Николай Беляев - Что оставит ветер

Парень не сразу заметил, что рядом сидит кот, причём, похоже, тот самый – серый, пушистый и огромный. Кот именно не лежал, а сидел, обернув передние лапы пушистым хвостом, и тоже смотрел на реку. Когда он пришёл – непонятно, словно его и не было, и тут ррраз – и появился.

Кот, видимо поняв, что на него наконец-то обратили внимание, повернулся к Олегу и коротко сказал «мя», после чего вернулся к созерцанию воды. Олег поймал себя на мысли, что ничуть бы не удивился, заговори кот человеческим голосом.

Он машинально погладил кота, почесал его за ухом, услышал, как тот заурчал.

– Преследуешь меня, приятель?

Кот, конечно, не ответил, но шевельнул хвостом влево-вправо – словно хлестнул. Многозначительно посмотрел на Олега, потом на дом, потом опять на Олега. От тоненьких зрачков-щёлочек на жёлтой радужке парню стало немного не по себе.

Вдруг кот зашипел, сорвался с места и опрометью метнулся куда-то – кажется, за ближайший куст. И в тот же момент от дома донеслось:

– Заходи уже, хватит на земле сидеть. Я временем управлять не умею, мне тут скучно.

Голос мужской. И очень знакомый, хоть и слышал его всего один раз…

Олег сидел за столом, вертя в руках неоткрытую банку с пивом и разглядывая человека, сидящего напротив.

Невысокий, крепкий, горбоносый, тонкогубый, бритый наголо. На правом плече – татуировка в виде стилизованного солнца. Джинсы и чёрная футболка – та же, что и в прошлый раз, или точно такая же.

– Дворжецкий, Семён Никитич, – нарушил молчание качок. Сделал приглашающую паузу.

– Олег Андреевич Судаков, – осторожно представился Олег.

– У тебя есть вопросы, – просто сказал Семён. – Задавай.

Вот тебе и на. Всё, о чём вы мечтали, но боялись спросить…

– Ты жив? – машинально спросил Олег и сразу пожалел об этом. Глупо спрашивать очевидное, но Семён, вопреки ожиданиям, и бровью не повёл.

– Жив, как видишь, – ответил он. – И ты жив. А знаешь, почему?

– Почему? – Семён явно «вёл» в этом разговоре, Олегу пришлось довольствоваться ролью «ведомого».

– Потому что Шустер пожадничал. Или поторопился, что намного вероятнее. Ему следовало поймать тебя и девчонку поодиночке, и лучше не в доме. А может, его сгубила страсть к дешёвым эффектам… – Семён катнул желваками на скулах. – Но, скорее, именно поторопился. Знаешь, почему? – Олег молчал, и качок продолжил: – Потому что ему нужно было добраться до меня.

– До тебя? – проблеял Олег.

– Ты удивишься, если я скажу, что он всё это затеял ради меня? – глаза качка задорно блеснули, но лишь на мгновение, вновь став холодными как лёд. – А я знал, что я – главная жертва. Но понятия не имел, кто из вас охотник.

– Погоди… погоди, – Олег понял, что нить разговора ускользает – всё произошедшее мгновенно встало с ног на голову. – Тогда объясни, кто ты вообще такой? Нахрен ты ему сдался? И… ты тоже умеешь проходить сквозь миры?

– Помнишь, я сказал, что помню свои корни? – поинтересовался Семён. – Таких, как мы, называли волхвами.

Тот последний вечер, и разговор с Соней в кафе. Олег предположил тогда, что коловрат на плече Семёна может быть связан со старинным колдовством. Кто ж знал, что он оказался прав НАСТОЛЬКО, просто ткнув пальцем в небо?

– И что умеют волхвы? – автоматически спросил Олег, чувствуя, как виски начинает сдавливать.

– Мы – Хранители. Мы, а не вы, ты уж извини за прямоту, Олег Андреич. Вы – нечто иное, очень редкие уникумы, существующие лишь в одном из смежных миров. А мы, помимо этого, можем ходить сквозь миры.

– Вас – много? – Олег понимал, что вряд ли получит честный ответ, но и не спросить не мог.

– Много, – кивнул Семён. – По всему миру. Я – здешний Хранитель, на мне этот самый Проход. Другие занимаются своими делами в других городах.

– И много таких… Проходов?

– В России – сто шестьдесят три, из них сорок семь рядом с населёнными пунктами. За каждым присматривает Хранитель.

– С двадцати шести лет? – не удержался Олег.

– С какой стати? – удивлённо поднял брови Семён. – А, так сказал… этот. Нет, конечно – с детства. Обучение начинается с детства.

– Кто же тогда Шустер? – Олег хотел было открыть вторую банку, но сдержался – Семён, похоже, заметил это, судя по тому, как он чуть презрительно сморщился.

– А Шустер – самородок, иначе и не сказать, – задумчиво сказал качок. – Он обнаружил Проход сам, мы даже не смогли отследить – когда. И нашёл способ поглощать энергию жертв при проходе сквозь миры. Причём заметили это случайно – баланс стал рушиться… Пропали четверо наших, а мы понятия не имели – отчего. А тут вдруг я обнаруживаю в своей реальности проекцию этого вот дома… – Семён сделал круговое движение головой, – …чувствую зов. Ясно, что должно произойти – дом стоит именно здесь, в других мирах может быть лишь его проекция. И дом просто обязан быть закрыт от всех, кроме нас! Значит, проявился наш… охотник. Вопрос был – кто из вас. Я, кстати, поначалу подозревал этого лохматого художника – очень уж большим простачком он выглядел, идеальная маскировка.

– Ловил на живца… на живцов, значит? – Олег не знал, рассмеяться или возмутиться.

– Да, – не стал юлить бритоголовый. – Ясно было, что из всех останется лишь один, а происходить всё будет в районе дома – потому я и ушёл сразу, чтобы не мозолить ему глаза. Кто останется – тот и Охотник. Когда остался ты, Шустер и девчонка – дело вышло на финишную прямую.

– Он мог нас убить, – не выдержал Олег.

– Не убил же, – пожал плечами Семён. – Но тут началось самое интересное. Я никак не ожидал, что ты перехватишь его способность – о подобном никто никогда не слышал.

– Способность?

– Способность открывать проходы меж мирами по желанию, – пояснил качок. – Ты ж можешь пройти из мира в мир где угодно, верно? Хоть посреди реки, хоть дома в постели? А мы можем проходить лишь сквозь стационарные Проходы, а большинство их весьма капризны и открываются ненадолго… Постоянный здесь всего один – вот этот, – показал он пальцем себе за спину, в сторону двери дома.

Олег молчал и думал. Семён не возобновлял разговор, просто крутил в руках стоящую на столе фаянсовую чашку. Было полутемно, неярко горели свечи в подсвечнике – никакого электричества тут не было и в помине, видимо, «основной» дом обходился без этого блага.

– Что это за пустой мир, где мы сейчас?

– Это та точка времени, когда разделились наши семь реальностей, – не удивился вопросу Семён. – Судя по всему, слепок того момента, когда в Советском Союзе созрело решение не вступать во вторую мировую, и от остальных миров отделился тот, где жил толстяк. Тут нет людей и нет времени – постоянно один и тот же день, точнее сутки. Скорее всего, когда ты впервые попал сюда, ты выпал из времени, так?