Варвара Еналь - Древние города [litres]

Потому что на самом деле до сих пор не желала воевать. Ей не нужна война, ей нечего делить с теми людьми, что летели внизу, под драконом. Пусть уходят, пусть остаются живыми. Хотя, вполне возможно, они везут новые камни энергии для роботов и новые шары леков. Вполне возможно, вместе с ними ночью придет новый виток войны, новая угроза, новая смерть…

Лучше не думать сейчас об этом. Лучше сказать Люку, что женщин и детей надо перевезти на остров – прямо этой ночью. Потихоньку спрятать в пещерах, рядом с водопадом. Тогда они будут в безопасности, а Настоящая Мать непременно позаботится о них.

Теперь Мэй и сама верила в то, что планета Эльси живая. Она не знала почему. Толковых объяснений не было, только интуиция, которая неизменно подсказывала, что не все так просто. И еще сны, к которым Мэй привыкла и которых перестала бояться.

А самое главное – это кулон из Живого металла. Он до сих пор слабо светился красным, и на нем вместо девочек и птицы проступал лишь один знак, которого Мэй никогда не видела. Такой буквы не было в алфавите даже у Городских. Кружок, под ним в ряд – четыре точки, снова кружок, а еще ниже – волнистая линия. Что это может значить?

Гадать бессмысленно, надо искать ответы. Почему, например, кулон стал светиться перед нападением Городских? Потому что предчувствовал битву? Но кулоны не могут предчувствовать, если только внутри у них нет специальной платы…

Мэй уставилась на голову дракона, пораженная догадкой. Ну конечно, это не просто Ключи! В них есть плата, которая включается сама и включает роботов. И эта плата связана с остальными платами и остальными Ключами. И если она сейчас загорелась красным, то значит… значит…

Значит, где-то еще были включены какие-то установки, с которыми она связана. Уж не забрались ли Городские в те самые подземелья, где обитают зимонааки? А вдруг Городские завладели этой странной «Смертельной Опасностью» и нападут ночью на Башню?

Мэй нахмурилась и слегка толкнула Люка:

– Люк, знаешь, что?

Тот что-то мукнул в ответ, шевельнул плечом и улегся грудью прямо на луку седла.

Спит, умаялся…

Ладно, надо долететь до острова и заставить Люка искупаться. Прохладная вода прогонит сонливость, и тогда они поговорят. Тогда Мэй расскажет о своих догадках…

Второй дракон, отправившийся с ними за водой, слегка отстал и все-таки направил огонь на пангусов. Несколько всполохов – и он ушел высоко за облака. Мэй только оглянулась и велела Енси прибавить ход. Теперь не до стычек, надо решить проблему с кулонами.

Наконец Енси опустился на знакомую поляну, и Мэй растолкала Люка.

Тот сел ровно, тряхнул головой, оглянулся и уточнил:

– Все спокойно? Нормально долетели?

– Здесь все очень спокойно. Как будто и нет войны. Членоги звенят, деревья шумят. Хочется есть ужасно. Может, наловить дликов? Хоть что-то бы съесть…

– Длики – это еда для детей. Вон, для близнецов… Надо поймать хорошую рыбу, а для этого пойдем к озеру. Но сначала искупаемся, от меня воняет непонятно чем…

– Я простирну твою рубашку, у меня есть мыло и чистые рубашки для тебя и для меня.

– Откуда? – поинтересовался Люк, спрыгивая на землю.

Он направился к грузовому седлу и взялся за емкости для воды.

– Я захватила в прошлый раз, когда летали к палаткам. Нам надо бы и мьёков напоить…

– Для начала убедиться, что они живы…

– Слушай, Люк, вот бы перевезти мьёков сюда, на остров. Тут им было бы спокойно и хорошо. И безопасно…

– Исключено. Енси не утянет таких здоровяков. Да и сами мьёки с ума сойдут от одного только приближения дракона. Забыла, что ли, какие они?

Люк охнул, поставил пластиковый наполнитель и потряс рукой в воздухе.

– Ожоги? – догадалась Мэй и кинулась ему помогать. Но тот отрицательно мотнул головой и велел:

– Бери себе наполнители. Времени у нас мало, надо успеть привезти воды.

– Может, перевезти сюда всех женщин и детей? Тут они будут в безопасности, здесь есть вода и про этот остров мало кто знает.

– Это ты для чего сейчас говоришь?

– Это я про пророчество и про решение отвести всех в эти Земли… как их называют… забыла… Заброшенные, что ли?

– Невозрожденные земли. Их так называл Ким-Киган.

– Ким-Киган – это знаешь, кто? Это из народа вот тех самых, что помогли нам, когда мы добывали лекарства. Из народа Детей Неба.

Люк кивнул.

– Это значит, Ким-Киган ваш действительно был, по самому настоящему. – Мэй вздохнула и добавила: – А раз был Ким-Киган, то, значит, и есть Настоящая Мать.

– Конечно есть, – охотно согласился Люк и улыбнулся так, будто Мэй была несмышленой сестренкой, болтающей глупости.

– Ким-Киган и Дети Неба вовсе не боги, а просто люди с другой планеты. Может, с Буймиша, может, еще откуда-то. И летают они на своих воздушных штуках, а не на драконах, как мы. У них другие технологии. Понимаешь меня?

– Пытаюсь.

– Ну вот. То есть они не боги, и вам не обязательно их слушать. Вам не обязательно сидеть и охранять Живой металл до смерти. Пусть им обладают Городские, если хотят. А вы бы поселились на острове, попробовали бы возделывать землю. Если Настоящая Мать вас любит, она вам позволит. Вы бы сами растили семена, сами собирали урожай. Тут спокойно, есть вода, есть деревья и совсем нет опасных ящеров. Что скажешь?

– Ты говоришь, как женщина, Мэй. Ты предлагаешь нам нарушить наши вековые клятвы, наши традиции. Предать нашу честь и предать заветы Настоящей Матери. Ты думаешь, почему она благоволит к нам? Потому что мы всегда соблюдали те правила, которые она оставила.

Люк зашагал быстрее, заговорил энергичнее. Сонливость слетела с него, как желтые лепестки цветов с дерева.

– Мы не можем предать самих себя. Источник Живого металла стал источником наших душ, нашим пристанищем, нашей сущностью. Как мы можем оставить его? Кем тогда мы станем?

Мэй не совсем понимала его, ведь ей, выросшей в практичном и лаконичном Городе, была чужда странная, сухая поэзия религии Всадников. Но кое-что уже успело войти ей в душу. Она приблизилась к Настоящей Земле, и теперь временами ей казалось, что она понимает Настоящую Мать.

Возможно, для Эльси не имеет значения, кто будет охранять источник. Лишь бы не воевали, лишь бы не взрывали ее плодовитое и многострадальное тело, не убивали друг друга, не уничтожали на ней жизнь.

– Что такое на самом деле этот Живой металл? – тихо, для себя самой проговорила Мэй.

Люк не ответил.

Лес встретил ласковым покоем. Журчанием вод, треском членогов и пронзительно-печальным криком ночных птиц. Река все так же бежала по камням, все так же звенела, сбегая с уступов, образуя водопады, и знать не знала ничего о смерти, пожарах, боли и разрушении. У нее была спокойная и мирная жизнь. Слишком занятая собой, она несла неведомые тайны и, возможно, отлично знала, чего же на самом деле желает Настоящая Мать.