Марина Дяченко - Луч [litres]

Марго стояла в ванне, вскинув напряженные руки, будто кариатида в джинсах и майке. Над головой она держала камень-валун, одно из украшений клумбы у бассейна. Непонятно, как ей удалось дотащить до комнаты такую тяжесть, как удалось так высоко поднять и удерживать, но в тот самый момент, когда Славик отдернул штору – Марго опустила камень ему на голову.

– Луч, нам срочно нужен доктор. Участнику эксперимента нужен врач!

– По условиям программы «Луч» на территории могут находиться только участники эксперимента – до финала.

– Человек умирает!

– На территории имеются средства первой помощи.

– У него тяжелая черепно-мозговая травма! Ему срочно нужно в больницу!

– По условиям программы «Луч» на территории находятся только участники.

Элли выбежала на лужайку у бассейна, запрокинула лицо, пытаясь найти камеры наблюдения:

– Эй, вы! Вы нас слышите, да? Вы же за нами наблюдаете?! Он умирает! Это нормально, вообще, так относиться к людям?! Будет международный скандал! Судебный иск… Внимание прессы…

Ветерок гулял в кустарнике, поднимался тонкий пар над поверхностью бассейна. На вопли Элли никто не отвечал.

Славик по-прежнему лежал на полу в ванной, на перепачканном кровью кафеле. Все, что смог сделать Денис, – замотать ему голову бинтом, обложить ватой, чтобы остановить кровотечение. Это сделало Славика похожим на гротескную куклу с большой головой, но особенной пользы не принесло.

Глаза цвета кофе закатились под лоб. Руки и ноги нехорошо, судорожно подергивались. Славик, выпускник интерната в Магнитогорске, Славик, невольный убийца, он же прирожденный убийца, жертва обстоятельств, бандит и главарь, Славик, с детства носивший в себе две личности, был на пороге другого, возможно, более достойного мира.

Денис сидел, держа в ладонях чужую холодную руку. Иногда до него доносились вопли Элли – та бегала по коттеджу, напрасно пытаясь разбудить сочувствие кого-то, кто молча за всем наблюдал. Славик не жил – но он и не умирал.

– Выживи, – сказал ему Денис. – Пожалуйста. Ты везучий. Проживи пять дней, потом будет легче.

Вернулась Элли:

– Всем пофиг. Все молчат, никаких знаков снаружи, ни помощи, ничего. Луч трындит, что осталось пять дней до конца эксперимента, типа, готовы ли мы воздействовать?

– Готовы, – сказал Денис.

– Что?!

Денис посмотрел на обескровленное, серое лицо Славика:

– Пока он жив… у нас есть надежда.

Они развернули одеяло на полу, со всей возможной осторожностью подвели его под тело Славика и, взявшись за края, понесли – он был страшно тяжелый, и в тех местах, где пол был гладким, они тащили его волоком – еще и затем, чтобы меньше трясти, чтобы не вытрясти остатки жизни.

Они уложили его в офисе у стола; Денис в ужасе думал, что будет, если Луч потребует у Славика сесть на место.

Они поймали Марго в зарослях кустов, где можно было на время спрятаться, но укрыться – нет. Футболка на Марго висела лохмотьями – дело рук Элли. В дыре светилась голубая в пупырышках кожа.

Марго почти не сопротивлялась. У нее тоже не осталось сил. Элли скрутила ей руки кабелем от музыкальной установки, притащила в дом и привязала к стулу в офисе.

– Дайте попить, – сказала Марго.

Элли сунула ей под нос экспрессивную фигу.

Денис плеснул воды в пластиковый стакан и поднес к губам Марго. Губы у нее запеклись, растрескались, скулы заострились. Она выглядела немногим лучше Славика и воду пила, как умирающая в пустыне, захлебываясь.

– Пожалей ее, пожалей, – сквозь зубы прокомментировала Элли. – Она тебя не пожалеет.

– Не надо было ломать дверь, я предупреждала, – просипела Марго. – Не надо было ломать дверь.

Под потолком возник голографический космос и корабль, летящий, как оказалось, в никуда:

– Здравствуйте, участники проекта «Луч». Пять дней осталось до конца эксперимента. Готовы ли вы к воздействию?

Денис мысленно вытер холодный пот – Луч посчитал, что все четверо в сборе.

– Мы готовы, – сказал он, ни на кого не глядя. – Луч, открой информацию для квантов: маршрут корабля можно изменить, с надеждой на скорое Прибытие к другой планетной системе.

Марго ощерилась, как загнанная в угол крыса. С надеждой уставилась на голограмму:

– Воздействие нарушает основополагающие принципы…

– Воздействие принято, – спокойно отозвался Луч. – Исполняю.

Шел снег. Внутри километрового ангара, формируясь под потолком при помощи химических реагентов, ложась на ветки ближних деревьев, которые можно потрогать руками, и дальних, иллюзорных, до которых никогда не дойти. Тропинку быстро заметало, приходилось неуклюже переставлять ноги, проваливаясь в снег по колено.

Гуськом, след в след, они дошли до обрыва и остановились над рекой. На гладком снегу поверх льда еще были различимы следы большого зверя.

– Одна девочка всегда оставляла конфеты у кровати на ночь Лучу, – начала Лиза, глядя на противоположный берег, на заснеженные сосны с темно-красными стволами. – Утром конфеты исчезали. Девочка хотела не спать всю ночь, чтобы увидеть, как Луч приходит за своей конфетой. Она хотела убедиться, правда ли на ногах у Луча полосатые носки, на голове – зеленый колпак. Правда ли, что он ростом по колено взрослому кванту, чтобы удобнее лазать по вентиляционным ходам…

Ее слова, сорвавшись с губ, тут же становились паром и растворялись в воздухе. Те, что пошли за ней сегодня в лес, молчали, не перебивая. Адам стоял, подставив снегу ладонь, и смотрел, как тают в руке снежинки. Сезар и Мишель смотрели в разные стороны, насупившись, надвинув теплые капюшоны, и были в этот момент страшно не похожи друг на друга – брат и сестра, родившиеся в один день.

– Девочка росла. Но ей по-прежнему хотелось увидеть Луча. Она выискивала самые отдаленные переходы, технические коридоры, она светила фонариком в темные углы на корабле… И однажды увидела люк, которого не замечала раньше.

Сезар вздрогнул, будто от холода.

– Она знала, как опасно открывать запертые люки… Но знала и другое: каждый запертый люк рано или поздно будет открыт. Сегодня или завтра. Тобой или кем-то другим. Тогда девочка собрала всю свою смелость, открыла люк, вошла… и увидела Луча. Но это не был малыш в колпаке.

Она перевела дыхание. Снег пошел гуще.

– Это было чудовище, сотканное из слежавшейся, лживой информации. Байты и биты, колонки цифр, туман, морок… Клочья вонючей шерсти и мутные глаза, которые видят вас сквозь стены. Видят, даже если вы в рекреационном зале.

– Хватит, – сказала Мишель непривычно высоким, стеклянным голосом. – Хватит твоих страшилок! Ты обещала сказать что-то важное!

– Это и есть важное. Луч – не искусственный интеллект. Он кое-что другое. Манипулятор, имеющий над нами власть. У меня были подозрения много лет назад… Но Луч их умело усыпил.