Сергей Лукьяненко - 2084.ru [сборник, litres]

– Поехали. – Вместе со струей холодного воздуха в машину ввалился Тимур, помахал гибэдэдэшникам, и мы покатили себе дальше.

– Со скуки тормознули, – объяснял Тимур. Сейчас он вел сам, автопилот вырубил. – Прапор, куда едете, все такое. Я говорю, в Тверь, в гости. Он даже сканер не включал, не пригодились мои регалии.

– А что мы будем делать, если нас всерьез остановят? – спросил я.

Тимур помолчал. Едва слышно урчал мотор, «Лада» шла по трассе со скоростью сто пятьдесят, появились попутные и встречные машины, в основном грузовые.

– Что ты подразумеваешь под словом «всерьез»?

– Если не получится, как сейчас. Если не сыграет твой полицейский чип. Если ГИБДД какую-нибудь операцию проводит, они любят плановые и внеплановые операции, ты же знаешь. Если они потребуют открыть багажник?!

Тимур не ответил.

– Мы ведь даже не рассматривали такую ситуацию, – говорил я, в такт словам шлепая себя ладонью по коленке, словно для пущей убедительности. – Пистолет у тебя, да? И что ты будешь делать, стрелять в них? Передвижение машины фиксируется, и они…

– Не фиксируется передвижение, – тихо произнес Тимур. – Один человек мне датчик сжег. То есть словно бы он сам сгорел, такое бывает на «Ладах», системный сбой. В принципе не нарушение, я-то мог и не знать, можно ездить до месяца. Датчик сожжен позавчера.

Мы, кажется, закапывались все глубже. Может, Тимур в самом деле прав и мне не стоило ехать? Выйти на ближайшей остановке, вернуться домой, он не обидится, только доволен будет. Еще бы, Витька снова испугался, вот и сейчас сижу ною, придумываю наихудшие версии развития событий. А он все предусмотрел, датчик сжег, а если нас поймают, это в довесок пойдет, никто не поверит, что случайное совпадение – позавчера датчик сгорел, а сегодня мы едем… едем за Тверь и везем в багажнике то, что везем.

Тимур знает, что ему светит большой срок, а про меня он решил, что отмажет. Уверен, что именно так и решил, это же Тимур. Скажет, за компанию брата взял, он и не знал. Или знал, но не хотел ехать, а он заставил. Ну что мне с того будет? Дадут условно или общественно полезные …

– Все в порядке будет, – сказал Тимур, подмигнул мне и съехал на обочину. – Вылезай, подышим.

Трасса – не березовый лес, тем более справа тянулись гидропонные, что ли, установки, оттуда слегка попахивало химией. Они сейчас везде, эти активные гидропонные установки: мегаполис надо кормить, а земли мало, и дураку понятно, что выгоднее на каждом пустом гектаре настроить многоярусную гидропонику, чем засадить его обычной картошкой или свеклой. Тут дальше вдоль трассы такое и будет – гидропоника и фермы, фермы и гидропоника. Рыбохозяйства на Волге, где толстые карпы и толстолобики лежат на мелководье, как свиньи. Плантации водорослей на водохранилищах, вот там воняет ой как, мертвой органикой воняет…

Тимур рылся в карманах джинсов, искал что-то. Нашел, вынул небольшой металлический футлярчик, продолговатый, словно гильза. Развинтил, вытащил сигарету.

Настоящую сигарету, с фильтром.

Мелочь, конечно, на остальном фоне, но тоже правонарушение. Где он ее взял, интересно?

– Где ты ее взял? – спросил я.

Тимур чем-то щелкнул, закурил. Сигарета светила оранжевым огоньком, я потянул носом дым, чихнул. Совсем забыл этот запах, а ведь отец тоже когда-то курил, очень-очень давно.

– Случайно конфисковали у одного клоуна. Я и подумал – чего добру пропадать…

– Ты что, куришь?

Тимур посмотрел на меня с недоумением и засмеялся.

– Нет, конечно. Вить, ты дурак? Я же в полиции служу. Меня проверяют.

– А это?!

– Говорю же, случайная добыча. Раз в полгода позволяю.

Тимур кашлянул, потом еще раз. Набрал в рот дыма, выпустил – он красиво переливался в лучах фар. Мимо пронесся четырехсекционный автопоезд, я было испугался – а ну как водитель увидит, что Тимур курит, и сообщит на ближайший пост! Потом вспомнил, что в автопоезде уж точно водителя нет, они автоматические лет двадцать как.

– Хорошего понемножку. – Тимур отошел к кювету, перешагнул через ограждение, бросил в темноту остаток сигареты… окурок, да? Он прочертил короткую огненную дугу и исчез.

– Не загорится?

– Да и хрен бы с ним, – равнодушно сказал Тимур. – Погоди еще минуту.

Я отвернулся, слыша, как он расстегивает пуговицы джинсов и журчит струя.

Дальше мы ехали молча и без остановок до следующего поста, где у нас потребовали открыть багажник.

Этот пост, на перекрестке, был не стационарный. Налево и направо с трассы уходили съезды – один в лесной массив, второй – в поле, где что-то ярко сияло стеклом и электричеством. Парники, наверное. На обочине с правой стороны стоял уже знакомый желтый броневичок, а нас остановила фигура в усиленном спецкостюме. Названия брони я не помнил, но Тимур показывал свои фотографии в такой – обтекаемый шлем с забралом, нагрудник, пугающие насекомовидные сочленения суставов. Прошлый раз инспектор был в обычной форме, только с нагрудником.

Тимур напрягся. Фигура в броне подошла к машине с его стороны и постучала пальцем в стекло. Палец, кажется, тоже был бронированный.

– Здравия желаю, – сказал Тимур, опуская стекло.

– Выйдите из машины, – прогудел голос из-под непроницаемого забрала.

– А что случилось? Я свой, управление полиции Северного округа…

– Выйдите из машины и откройте багажник, – повторила фигура. Я увидел, как на броневичке повернулась башня с пулеметом. В нашу сторону повернулась.

Тимур, наверное, тоже увидел, поэтому он рванул «Ладу» с места. Я слышал, как бронированный инспектор ударился о борт машины, потом «Лада» резко свернула влево, в лес. Пулеметчик – или робоснайпер, управлявший башней, – маневра не угадал, очередь прошла чуть впереди и правее, потом прогремела сзади. В экранчике заднего обзора я видел, как с асфальта вскакивает сбитый полицейский, а броневичок подкатывает к нему.

– Какого ж хрена он в латах, – бормотал Тимур, удерживая «Ладу» на извилистой лесной дороге. – Кто ж знал…

– Бросим все, и в лес?! – крикнул я, вцепившись руками в кресло. Сзади сверкали фары догонявшего нас броневичка.

– Поймают, не отобьемся…

Может, сдаться?! Это предложение я сделать не успел, потому что Тимур свернул в едва заметный разрыв среди стволов. «Лада» запрыгала по колдобинам.

– Держись! – завопил брат.

Дикими скачками, задевая ветви кустов, мы ехали дальше. Потом перед капотом мелькнуло ржавое железо, разрисованное красными и белыми полосками, послышался удар металла о металл, и «Лада» с невысокого обрыва полетела в воду. Черная и густая, она сомкнулась вокруг, только светились приборы на панели, что-то забубнил бортовой компьютер. Я забился в своем кресле, не в силах выбраться, словно меня прижимала космическая перегрузка.