Сергей Лукьяненко - 2084.ru [сборник, litres]

– Эй, Герасим, – неуверенно окликнул Толик.

Герыч обернулся, увидел одноклассника, состроил непонятную гримасу и шмыгнул в тень трехуровневой стоянки, где благополучно и растворился. Осень же. Темнеет рано. И все такое.

Вздохнув, Толик зашаркал тяжелыми бутсами к парадняку. Он примерно представлял, что увидит дома – темень, в холодильнике жрачки по нулям, и Сонька с Хорхе сосутся в ее комнате, потому что «девочкам в таком возрасте необходима самостоятельность» (с), Ма. А ты голодный делай уроки и мечтай о Лизке и всяких там зеленых тропках, хотя, по сути, это не тропка никакая, а просто ряска и тина. Депра-а. Надо хоть пиццу заказать, решил Толик, выходя из лифта и автоматически вводя ментокод. Разумеется, он еще не знал, какой его ждет сюрпрайз.

Геннадий Витальевич Звягинцев был строгим человеком и ответственным работником, но в ближнем кругу порой со вздохом признавался: «Единственная моя слабость – сын». Виталик. Виталька. Тюшенька. Мамино сокровище, папина гордость. Тогда, в харьковском деле, Геннадий Витальевич мог бы промолчать. Да, они слегка перестарались, работая по студенческому кружку, переборщили, но всю историю можно было бы замять, если бы… если бы не Виталик.

Ситуация-то, в сущности, была совершенно рядовая. Ну, приспичило студентикам из историко-литературного кружка расшарить между собой ЗК, Есенина там почитать и прочие «когда волнуется желтеющая “Нива”». На такое КЦП обычно смотрело сквозь пальцы, на каждый роток не накинешь платок, – а у сотрудников хватало работы и посерьезней. Но тут руководителю кружка стукнуло выложить ЗК в открытый доступ. И все бы ничего, только сливал им этот ЗК не кто иной, как единственный племянник их шефа, СанСаныча. Собственных детей у СанСаныча не было, над племянником он трясся, как над родным сынишкой, а тут такое. В обычном случае студентов бы повязали и отправили в мыцарку, на принудительное лечение от спонтанной АСМ. Но случай показался СанСанычу необычным, ведь всем отлично известно, к чему приводит принудительное лечение. И шеф решил отмазать племянника. Дело понятное. Слабость. Племянник был слабостью СанСаныча. В результате студенты до мыцарки не доехали. Странное ДТП, при котором почти не пострадал водитель («Воспользовался кнопкой экстренного катапультирования», – объяснял он на внутренней комиссии), но из находившихся в салоне служебного «Кречета» молодых людей не выжил никто.

И это бы ладно, и не такие финты проделывали, но досадным инцидентом заинтересовались в вышестоящих структурах. Внезапно оказалось, что племянники есть не только у СанСаныча.

Геннадий Витальевич подписывал документы о трансфере задержанных в МЦР. В принципе его дело было сторона – не он сидел за панелью управления аэробаса, не он приказал избавиться от лишних свидетелей. Однако… однако могла отыскаться другая утечка, правда бы открылась, и тогда под нож угодил бы не только руководитель отдела, но и все непосредственные участники-исполнители. Включая и его, Геннадия Витальевича. И тогда прощайте, жилищные льготы, прощай, бесплатное высшее образование для Виталика, прощай, первосортная медстраховка для всех членов семьи, все прощай. Здравствуй, соцжилье и работа в КЦП какого-нибудь завода в Магаданской области или еще того хуже…

Он доложил о происшедшем куда следует, слил мнемозаписи, и дело ограничилось переводом с понижением в должности – из начальника опергруппы в рядовые сотрудники. Правда, еще как сказать – с понижением, учитывая локацию. К столице ближе, цены ниже. Тут уж Геннадий Витальевич иллюзий не строил – помогло не собственное служебное рвение, а отцовские давнишние заслуги. И мы его светлую память не подведем. И здесь пробьемся, выбьемся из рядов, выгрыземся. Все для Виталика. Только Виталик в последнее время беспокоил Геннадия Витальевича все больше.

У здешних минобровцев были свои представления о том, какой образ кацэпэшников должен складываться в общественном сознании. Поэтому поселили нового сотрудника не в закрытом ведомственном ЖК, а в обычном доме, хотя и элитном. Но элитном только на словах. Отвратительная дворовая компания тут же начала травить Виталика, так что мальчика, несмотря на мамины слезы («У Тюши математические способности, а тебе лишь бы кулаками махать»), пришлось отдать на бокс. У самого Геннадия Витальевича был второй разряд по карате, зато по неконтактным видам ментального воздействия – мастерский, и Геннадий Витальевич прекрасно знал, что НВМВ в случае чего сработает куда эффективней. Поэтому взялся лично обучать Виталика, прямо по нормативам КЦП, и, разумеется, втайне от матери. Уже натаскал на оранжевый пояс. Однако дальше – хуже. В какой-то момент Тюша сдружился с этими пролами и, более того, начал проявлять признаки внимания к одной из девочек во дворе, некой Соне. Соня в свои четырнадцать выглядела на все двадцать, и Геннадий Витальевич порой сам себя ловил на том, что оценивающе поглядывает на ее фигурку. Но одно дело он, другое – Виталик. Свой домашний пароль Геннадий Витальевич сообщил Тюше уже давно, чтобы тот мог вволю играть в «Звездный удар» на взрослом «рейтинговом» сервере. Рабочий, конечно, не сообщал, но Виталька, смышленый мальчик, сам его очень быстро вычислил (возможно, не стоило вставлять туда дату рождения сына и его инициалы). В последние месяцы персональный помощник регулярно сообщал Геннадию Витальевичу о копировании файлов из системы. Геннадий Витальевич, естественно, стирал все логи, но тем не менее. Оставалось только предположить, что Виталик хвастался перед этой своей фигуристой девочкой. Любящий отец даже решился, в ущерб семейному бюджету, приобрести сыну этим летом циклер – пусть хвастается новой машиной, а не запрещенным контентом. Однако скачивания не прекратились. И вот сегодня обеспокоенный писк журнала безопасности практически совпал с тревожным сигналом из 153-й школы, где учился Виталик. Пострадал один из учеников 7-го «А» класса, в котором, по слишком уж нарочитому совпадению, числился брат неприятной девицы Сони. И пусть нелегальная программа оказалась довольно примитивной пираткой, которую можно было подцепить и на общедоступных сайтах, но логи не обманешь. Программа пришла из его личного архива. Пришлось подменить служебную запись, а такого Геннадий Витальевич уже спустить сыну с рук не мог. К тому же его грызло странное разочарование – неужели ради такой глупой шутки над сопляком-соперником (да, Геннадий Витальевич уже два года беззастенчиво шпионил за сыном, чтобы уберечь того от дворовых неприятностей, и прекрасно знал, что ученик 7-го «А» Герасим Рыбаков неравнодушен к девице Соне) надо было лезть в отцовский архив? Глупо, очень глупо для «мальчика с математическими способностями». Следовало серьезно поговорить с сыном.