Марина Дяченко - Луч [litres]

– Нет. Я хочу, чтобы Игоря вылечили. Сиди.

Она подняла глаза и вперилась в голограмму: космический корабль в глубоком космосе. Денис сжал зубы, медленно вдохнул и выдохнул; и еще раз. И еще. Не паниковать. Плохо, что у него такая острая реакция на насилие. Человек должен, просто обязан хранить внутреннюю свободу, даже если руки связаны. Я свободен, сказал себе Денис…

И соврал.

Никто не свободен. Химические соединения в мозгу определяют его чувства, веревка, которой связаны руки, определяет его возможности. Вся его жизнь подчинена единственному смыслу – он хочет вернуться домой, и этот смысл навязан ему извне. Его посадили, как хомяка, в узкий желоб, на дальнем конце повесили приманку, и хомяк свободно выбрал участь – пробираться по желобу вперед, где ждет, возможно, выход… или новая ловушка.

– Ты в порядке? – спросила Марго. – Если бы ты не вырывался как бешеный, Славик бы тебя не связывал.

Не глядя на нее, Денис уставился на голографические звезды. Там полная тишина, ледяной холод; где-то там родина всей материи, когда в точке без времени, без массы и температуры, без давления, без ничего – произошел почему-то взрыв, и началось. Гравитация и взаимодействие масс, искривление пространства и времени, и, возможно, где-то в другом мире другой Денис входит домой с Джеки на поводке и ведет мыть лапы, а мама заглядывает в ванную и ничего не говорит – смотрит на них обоих и улыбается. По дому бегают с визгом близнецы, папа заливает клавиатуру ноутбука сладким чаем…

Послышались тяжелые шаги. Разъехались половинки автоматической двери; случилось именно то, чего Денис боялся: Славик скрутил Элли. Она была крупной и сильной девчонкой и сопротивлялась бешено, но против Славика с его мышечной массой у нее не было шансов.

Денис напряг все мускулы. Вырваться он не мог, говорить тоже. Надо было собраться и ждать момента – какого, он пока не знал.

Выпустив руку Элли, Славик подтолкнул девушку к столу:

– Б-быстро.

Элли одарила его взглядом королевы на эшафоте. Растирая запястье, взяла со стола свою трубку. Презрительное безразличие на ее лице было маской, Денис видел, как ей тошно и страшно, а Славик видел это и подавно.

– Подавись, – Элли пощелкала по экрану и протянула трубку Славику.

Тот, не тратя времени, углубился в изучение: длинный темный палец на экране метался туда-сюда.

– Я поставила китайский язык… на телефон… ради практики, – сказала Элли Марго и Денису. – Я же готовлюсь… готовилась… учиться в одном из лучших мировых университетов. В Пекине. В динамично развивающейся стране, которая…

– Заткнись, – процедил Славик.

Элли подошла к Денису. Рывком сорвала сперва один пластырь с его рта, потом другой. У Дениса слезы из глаз посыпались – такой оказалась боль от вырванных с корнем волосков.

– Извини, – пробормотала Элли. – Незапланированная депиляция…

– Заткнись, я сказал! – Славик выпрямился с ее телефоном в руке. – Вот это что такое?!

Он повернул к ней экран, Денис мельком увидел четыре фотографии в столбик и цифры напротив фото.

– Рейтинг участников, – глухо сказала Элли.

– Какой, бля, рейтинг?!

– Участников! – Элли сжала зубы и посмотрела Славику в глаза. – Тебя, меня, Дениса и Марго! Да, я знаю дополнительное условие эксперимента, которого не знаете вы. И нет, я не играю против вас. Я не крыса. Я никогда… ничего не делала с «Лучом» без вас.

– Какое дополнительное условие? – испуганно спросила Марго.

Славик резко обернулся к ней:

– Ты! У тебя есть отдельный д-допуск к «Лучу»?!

– У меня Игорь в больнице, – Марго смотрела умоляюще. – Я с вами, я за вас, у меня же Игорь… Какое, какое дополнительное условие?!

Денис понял, что не чувствует собственных рук. Промолчал: знал, что голос прозвучит жалобно и тонко. Лучше держаться так, будто рот все еще заклеен.

– Что за рейтинг участников? – Славик снова уставился на Элли. Она массировала распухшее запястье с проступающими синяками:

– За инициативу бонусы, за удачное воздействие – бонусы, за неудачу – минус очки. На первом месте Денис, на втором ты, на третьем я, на четвертом Марго. На сегодняшний день.

У Марго побледнело и без того белое лицо:

– Почему я на последнем месте?!

– Потому что ты ни разу не предложила ничего стоящего, – сказала Элли, будто плюнула. – Только смотрела и поддакивала.

– Я первая нашла информацию, я…

– Рейтинг подсчитываю не я, а «Луч».

– Зачем нужен этот рейтинг? – спросил Славик.

Элли молчала.

– Лучше говори, – Славик склонил голову к плечу, как персонаж фильма ужасов, в которого вселился демон.

Элли не стала испытывать его терпения:

– Награду получат не все. Только первый участник в рейтинге и еще один – тот, кого выберет первый.

– Врешь, – прошипел Славик.

– Как – не все?! – не выдержал Денис. – Это же… мы не так договаривались!

Славик, сжав кулаки, наступал на Элли, она пятилась, загнанная в угол.

– Не трогай ее! – хрипло закричал Денис. – Это не поможет!

– Мне сообщили об этом условии. – В голосе Элли звучала паника. – Меня предупредили, что остальные о нем не будут знать. Меня поставили перед фактом! На инструктаже! Я понятия не имела, кто вы такие! Я думала, мы соревнуемся за учебные гранты… Я не знала!

Славик взял себя в руки и отступил от нее. Элли нервно перевела дыхание. Марго наконец-то выбралась из-за стола, и голограмма с кораблем и космосом исчезла.

Марго подошла к Славику, не сводя взгляда с телефона в его руке. Славик, поймав ее взгляд, повернул к ней экран. Марго посмотрела секунду…

Потом расплакалась, как ребенок, села на пол и закрыла лицо руками.

– Ты понял, Денис? – с нехорошей улыбкой спросил Славик.

– Отдай мой телефон, – Элли протянула руку.

Славик отступил:

– Деня, она спала с тобой, чтобы ты выбрал ее, если п-победишь. Она все просчитала и поставила на тебя, как на беговую лошадь.

– Отдай трубку! – голос Элли сорвался. – Ты…

Она вдруг запнулась. Сузила глаза:

– А может, ты и есть крыса? Устроил этот цирк, чтобы отвести от себя, а?! Марго! Он крыса! Марго… Да не реви ты…

Марго ничего не слышала, утопая в своем горе, и Денис хорошо ее понимал.

«…Мы живем, чтобы трудиться над чем-то, стремиться к чему-то, а трудимся, заботимся и стремимся – для того, чтобы жить. И, измученные этим кружением в беличьем колесе, мы ищем «смысла жизни» – мы ищем стремления и дела, которые не были бы направлены на простое сохранение жизни, и жизни, которая не тратилась бы на тяжкий труд ее же сохранения…»

В половине десятого вечера в его комнату постучали. Денис лежал на кровати с книгой и на стук не ответил – не хотел видеть Элли. Не хотел слушать никаких объяснений.