окликнула Нова настойчивее.

Адриан сглотнул.

– Ас Анархия, – сказал он. – Он забрал эту силу у Аса Анархии.

Нова томилась в постели в медицинском крыле уже девять часов, и ее это совсем не радовало. Спать ей не хотелось абсолютно. Но целители стояли на свое: лучше подержать ее под наблюдением хотя бы сутки, а в идеале трое суток, чтобы увидеть, не появились ли у нее какие-либо после контакта с Максом.

Когда ей об этом сказали в первый раз, она засмеялась. Семьдесят два часа? Торчать здесь, в постели? Без сна? При том, что занять себя совершенно нечем, если не считать стопки «Гатлонской Газеты» и телевизора, по которому в основном показывали новости – сплошную критику поведения Отступников в ситуации с библиотекой? При том, что никто даже не позаботился поместить ее в отдельную палату?