Сергей Лукьяненко - 2084.ru [сборник, litres]

– Лейтенант Андрич, – представляется он. – Вы видели, что там произошло?

– Так точно, лейтенант, – отвечает Иво. – Какие-то уроды обстреляли мою машину на повороте. Я не справился с управлением и сбил одного из них. Второй разбился сам у меня на глазах.

– Ваши документы, – говорит лейтенант Андрич, кладя руку на желтовато-коричневую потертую кобуру.

– Разумеется. – Иво вытирает руки тряпкой, лезет в салон за документами – тут Андрич не выдерживает и все-таки вытаскивает пистолет. – Вот, пожалуйста.

– Иво Николич, – читает лейтенант, – шеф-редактор телеканала «Новости недели»…

Выражение его лица меняется, пистолет торопливо ныряет в кобуру.

– А, господин Николич! А я-то думал, где же мог вас видеть! Лицо ведь знакомое. Давно в наших краях?

– Неделю. – Иво пожимает плечами. – Отдыхаю на вилле у друзей в Круче.

– Зачем же вы уехали с места происшествия, господин Николич? – грустнеет лейтенант. – Сами же знаете – теперь это считается серьезным правонарушением.

– Я был в шоке, – говорит Иво. – Потом, там такой участок… если бы я остался, в меня мог бы врезаться кто-нибудь, вылетевший на большой скорости из-за поворота.

– Думаю, мы что-нибудь сможем с этим сделать. – В голосе лейтенанта вновь прибавляется энтузиазма. Сегодня вечером он наверняка будет рассказывать жене, как познакомился со столичной звездой. – А тех, кто в вас стрелял… вы знаете?

– Понятия не имею, – честно говорит Иво. – Там была девушка… она, возможно, осталась жива. Может быть, если спросить ее…

– Увы, – мрачнеет лейтенант, – она уже никому ничего не расскажет. Перелом основания черепа.

Иво снова пожимает плечами.

– Тогда я ничем не могу вам помочь. Я тут ни с кем не ссорился.

– Вам придется проехать со мной, – с некоторым сожалением говорит Андрич. – За вашей машиной я пришлю людей.

– Хорошо, – соглашается Иво. – Я только заберу из «бардачка» кое-какие бумаги.

– Конечно. – Лейтенант рад пойти навстречу знаменитому журналисту. – Все, что вам нужно.

Иво обходит «Мустанг» и открывает правую дверцу. Достает из «бардачка» папку из полупрозрачного пластика. В папке – пятьдесят страниц распечаток и два ДВД-диска. Есть еще терабайтная флешка, но она замаскирована под брелок ключей от машины. Перед тем как отдать ключи лейтенанту, Иво незаметно снимает брелок и прячет в карман.

– Материалы для работы? – подмигивает Андрич, когда Иво садится в его патрульный «Форд» и кладет на колени папку.

– Что-то вроде, – говорит Иво. – Пытаюсь писать роман.

– Вот как, – уважительно кивает лейтенант. – О чем?

– О людях. О жизни в маленьком приморском городке. О любви.

– Думаю, сегодняшнее происшествие вы тоже опишете, – предполагает Андрич.

– Возможно. Но его еще надо как следует пережить. Я до сих пор не до конца понимаю, чего избежал.

– Смерти, – говорит лейтенант. – Вы сегодня разминулись со смертью, господин Николич. Теперь вы будете жить долго. Так наш взводный говорил, когда я служил в погранстраже.

Иво задумчиво смотрит на него. У лейтенанта Андрича героический профиль – римский нос, крутой лоб, мощный подбородок. Когда смотришь на него анфас, все впечатление смазывают детские румяные щеки.

– Да, – говорит он медленно. – Теперь я буду жить долго…

Его руки непроизвольно сжимают папку с бумагами и дисками. «Это из-за них меня пытались убить, – приходит ему в голову удивительно ясная мысль. – Кто-то узнал, что Драган передал мне эти материалы, перед тем как сбежать. И теперь они ищут не Драгана, а меня».

Лейтенант Андрич поворачивает голову и смотрит на Иво долгим, непростым взглядом.

– Вам нужно запомнить этот день навсегда, господин Николич, – говорит он. – Обязательно нужно запомнить.

Лаборатория Сола выглядит так, будто ее оформляли голливудские декораторы для съемок нового сезона «Стартрека». Голубовато-прозрачные стены, шестигранные колонны из хрусталя, мерцающий свет, мягкий и бархатный на ощупь пластик, инопланетные символы на сенсорных панелях. При мысли о том, сколько денег вложено в это великолепие, у Мура начинает жалобно стонать его внутренний бухгалтер.

Сол стоит посреди футуристического зала, похожий на ветхозаветного пророка – вместо лабораторного халата на нем белый бурнус из искусственной овчины, черная борода воинственно топорщится, крючковатый нос хищно нацелен на Мура. Бурнус, думает Мур, надет не только для эпатажа – температура воздуха в лаборатории градусов тридцать (по Фаренгейту).

– Мистер Мур, я полагаю? – грохочет Сол, протягивая лопатообразную ладонь. – C–I-A?

По тому, как он отчетливо отбивает промежутки между буквами в названии Конторы, Мур понимает, что его службу в этих стенах не особенно жалуют. Это его не удивляет – привык за четверть века работы в Лэнгли.

– Доктор Мандельброт, – говорит он, стараясь, чтобы в его голосе прозвучало искреннее уважение. – Познакомиться с вами – большая честь для меня.

– Бросьте, – отмахивается Сол. – Вы меня путаете с моим однофамильцем, но Бенуа умер пару десятилетий назад.

Мур понимает, что это шутка, предназначенная для проверки уровня подготовки собеседника, и улыбается.

– Нет, – качает он головой. – Фрактальная геометрия никогда не была моим коньком, хотя, конечно, мы используем визуализации множеств Мандельброта в нашей работе…

Сол Мандельброт – на самом деле двоюродный внучатый племянник Бенуа Б. Мандельброта – удовлетворенно хмыкает в роскошную пиратскую бороду.

– Что ж, тогда обойдемся без длинных экскурсов в математику. Вы же не за тем сюда прибыли, чтобы слушать лекции, не так ли?

– Совершенно верно, доктор, – кивает Мур. – Меня направил к вам лично Директор. Сам он, к сожалению, не смог приехать…

– Потому что испугался, – перебивает его Сол. – Что ж, понять его, в общем, можно. Первым быть всегда страшновато. Хотя первым, как вам наверняка известно, был Гарри С. Ферджесс из Суитуотера, штат Техас.

– Гарри сидит в тюрьме, – говорит Мур. – И будет сидеть там до конца своей никчемной жизни.

Он поеживается – не столько от холода, сколько от того, что не первый раз думает о странной судьбе Гарри С. Ферджесса.

– Да, – соглашается Сол. – Но поскольку Гарри никогда не умрет, он будет сидеть в тюрьме вечно .

– И войдет в учебники истории как первый бессмертный, – поддакивает Мур.

Сол мрачнеет.

– Этого мы не знаем. Возможно, русские успели нас опередить. До недавнего времени они топтались на месте, но после того, как тот серб украл базу данных «Фауста», русские получили ключи от всех дверей…

Мур скрипит зубами – мысленно, разумеется. Драган Милутинович был правой рукой предшественника Сола, доктора Хьюма. Когда он сбежал со всеми разработками по проекту «Фауст», Хьюма не успели даже допросить – он выпил цианид. А потом парни из балканской резидентуры упустили Драгана и журналиста, которому он передал флешку… Прокол на Балканах стоил кресла руководителю департамента, в котором трудится Мур, – а жаль, тот был хорошим мужиком. Гораздо лучше похожей на костлявую рыбу стервы, что пришла на его место…