Варвара Еналь - Древние города [litres]

– Енси! – крикнула она, приникая к проему. – Люк!

– Все хорошо, – донесся до нее крик, и она увидела, как торопливо подхватил на лету связку ее друг, как развернулся дракон, как пролетел совсем рядом огненный заряд и разорвался в воздухе, осветив все яркими, слепящими искрами.

А после Мэй увидела роботов. Длинные ряды стреляющих искусственных солдат. Они не уставали, не утомлялись, не пугались. Но зато их могли остановить стрелы из Живого металла.

За стенами Башни шел жаркий и неравный бой. Леков было слишком много, они стреляли огненными залпами и разрывающимися шарами, целились в ворота и Всадников. Те в свою очередь летали высоко и быстро и старались попасть в Круглоголовых репами. Драконы жгли огнем, и все гудело, взрывалось и дрожало в яростном, злом опьянении.

Мэй быстро потеряла Люка из вида – его закрыл дым от огня и всполохи от взрывов. Но она увидела, как пронзил реп голову одного из роботов-леков, и тот осел вниз, скрючился и сложился, превратившись в бесполезный мертвый шар с торчащими конечностями.

Вот еще один робот утратил равновесие, попробовал вытащить застрявший в плече реп, завертел головой и замер, уставившись на собственные, теперь уже бесполезные ноги. Взметнулся песок от взрыва, смешался с дымом и завис в воздухе. Снова задрожали стены.

Всадники пытались оттеснить роботов от ворот, потому самый главный удар приходился на передовые ряды Круглоголовых. В этот момент Мэй поняла, что вряд ли бы смогла сражаться рядом с Люком. Ужас битвы захватывал, лишал почвы под ногами, заставлял трепетать сердце и дрожать руки.

Вряд ли она смогла бы стрелять и управлять Енси. У Люка выходит, а у нее бы не вышло.

– Мэй-Си, ты помогаешь? – окликнул ее знакомый паренек.

Она кинулась к печи и увидела, что мастер заливает уже новую порцию форм. А чуть дальше, у соседнего устья согнулся еще один умелец и гремел басом, отдавая приказы подмастерьям. Мэй взялась подкидывать в печь дрова – сухие ветви деревьев, но тревога внутри не унималась, и пальцы не переставали дрожать.

Она уперлась рукой в нагретую стену, вытерла пот со лба и поняла, что ужас, беспокойство и горе сгибают, забирают силы и причиняют незнакомую раньше боль. Так тяжело не было никогда, так больно, так грустно и так… бессмысленно, что ли.

Сейчас воюют ее родные. Всадники и Городские. Оба народа ей дороги, оба родные. За кого теперь болеть? За кого переживать? И на чьей стороне может быть сейчас Настоящая Мать?

Битва не прекращалась. Светило уже перевалило за середину неба, свет порозовел, барханы налились сочным оранжевым, а взметаемый взрывами песок проникал в бойницы и оседал на потных плечах, руках, щеках и спинах. Забивался в волосы и то и дело попадал в рот.

Мэй изнемогала у печей, а битве конца и края не было. На смену погибшим роботам спешили следующие. И лишь к вечеру воинам удалось оттеснить их от дверей.

Круглоголовые отошли – правда, двигались они хаотично, разрозненно и странно. Будто сами по себе принимали решения. Часть из них стала выключаться – закончился заряд. Остальные, после того как их отогнали на небольшое расстояние, просто топтались на месте.

На взрыхленном песке остались десятки взорванных роботов и несколько угасших драконов. Через освободившиеся ворота вылетела новая партия свежих Всадников и залила остатки войска Круглоголовых яростным огнем, отгоняя их все дальше и дальше.

Тишина воцарилась лишь вечером, и тогда печи на четвертом уровне загасили. Шатаясь, Мэй спустилась вниз, к драконам, отыскала Енси, сложившего крылья в самом начале зала, и заторопилась к нему. Ее охотно пропускали уставшие воины, а отец, перевязывающий рану одному из Всадников, слабо окликнул. Но Мэй не ответила. Все ее мысли были сосредоточены только на одном человеке.

Добравшись до Люка, она прижалась к нему без слов и сожалений, и объятия любимого стали главным утешением. От Люка пахло огнем, дымом и песком, он был горячим, влажным, злым, в глазах все еще горели всполохи недавнего боя.

– Не плачь, – совсем тихо проговорил он, обнимая Мэй.

Голос тихий, хриплый.

Разве она плачет? Она не плачет вовсе.

Зал расплывался неясными пятнами, на губах стало солено – то ли пот, то ли действительно слезы…

– Хорошо, что ты вернулся, – пробормотала Мэй, поднимая глаза на Люка.

Тот устало улыбнулся и, пошатнувшись, привалился к дракону.

– Устал я…

– Ты ранен?

– Нет, вовсе нет. Может, пара ожогов на руках. Ерунда… Хочу спать ужасно…

– На остров бы нам…

Люк глянул быстро и потянул за собой, на дракона.

– Энергики у меня есть, остались еще в сумке… Их хватит. Мы быстро. Ворота нам откроют. Привезем воды. Эй! – крикнул он, обращаясь к остальным воинам. – Мы за водой, на остров.

Мэй кинулась за емкостями для воды, взлетела по ступенькам. За ней, хлопая крыльями, торопился Облак. Ник, Жак и девочки помогли и загрузили Енси емкостями. Облака было решено оставить на попечении Ника и Жака. Им было велено присматривать за ним в оба и не баловать.

Ворота открыли быстро. За водой отправили еще одного дракона – насобирали для него энергиков из запасов клановых отцов. Вода была нужна Башне, очень нужна. И пока передышка – надо воспользоваться моментом.

Енси взмыл вверх и понесся в небо, неустанно махая крыльями, словно и не провел весь день в сражении. Да и чему тут удивляться? В него ведь только что вставили почти полные камни с энергией, поэтому сил вполне хватит до острова и обратно.

Где-то внизу промелькнули следы недавней битвы – и пустыня уменьшилась, покраснела. Громадная Костровая Башня стала крошечной и черной, а небесный купол заполыхал огненными всполохами заходящего Светила. Жары на такой высоте уже не стало, и долгожданная прохлада мигом осушила слезы и пот. Мэй прижалась к Люку и поняла, что тот засыпает прямо в седле. Руки его, местами покрытые небольшими волдырями ожогов, все еще лежали на луке седла, но сам он то и дело клонился вперед и клевал носом.

– Не спи, сейчас прилетим…

– Разбудишь меня, – пробормотал он.

Мэй оставалось только покрепче прижимать к себе Люка да отдавать приказания Енси. Хотя чего там приказывать? Дракон и так отлично знал, куда надо лететь. Показался океан – спокойный и величественный. Вода ловила последние отблески Светила и тревожно наливалась красным. Она, видимо, тоже чувствовала близость войны. Пусть не такой большой, как раньше, но все-таки войны…

Показались несколько пангусов – они летели низко и время от времени хрипло кричали. Каждый ящер нес по два ополченца. Мэй направила Енси еще выше и проглотила тугой комок боли. Она не могла разбудить Люка и попросить убить этих ополченцев, не могла, и все.