Сергей Лукьяненко - 2084.ru [сборник, litres]

Дав потребителю поглубже проникнуться этой риторической максимой и со всех сторон приложить ее к своей нелепой жизни, неведомые креативные бренд-менеджеры, разрабатывавшие рекламную кампанию, сменили тезу: «УБЕЙ ИХ ВСЕХ НАХ».

Еще двадцать секунд спуска, и ценный совет конкретизировался: «УБЕЙ БЕЗ РИСКА».

«Каким же образом, милостивые государи? – должен был, по мысли команды бренд-менеджеров, всплеснуть руками в этом месте господин потребитель. – Меня ведь поймают и станут судить!»

На это у креативных разработчиков уже был готов четкий ответ. Навстречу Игорю вновь поползли логотипы Тотальной лотереи, змеящиеся, кружащиеся и свивающиеся в спирали: «ПЕРВЫЙ тираж уже сегодня!!! ПОСЛЕДНИЙ шанс купить билет!!! НЕ УПУСТИ, ДОЛБОДЯТЕЛ!!!»

Пока Семенов на перроне ожидал поезда, нарисованная в стиле аниме девочка с электронного табло на противоположной стене успела промурлыкать и наглядно продемонстрировать ему, что «Молодец» – не простой леденец, что его можно пикантно лизать, жадно сосать и, при желании, с удовольствием пихать – скажем, в карман, за щеку или еще куда. Затем продолжились прерванные рекламой новости.

«Завершен процесс по делу полковника полиции Донковского, который был обвинен в нанесении тяжелых телесных повреждений одной из участниц митинга протеста в Санкт-Петербурге в начале этого года. Суд признал полковника невиновным и освободил его из-под стражи прямо в зале суда. Адвокаты Донковского сумели доказать, что в состоянии чрезвычайного душевного волнения, внезапно возникшего у полковника при виде манифестации, у него произошел самопроизвольный выброс вперед конвульсивно сжатой в кулак правой руки, на пути которой по несчастливому стечению обстоятельств оказалось лицо одной из участниц демонстрации Татьяны Семашко. Затем у полковника начались нервные судороги, результатом которых стали еще около десятка рефлекторных выбросов вперед обеих рук, а затем, когда женщина упала, – и ног. В итоге прискорбной случайности практически все удары попали в госпожу Семашко, которая была госпитализирована с многочисленными травмами, переломами и разрывами внутренних органов. Суд счел необходимым отклонить ее иск, расценив причиненные ей телесные повреждения как результат несчастного случая. Адвокаты полковника Донковского заявили, что готовят встречный иск к госпоже Семашко, поскольку имеются все основания полагать, что во время инцидента она намеренно подставляла не владеющему собой полицейскому, находящемуся при исполнении служебных обязанностей, твердые кости черепа и таза, чтобы он при нанесении ударов причинял себе максимальный вред. Полковник зафиксировал в травмпункте разбитые суставы пальцев и намерен отсудить у женщины солидную компенсацию на лечение и в возмещение морального ущерба…»

Из тоннеля с тихим рокотом вынырнул поезд, лишив Игоря возможности созерцать очередную рекламную перебивку.

Семенов пристроился в середине вагона, напротив симпатичной девицы в очках-хамелеонах, которая сосредоточенно читала на электронном планшете модный журнал. С раскрытой страницы журнала улыбалась молоденькая звезда последнего голливудского боевика, держа во рту эрегированный мужской член. В последнее время фотографироваться подобным образом стало необычайно модно в кругах мировой артистической богемы – как среди женщин, так и среди мужчин.

– Позавчера у нас было пиво, – громко говорил стоявший рядом с Игорем молодой человек своему приятелю. – Вчера у нас было пиво. Сегодня у нас есть пиво-пиво! Какое пиво? Ясное дело, правильное пиво! Знаковое пиво! Престижное пиво! Реальное пиво-пиво для реальных-реальных людей!

Кричать не было никакой необходимости – последние грохочущие поезда исчезли из подземки еще до кризиса, но уши обоих собеседников были плотно закупорены наушниками, из-под которых прорывались скрежещущие риффы тормоз-рока и захлебывающаяся скороговорка диктора.

– Прояви характер, соплячка, – ответил второй. – Выпей, сука, пива нах!

– Хлебни, если мужик, – бодро отозвался первый. – Или баба. Проведи апгрейд организма! Пиво-пиво. Пиво-пиво-пиво-пиво-пиво!!!

Похоже, они по очереди повторяли текст рекламного ролика, который передавали в этот момент по Глобалнет-радио. У молодежи это назвалось «рек-баттл»: кто первым сбивался и неправильно следовал или просто не поспевал за частившим диктором, экономившим дорогостоящее рекламное время, тот и угощал остальных участников баттла пивом-пивом.

Семенов передвинулся по вагону к схеме метро – надо было уточнить, на какой станции удобнее делать пересадку с кольца, чтобы добраться до Лобачевского. Не так уж часто он стартовал с «Проспекта Шамиля Басаева», куда заскочил сегодня по делам.

Схема тут же сложилась и крупным планом продемонстрировала ему процесс дефекации. Впрочем, быстро стало понятно, что лоснящиеся коричневые колбаски, одна за другой сыплющиеся сверху из-за пределов кадра и шлепающиеся в характерную кучку, – настоящие, съедобные, из соевого протеина, жира, пальмового масла и глутамата натрия. Затем над подозрительной кучкой замерцал логотип компании-производителя: «Сделай ам!»

Обреченно чертыхнувшись про себя, Игорь стал ждать, когда реклама снова сменится схемой. По собственному опыту он знал, что ждать можно долго.

Возле схемы беседовали две ухоженные пожилые дамы интеллигентного вида.

– И не говори, – сокрушенно кивала одна другой. – До чего же бессовестно коммунисты пудрили нам мозги. И ведь мы верили, мы всему этому бреду верили! Я тут нашла на даче свой старый учебник по истории, так это же ужас что такое. Нет, я понимаю, конечно, что им неприятно было признаваться, что именно они развязали Вторую мировую войну, растерзав Финляндию и Польшу, а потом поработили половину Европы, – но нагло утверждать, будто гитлеровскую Германию сокрушил в основном Советский Союз, при этом умалчивая о переломивших ход Второй мировой союзнических операциях при Эль-Аламейне, на Иводзиме и в Дюнкерке… И эта лапша сто лет висела у всех на ушах!

– А ведь Гитлера просто вынудили защищаться, – откликнулась вторая. – Гитлер вовсе не хотел вреда Европе, но ему пришлось стать всеобщим пугалом, чтобы провести насильственную всеевропейскую мобилизацию и хоть как-то противостоять русскому чудовищу, растущему на востоке. По-моему, отрицать это было кощунством перед лицом тех неисчислимых жертв, которые принес Запад, отстаивая нашу свободу, тех миллионов гансов и райанов, которые отдали свои жизни в борьбе с кровавым сталинизмом, чтобы мы теперь могли пойти и спокойно проголосовать…

– А потом мы удивляемся, что русских во всем мире считают неблагодарными и невежественными скотами, – скорбно соглашалась первая. – Скоты и есть. Я вон вчера смотрела подкаст про Сталинградскую битву. Господи, в каких же ужасных условиях воевали немцы! В жуткий мороз, в окружении, без продовольствия, проклинаемые всем миром, пока русские палачи зверски уничтожали их огнем «катюш»… И все равно они не сломались, не встали перед нами на колени. Полковой врач на обороте карты нарисовал Мадонну, и бойцы каждый вечер возносили ей молитвы! А командир полка читал им по памяти из Гете… Представляешь, какое присутствие духа?! Энергичная, гордая, культурная, стойкая, толерантная европейская нация! Если бы коммуняки не забросали их собственными трупами, немцы давно бы навели в этой стране порядок, и наши предки еще в шестидесятые пили бы баварское пиво вместо того, чтобы ежедневно маршировать в серой одежде по Красной площади. А потом, представляешь, тут же показывают старую запись с каким-то советским ветераном, и эта гадюка с явным удовольствием рассказывает, как убивал несчастных немцев под Сталинградом, как снайперы его батальона соревновались, кто больше застрелит людей – двести, триста… Сколько же в этих уродах было ненависти!.. Нам надо ежедневно на коленях каяться перед немцами за их бесконечное долготерпение и всепонимание. И все равно никогда нам не вымолить прощения, слишком много горя мы им причинили. Такое простить невозможно…