Варвара Еналь - Древние города [litres]

Им помогали солдаты, направляли к белым развалинам – остаткам Бен-А-Элси. Людей было столько, что отец, остановившись, проговорил:

– Мы не сможем попасть в Город, нас сметет людской поток. Кажется, они все пытаются покинуть Город.

Стоя на небольшом пригорке, Мэй видела, что жители торопились, спешили. Буквально подталкивали друг друга, пытаясь выбраться. Значит, в Городе действительно страшно.

Мэй почувствовала, как качнулся на груди Третий Ключ, и вытащила его. Зажала в кулаке, подумала, что кулон стал прохладным. Дернула, срывая со шнурка. Протянула отцу со словами:

– Вот с этой штуки все началось.

На кулоне уже не было никаких изображений. Ни птицы, не девчачьих лиц и фигур. Металл стал сине-черным, пустым и Живым, и лишь изредка выпускал из самой глубины крохотные голубые искры, которые разрастались, расцветали причудливыми цветами и тут же исчезали в полной черноте.

Плата внутри кулона отключилась, и металл, оказавшись свободным от программ и задач, зажил своей собственной жизнью. Стал красивым и загадочным. Холодным и гладким.

Отец протянул руку, взял Третий Ключ, взвесил на ладони, после вернул Мэй.

– Пусть будет пока у тебя. Не показывай его в Городе. Мэй только кивнула и сунула ключ в карман штанов.

Возможно, и стоит сохранить хоть какую-то память о Люке и Енси. Только от одного взгляда на черную поверхность сердце разваливается на маленькие кусочки.

– Пойдем, нам все равно нужно в Город. У них наверняка остались запасы еды и воды. Чтобы добраться до Камлюков, нам нужно и то и другое. И еще желательно пангус. Чтобы долететь.

И отец зашагал вперед. Спустился с пригорка, смешался с толпой. Мэй торопилась за ним. Мыслей в голове не было – никаких. По большому счету теперь уже было все равно – вернутся они в Камлюки или нет. Семья Люка без драконов обречена на голод и нищету. Мьёки умрут без воды и без травы. Да и Еника с детьми без воды недолго протянет.

Видимо, отец думал о том же, потому что рвался вперед очень энергично. На него не обращали внимания, только толкали и напирали. Но протиснуться в ворота все же удалось, боком, прижимаясь к отвесной скале и обдирая руки о шероховатые стены. Отводя взор от покрытых копотью и залитых слезами лиц, Мэй царапалась плечами о скалу, спотыкалась и с трудом давила в себе желание просто сесть здесь, посреди дороги, и умереть.

Но отец крепко держал ее за руку, так крепко, что ладонь его казалась горячей и жесткой, и временами становилось больно от его хватки. Боль эта немного возвращала к действительности, рождала хоть какие-то ощущения. Потому что горе окатывало, словно черный дым, принесенный порывами ветра. Накрывало, выворачивало наизнанку душу. И хотелось не думать вовсе. Уснуть, умереть, исчезнуть.

Длинное ущелье, служащее проходом в Город, резко сузилось и короткой горловиной вывело на большую площадку, мощенную камнем. От нее отходили ряды домов, жавшиеся к стенам. Верхние этажи горели, закрывая небо тяжелой дымной завесой, возле входных дверей стояли ополченцы с оружием, хлопотали медики в специальных оранжевых комбинезонах. Тушить огонь уже никто не пытался.

Дальше долина Города уходила вниз огромным котлованом, и пылающие в ее середине крыши промышленных зданий наполняли воздух едкой гарью, пеплом и жаром. Дышать в Городе было невозможно, и теперь Мэй поняла, почему так спешно уводили людей. Тут можно было просто задохнуться от дыма.

Отец кинулся к одному из ополченцев, коротко сказал ему что-то, и тот выдал Гайношу флягу.

– Нам нужна вода, если хотим найти Люка, – сказал отец.

Мэй подняла глаза и одними губами спросила:

– Зачем?

– Не верю я, что Люк погиб. Не зря к нему полетел Об-лак. В любом случае мы себе не простим, что оставили его задыхаться в дыму, вместо того чтобы помочь. Давай, Мэй, приходи в себя! Не думал я, что Владеющая Драконами окажется такой рохлей. Зови Облака! Этот зверь должен знать, где найти Люка.

И тут Мэй осенило.

Ну конечно же! Облак мог замедлить падение, прикрыть собой! Вдруг Люк действительно жив?

– Облак! – заорала Мэй изо всех сил. – Облак!

Ее голос тонул в людском гомоне и в шуме пожара. Но если дракончик где-то рядом, он услышит, он умеет отличать голос хозяйки от остальных голосов. Должен уметь.

– Облак! – Мэй бросилась вперед, к впадине, к эпицентру пожара, хватаясь за призрачную надежду с хваткой утопающего.

Отец молча следовал за ней.

Ограда спуска уцелела вся. Засыпанная мусором и пеплом, она доставала Мэй до пояса, и на каждой каменной плитке проглядывал замысловатый знак Первого Города. На спуске их первый раз окликнул ополченец. Лохматый, с разбитым лбом и кое-как перевязанной правой кистью, он был совсем молодым, может, на пару лет старше Мэй. Голубые глазищи его сверкали, ярко выделяясь на пыльном и грязном лице.

– Не ходите туда, тем более с девочкой. – Он кивнул на Мэй. – Ей не стоит этого видеть, – проговорил он, и смертельная усталость в его голосе заставила Мэй вздрогнуть.

– Там нужна помощь, а мы умеем это делать, – резко ответил отец, не останавливаясь.

Ополченец было перекрыл дорогу длинным жезлом, который в обычное время служил для управления пангусами, но, видя уверенность незнакомого ему мужчины, пожал плечами и буркнул:

– Ладно уж, проходите. Но не задерживайтесь долго. Противогазов нет, потому максимум – тридцать минут, и уходите. Вас сменят другие добровольцы.

Каменная дорожка, уходящая вниз, раскалилась так, что тепло чувствовалось сквозь подошвы льёсов. Потому Мэй торопилась. Дышать стало совсем нечем, и каждый вдох вместо свежего воздуха и облегчения приносил приступы кашля и удушья. На языке горчило, из глаз лились слезы. Пахло паленым мясом – это горели в питомниках ящеры.

Первый ряд теплиц пострадал не так сильно: стеклянные крыши провалились, но сами стены стояли твердо, и ряды растущих внутри злаковых тонули в пепле и дыме. Людей тут было совсем мало – только у одной из распахнутых дверей Мэй увидела двоих, пытающихся разобрать завал и освободить застрявших внутри. Под стеклянными обломками все еще оставались живые жители Города, и их надо было вытаскивать, оказывать помощь и уводить на свежий воздух. Или выносить, если у людей не оставалось сил.

Чуть дальше горело вовсю – пылали два одноэтажных здания, и Мэй с ужасом поняла, что одно из них было школой.

Какой сегодня день? Может, выходной? Или долгожданные дни практики, когда все заняты первую половину дня в питомниках и теплицах, а вторую просто гуляют?

Сколько детей находилось в этой школе?

Уцелеть там не мог никто – на здание, видимо, рухнула одна из частей Ниу-Ши и разбила его основательно. Две боковые стены стояли, но фасад обвалился вместе с крышей. И все пылало, охваченное неугомонным высоким пламенем. Как тут можно было уцелеть? Как тут уцелеет Люк?