Бронислава Бродская - Аудитор [СИ]
- Название:Аудитор [СИ]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:СИ
- Год:2017
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Бронислава Бродская - Аудитор [СИ] краткое содержание
Содержит нецензурную брань.
Аудитор [СИ] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Дома отец молча, с недовольным видом немедленно ушёл в свою комнату, показывая, что он не в духе и не надо его трогать. Как будто Ира и сама не знала, когда папу трогать, а когда нет. Она бы сейчас по горячим следам обсудила его поведение, но по опыту прекрасно знала, что никакое своё поведение он обсуждать не захочет и в жизни не признает, что вёл себя как-то не так. К тому же, даже если он и согласится кое-что обсудить, то сделает это, когда сам сочтёт нужным обрушиться на поведение окружающих. Он-то тут при чём? А вот, они, сволочи, вели себя ужасно, и он не позволит кому попало… В машине Ира с Федей переговаривались, но он ни разу не влез в их разговор. Он сильно выпил и, видимо, погрузился в мрачное пьяное одиночество — так с ним иногда бывало. Впрочем, возможно, Ира преувеличивала, он просто устал и хотел лечь. Но, скорее всего, она была права: он действительно был всеми недоволен. Марина не одёрнула своего мужа, а может, даже его не осудила. Лиля, которую он явно поощрял за выпивку, сейчас кажется ему пьянью, потому что женщины не должны пить наравне с мужчинами, это неприлично, Федя — ни рыба ни мясо, не поймёшь, за кого он. То есть, к сожалению, не изменился и он. Так и знал. А она, Ирина, его дочь — она-то как раз во всём и виновата, всех распустила, подлизывается к своим зятьям, соплякам, не может заставить себя уважать. Не его кровь, и это он тоже знал, хотя теперь ему было обидно видеть, какая она всё-таки лапша. В постели Федя посетовал, что не надо было давать «ему» столько пить, что утром ему будет плохо. На это Ирина ответила, что, во-первых, ему вовсе не будет плохо — он вообще никогда не мучился похмельем, не его это фишка, а во-вторых, в любом случае, какой смысл останавливать Мелихова, когда он выпивает? Помнит ли Федя, чтобы папаша хоть раз кого-нибудь послушал и остановился? Он — человек, который вообще не слушает советов, он сам всегда знает, что делать и как.
На следующее утро Ирине не надо было никуда идти, и встала она довольно поздно. Отец с Федей давно позавтракали. Когда она спустилась вниз, мужчины были наверху, она слышала их голоса, но составить ей компанию никто не захотел. Отец её явно избегал. «Ничего, куда ты денешься. Всё равно со мной останешься», — злорадно думала Ирина, внутренне побаиваясь неминуемого разговора с отцом. Её решимость ругать и отчитывать папу за вчерашнее резко пошла на убыль, и теперь Ирина опасалась, что сама окажется кругом виноватой, вместе со своей семьёй. Но ведь это же теперь была и его семья, он что, так поведёт разговор, что его хата с краю? Это его внучки, его правнуки. Хотя что правнуки? С ними у деда было всё нормально, более чем. Да ладно, будь что будет. Что гадать! «Пап, иди сюда!» — позвала Ирина, когда за Федей захлопнулась дверь. Отец спустился вниз, уселся за стол, и Ирина сразу почувствовала, какой он напряжённый:
— Ну что, хочешь со мной обсудить, как мы в гости сходили?
Ирина отметила, что отец, в своей излюбленной манере, не называет её по имени, полностью убрав доверительную интонацию. Да умел ли он разговаривать с ней? Нет, беседы у них с отцом никогда не получалось, с его стороны это были либо долгие монологи о чём-то своём, либо лекции, либо нотации. Может, он кого и слушал, но только не её. У него не хватало терпения её выслушать. Он прерывал, говорил, что понял, или что он и так уже знает, что она хочет сказать, что она ничего не понимает… Вариантов было много, но они сводились к тому, что она должна слушать его, а не наоборот. Ну, правильно, он и сейчас не даст ей высказаться, сразу начнёт высказывать свои претензии, возьмёт на себя инициативу. Так и вышло, отца было уже не удержать:
— Я вообще не понимаю, как ты это допускаешь! Они уже совсем обнаглели. За столом — старшие, дети, женщины, а они… эх, ты! Ну разве у нас дома могло такое происходить? Я бы не позволил, никому бы и в голову не пришло так себя вести, а ты позволяешь. А раз позволяешь, то так тебе и надо.
Ира с ужасом обнаружила, что перед отцовской бесцеремонностью снова чувствует себя ребёнком, которого отчитывает папа. Ну что за идиотизм: внешне они сейчас не слишком отличаются, то есть она вовсе не выглядит дочерью этого мужчины, и по своему жизненному опыту они, в общем-то, сравнялись. И тем не менее, он разговаривает с ней менторским тоном, не допускающим возражений, наставительно, с оттенком неприязни, превосходства и снисхождения. С этим надо было что-то делать, и Ира была готова, хотя в глубине души вовсе не верила, что у неё что-то получится:
— Перестань, пап, смени тон. Что я допускаю? Что там вчера у нас такое особенное происходило? Из-за чего ты так разбушевался?
— Ты ещё спрашиваешь?
— Да, я спрашиваю. Что конкретно тебя возмутило?
— Как он смел назвать свою мать дурой? Ты считаешь это нормальным?
— Хватит тебе с этим «он», у него имя есть.
— Плевать сейчас на его имя. Я тебе суть объясняю, а ты к пустякам цепляешься.
— Пап, ты прав, на формальном уровне в обществе совершенно незнакомых людей это не считается нормой. Но мы — семья, и вряд ли стоит друг перед другом выпендриваться. Мы все многое знаем из истории отношений Олега с его матерью. У него это вырвалось, наверное, спьяну, но он действительно так думает. Не всё надо говорить, что думаешь, но иногда можно и сказать, и это был как раз такой случай. Он своё право быть честным в этом отношении выстрадал. Мы это знаем, а ты, извини, нет.
— Тут и знать нечего. Он не имел права так о матери говорить, и всё.
— Нет, не всё. Ну что ты заладил: право, право. Кто даёт нам права, мы сами их себе берём. И вообще… ты свою собственную мать считал умной женщиной? Скажи правду. Я бабушку помню.
— Что ты имеешь в виду?
— Ой, пап, не юли… что я имею в виду? Я уверена, что и ты свою мать не считал умной бабой.
— Да, она не была образованной женщиной.
— А я не про образование говорю, а про другое, и ты это прекрасно понимаешь.
— Но я ни за что не назвал бы её дурой. Я не посмел бы.
— Вот в этом-то и дело: не назвал бы! Думать можно, считать можно, а называть — ни в коем случае. Это можно считать и ханжеством. Пойми, я не говорю, что ты не прав, а он прав. Просто у людей разные точки зрения, и твоя точка зрения не единственно верная.
— А ругаться за семейным столом можно?
Ага, ну как всегда. Когда отцу было нечем крыть, он предпочитал сменить тему. Про дуру, дескать, хватит, теперь про мат. Это он-то, известный матерщинник, делал теперь брезгливую гримасу?
— Пап, ну что ты строишь из себя институтку? А то ты таких слов не знаешь!
— Да при чём тут — знаю, не знаю? Ты разве когда-нибудь от меня эти слова слышала? Хоть один раз?
— Сейчас другое время. Мат — это часть языка, ничего тут такого уж особенного нет. Люди употребляют матерные выражения, чтобы выразить эмоции, сделать речь ярче. Что не так?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: