Варвара Еналь - Древние города [litres]

Первичные Ключи были созданы в единственных экземплярах.

У Мары чесались руки убить этих троих людей и завладеть драгоценными Ключами. Но тогда она бы точно не смогла получить остальное. Не смогла бы получить информацию и использовать людей в своих целях.

Пока что все складывается отлично, просто отлично.

Мара наблюдала за полетом дракона, который отображался на карте черными прерывистыми линиями, и думала. Она просчитывала все варианты, все возможные векторы развития событий. Люди уверены, что они непредсказуемы.

Но они ошибаются.

Поведение людей всегда подчиняется определенным правилам, как и поведение роботов. Люди – те же роботы, но их программы прописаны вырабатывающимися гормонами и первичными инстинктами. Людьми легко манипулировать. Их поведение легко предсказать, их легко обмануть.

Потому Мара не сомневалась в победе.

Она уже собралась было отойти от пульта, как в памяти снова возникло лицо Синей Птахи. Напряженное, усталое, жесткое. Лицо человека, принесшего гибель цивилизации роботов.

Люди могут быть опасными. Некоторые из них. Некоторые люди напрочь лишены чувства самосохранения. Как, например, этот Люк.

Он уничтожил Ниу-Ши ценой жизни собственного дракона. И сам едва спасся. Он бы не выжил, если бы не маленький дракончик.

Светловолосую девчонку Мара не считала опасной и также не опасалась ее отца.

Но Люк был воином. И он слишком сильно напоминал ребят из Птичьего отряда. Слишком сильно. Как будто он был потомком этих ребят. Потомок Птичьих ребят… Как он сам себя называл? Всадником?

Всадник Люк…

Его надо убить. Сразу, как только Тхан доставит их обратно. Первым делом надо убить Люка.

Могущественный Ким-Киган прилетел на черном драконе. Хвост дракона доставал до неба, а крылья укрывали всю землю. Глаза дракона сияли ярче звезд, а огненное дыхание плавило желтый песок. Он был очень умен – черный дракон Ким-Кигана. Но он был очень милосердным. Ни одного Всадника не уничтожил дракон, ни одного ребенка не погубил. Дракон принес на себе Отца Неба, который дал детям пустыни надежду…

Старые легенды звучали торжественно и красиво. Люк всегда верил в них, сомнения в существовании богов никогда не тревожили его сердце. Отец Неба был таким же незыблемым, как Храм Живого металла, как платы дракона, как бурлящий источник в Храме, рождающий машины.

И вот теперь легенды стали реальностью, настолько близкой, что можно было дотронуться рукой до легендарного дракона. Но от первичной красоты древних сказаний не осталось и следа, все стало до будничного просто и жестко.

Люк не верил Маре и не думал, что Дети Неба – так называемые энкью – желали выкачать весь Живой металл из планеты и поэтому уничтожали людей. Если бы они желали заполучить Эльси – они бы ее заполучили, без сомнений. Людей практически не осталось. Что для могущественных энкью, обладающих необычными технологиями, какие-то жалкие девять Городов, вся оборона которых строилась на летающих ящерах? И уж точно для них не составляло никакого труда захватить Храм в Камлюках, ведь они могли одним словом выключать драконов.

Просто выключать.

Сказал слово – и роботов не стало.

Всадники понятия не имели о том, что драконы подчиняются загадочным словам. Всадники, живущие в пустыне, были полуграмотными, наивными и склонными верить различным легендам и приметам. Их религия, определяющая весь уклад жизни, оказалась навязанной этими же самыми Детьми Неба, энкью. А значит, Всадники верили в ложь.

Но было одно уникальное и необыкновенное верование, которое вовсе не Отец Неба принес Всадникам.

Была Настоящая Мать. Люк знал, что вовсе не драконы и не Дети Неба принесли знания об этом. Настоящая Мать сама желала общаться со своими детьми, сама искала путь к их сердцу и пыталась посеять хоть немного любви и терпения в горячих воинах пустыни. Люк верил в то, что планета обладает живой душой. Почему бы и нет? Настоящая Мать существовала, она была реальной, живой и прекрасной. И жизнь, которую она рождала, тоже была прекрасной.

Только почему-то жестокой.

Люк привык к жестокости, он принял ее и давно существовал с необходимостью убивать.

Но рядом с решимостью и беспощадностью в нем жила жалость. Жило восхищение простой, обыденной жизнью. Его изумляли обычные вещи: рождение детенышей мьёков, таких сильных и таких доверчивых. Водопады на острове, закаты, полыхающие самыми яркими красками, бескрайний океан, далекие земли, высокие леса и необъятное небо.

Люк любил свою семью: мать, с ее вкусными лепешками, вечерними умиротворяющими песнями и шершавыми ловкими руками. Любил храброго и сильного отца – любил и желал быть похожим. Нахальные и шумные братья, нежные и смешливые сестры – это была его семья, дорогая и любимая.

Люк любил Мэй-Си. Просто любил – и все. Объяснений этому не было. Он не мыслил жизни без этой хрупкой светловолосой девушки.

Люк умел не только убивать, но и любить. Откуда это свойство? Как зародилась любовь в его жестком и бесстрашном сердце?

Ведь Люк любил даже своих драконов, и сейчас, сидя на Тхане, он то и дело дотрагивался до поясной сумки. Прикасался кончиками пальцев, ощущая твердую поверхность платы и думая о Енси. О том верном и сильном драконе, который вырос в семье и никогда не подводил своего хозяина.

Умение любить подарила Настоящая Мать. Люк верил, что крошечным семечком любовь опускается в сердце каждого человека, родившегося на этой планете. Семечко дает всходы, и потому люди все еще умеют любить, все еще не превратились в кровожадных животных. Росточек тоненький и слабый и без поддержки завянет. Что поддерживает росток любви?

Возможно, те песни, которые каждый вечер поет мать. Возможно, вкус лепешек и аромат песчаного ветра. Возможно, дружный смех братьев у костра и строгий голос отца, наставляющего сыновей на первой охоте. С каждым днем росток все крепче, все сильней, все выше. И ни в коем случае нельзя позволить горячему богу ветров Хамуру, пригоняющему тучи войны, задушить этот росток.

Люк верил в Настоящую Мать, потому что без веры терялся смысл жизни. Без любви война превращалась в жуткую специальность, и не оставалось ничего, кроме горячего огня и смерти.

– Куда вас доставить? – уточнил Тхан. – Точно по программе к Первому серверу, то есть к вашему Храму?

– Да, – коротко ответил Люк.

– Нам надо выключить Третий сервер, это первоочередная задача, – возразил отец Мэй.