Марина Дяченко - Луч [litres]

Колоссальное, невообразимое пространство, и затерянный в темноте осколок человечества. И там, внутри, страшно одинокий человек, одинокий даже среди своих. С интуицией как этот космос. Она чует присутствие чужой воли на «Луче». Она будет искать… а если найдет? Их, четверых в закрытом коттедже… Смоделирует в своем воображении мир, где эти четверо сражаются за место в рейтинге…

Или это невозможно?

Марго отстраненно смотрела в пространство. Она не завтракала, опоздала, Денис, Элли и Славик провели неприятные полчаса, препираясь, обвиняя друг друга и торгуясь, кто первый придет к Марго. Она появилась сама в половине одиннадцатого, молча села за стол и за все утро не проронила ни слова.

– Я скормил им готовый смысл, – самодовольно говорил Славик. – С ладони, как телятам. Конкуренция – это жизнь, это развитие, человек любит побеждать, ему нужно место в иерархии. Но это не п-последний ход, вы увидите, что мы сделаем завтра…

– Осмысленность – сорок семь, – негромко сказал Денис. – Тебя это не настораживает?

– Нет, потому что это стратегия. Она заработает не сразу, но когда заработает – вы увидите, д-дети, что будет с их осмысленностью. Она поднимается, как дерьмо в сельском сортире после пачки дрожжей.

Элли с тревогой посмотрела на Дениса. Тот чуть заметно кивнул: ждем. Элли отвернулась, беззвучно выругалась, что-то быстро соображая.

Денис вдруг подумал, что, если Славик каким-то образом преуспеет, Элли вполне может полезть и к нему в постель. Он мотнул головой, отвечая на собственные мысли: Элли рисковая девчонка, но должны же быть остатки самоуважения, она ведь не шлюха, в конце концов… или шлюха?!

– А что будет завтра? – хрипло спросила Марго.

Славик таинственно улыбнулся:

– Пошли, расскажу тебе.

– Честно?!

Славик, ухмыляясь, встал и направился к двери, обернулся, поманил Марго пальцем, и та пошла за ним как привязанная.

– Это наша учебная группа.

Мишель рисовала великолепно для трехлетней девочки. Но этим ее способности не ограничивались.

– Это я, я на первой строчке рейтинга. Видишь?

Мишель нарисовала лестницу на всю длину листа, это и был рейтинг в ее представлении. На самом верху стояла девочка с длинными черными волосами и желтым мячом в руках.

– Я попала мячом в кольцо девять раз! Лучше всех! Но это рейтинг не только по спорту. Я получила сто баллов по математике!

– Молодец, – Лиза кивнула. – А это кто?

– Это Адам, он получает девяносто баллов с хвостиком. Он говорит, что скоро получит сто, но я не верю! Ему, вообще, уже почти шесть лет, он старше нас, но глупее.

– Нет, он не глупее, – Лиза нахмурилась. – Просто у всех разные способности.

– Я по рейтингу выше его! А это Мухаммед, у него восемьдесят пять баллов. Но ему уже не три года, а четыре! Дальше мои друзья, Илларион, Джек, Амина… Хочешь посмотреть на мои медали?

Открылась дверь, вошла Софи в спортивном трико, раскрасневшаяся после бега. Мишель бросилась к ней и крепко обняла:

– Мама, кто выиграл?!

– Мы, – Софи улыбалась. – Мы вышли в финал, нам остался один шаг, и станем чемпионами «Луча»… Представляешь, Лиза, наша девочка написала все тесты на сто баллов! Лучший результат, первая строчка рейтинга!

И она с неизъяснимой нежностью посмотрела на Мишель – а потом на детский рисунок на стене. Фигурки на верхних ступеньках были нарисованы детально и тщательно, но чем ниже помещалась фигурка, тем схематичнее и небрежнее становилась манера художницы.

– Извини, Лиза, я задержалась, пришлось играть дополнительный тайм… Выпьем чаю?

– Давай уже в следующий раз, – сказала Лиза. – Я хотела поговорить с тобой о Тролле…

– О ком?! Сколько можно ворошить это окаменевшее… – Софи оборвала себя, мельком взглянув на девочку. – Мы его даже не помним, о чем тут говорить?

– О технике фальшивых видеозаписей, – сказала Лиза. – Впрочем, не бери в голову. Ты права. Нам есть чем еще заняться.

Вечером эти двое сидели на краю бассейна и вели светский разговор. Со стороны так оно и выглядело; Марго в открытом купальнике и Славик в красных плавках сидят рядом, болтают, смеются.

– Никогда не думала, что она на это пойдет, – задумчиво сказала Элли. – Такой был праведный гнев, такое возмущение, такая любовь к своему Игорю…

– Она ни на что пока не идет, – Дениса подташнивало, не то от жирной пиццы, не то от выражения глаз Элли. – Она сидит и разговаривает с человеком.

– …Который ее изнасиловал неделю назад…

– Не он, и она прекрасно это знает. Второй Славик, его субличность. Этот умный, он не стал бы…

– Какой ты ребенок, – Элли напоказ зевнула.

Они сидели в беседке, в густой тени разлапистой елки. Как ночное солнце, светил фонарь, и кружилось вокруг света облако мошкары.

Население – 503. Счастье – 35 %, никто и не обещал квантам счастливой жизни. Цивилизованность – 49 %, подтянется, когда они научат детей ходить на горшок. Осмысленность – 87 %. Здесь Славик оказался прав: «Как дерьмо после пачки дрожжей».

Осмысленность начала расти после полудня на тринадцатый день эксперимента. Денис поначалу не поверил глазам; к вечеру осмысленность достигла восьмидесяти семи, и одновременно произошли изменения в рейтинге: Денис потерял лидерство. Первую строчку рейтинга занимал теперь Славик, Элли оставалась на третьем месте, Марго – на четвертом.

Марго улыбалась, сидя у бассейна. Лямка крохотного бюстгальтера соскользнула с белого сахарного плеча. Зачем я на это смотрю, подумал Денис. Впрочем, ей плевать, есть свидетели или нет. Девочка любит своего Игоря и ради этого идет ва-банк, первой строчки рейтинга ей не достигнуть, это уже понятно. Значит, надо охмурить того, кто на первой строчке.

Дурочка, она понятия не имеет, что такое нынешний Славик.

Элли наблюдала, раздувая ноздри, наблюдая за Марго с такой гадливостью, что Денис не удержался:

– Интересно, почему ты ее осуждаешь. – Он не успел прикусить язык. – Ты влезла ко мне в постель из-за гранта на университет. А она сражается за жизнь любимого…

– Спокойной ночи, – Элли поднялась и направилась к дому. Денис, сжав зубы, смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду.

Идиот. В его положении надо держаться союзников, а не отталкивать их.

Он долго не мог уснуть. Он читал, решал задачки, взятые из памяти, и рисовал на бумаге «систему Славика», пытаясь понять, где в ней слабое место.

Слабых мест не находилось. Славик с иезуитской расчетливостью заставил квантов соревноваться с поколением родителей. Стремясь доказать, что и они чего-то стоят, кванты погрязли в рейтингах, отборах и тестах. «Я скормил им идею конкуренции», – сказал Славик, и оказался прав. То, что конкуренция происходила в основном среди детей, только усиливало эффект.