Ким Робинсон - Золотое побережье [litres с оптимизированной обложкой]

– Эйб! Эйб! – Ксав копается где-то внизу, под рулевым колесом. Эйб наклоняется. – Вот, смотри, его тут зажало. Стенка коробки передач лопнула и раздавила ему правую лодыжку.

– Да, вижу.

– Ты можешь там разрезать? – Эйб берется за работу.

– Не так близко!

– Какого хрена, а как же я потом отверну этот лист?

– Стриги повыше, вокруг, и побыстрее, этот мужик скоро загнется от потери крови. Долбаная нога, никак не залепить ее со всех сторон.

Щелк. Хр-рр. Хр-рр. Щелк.

– На эту стенку давят сразу и дифференциал, и мотор, без крана их не сдернуть.

– Некогда! Ладно, я уже наложил турникет на голень. Ступня все равно почти оторвана, а если мы будем долго валандаться, мужику конец. Так что бери, Эйб, свои кусачки и отрезай ему ступню.

– Что?!

– Ты слышал – что. Ампутируй ее прямо здесь, а потом я оттащу его в фургон.

Эйб прикладывает лезвие кусачек к окровавленному черному носку и с трудом подавляет желание отвернуться. Все же совсем просто, вроде как щелкнуть ножницами.

– Вот-вот, именно в этом месте.

Эйб осторожно сжимает управляющие рукоятки.

– Да быстрее ты.

Сопротивления почти нет, только легкий хруст, когда лезвия перерезают кость. Лишившийся ступни водитель глубоко вздыхает. Ксав нашлепывает на культяпку кровоостанавливающий пластырь, его руки летают, дыхание вырывается из груди со свистом; стараясь приподнять водителя, он буквально извивается в этой тесноте, затем они с Эйбом высвобождают обмякшее тело из-под приборной доски, вытаскивают наружу и кладут на каталку.

– Не забудь вытащить ступню. – Ксав уже бежит с каталкой к фургону. – Может, еще пригодится.

– Вот же мать твою. – Эйб атакует мотор спереди, прикладывает к нему кусачки, жмет изо всех сил. Этих сил, а точнее – силы уоддика, едва хватает, чтобы располовинить ведущий вал, но после этого все проще – можно засунуть кусачки прямо в мотор и чуть оттянуть его, пользуясь силой привода непосредственно, без этих манипуляторных рукояток. Теперь можно подцепить стенку коробки передач, операция не такая легкая, как сперва казалось, но в конце концов он с ней справляется, отгибает стенку внутрь моторного отсека, оставляет кусачки, бежит к проделанной в машине дыре, нагибается – да, вот оно. В его руке хлюпающий от крови ботинок с торчащей из него костью, он сбрасывает ботинок на землю и бежит, зажав в руке ступню, к фургону. Часть его мозга так и не может поверить в происходящее. Ступня падает на койку, рядом со своим хозяином. Склонившийся над пострадавшим Ксав поднимает голову.

– Нужно поскорее в больницу, а то мужик не выдержит.

Через минуту Эйб уже на водительском месте, пояс застегнут, он резко рвет с места. У Мишн Вьехо есть маленькая больница с приличной травматологией, к ним привозят уйму пострадавших на воде, сейчас, конечно же, никаких этих магнитных дорожек – полный газ и вперед.

– Состояние вроде стабилизировалось, – сообщает из окошка мокрая от пота физиономия Ксава. – Выглядит он вполне прилично.

– А смогут они пришить ему ступню?

– Само собой, ведь разрез хороший, чистый. В наше время можно голову отрезать и пришить на место. Жаль, – смеется Ксав, – ты не видел своей морды, когда швырял мне эту штуку.

– Иди ты, знаешь куда?

– Ха-ха! Это еще что, мелочи. На Яве я как-то тащил целую ногу, бедром вниз, а она все порывалась дать мне пинка, вот с места не сойти.

– Да пошел ты!

– А ты не чувствовал, чтобы там что-нибудь дергалось? Может, пальцы шевелились? Ха-ха.

– Ксав, бога ради.

Эйб влетает в Ла-Пас, крутит по извилистым улочкам, которые, как считается, придают, старинному Мишн Вьехо неповторимый колорит. К больнице, к подъезду травматологии, закатить парня и его ступню в приемный покой. Все. Они садятся на край площадки.

Потом Ксав поднимается, идет в свою походную амбулаторию, возвращается с двумя полотенцами и бутылкой воды. Они вытираются, пьют воду. Эйба начинает колотить. Руки снова чувствуют, как лезвия чуть задерживаются, а затем с хрустом перекусывают кость.

– Ох, господи, – говорит он. Ксав негромко смеется.

– Грр! Грр! Аварийная пять-двадцать две, код шесть, лобовое столкновение двух машин в Капистрано-Бич, на соединении прибрежной трассы с пятым съездом…

Ну вот, снова вызов. Они вскакивают, Ксавьер что-то кричит больничным санитарам, Эйб запускает мотор. Ксав прыгает в машину, захлопывает дверцу. Не забыть пристегнуться.

– Да сколько же это их сегодня.

– Сколько есть, все наши. Гони, милый, гони.

Узнав из утренних телевизионных новостей о диверсии у «Парнелла», Деннис Макферсон тяжело вздохнул. Худое дело. Далеко не первое за последние месяцы нападение на фирму, разрабатывающую вооружение, и очень трудно понять, кто же все это организует. Тут что-то покрупнее, чем обычные разборки конкурирующих компаний. Служба безопасности любого концерна – и ЛСР тут не исключение – всегда замешана в крайне сомнительных делишках, чаще всего связанных с раздобыванием секретных военных документов либо рабочих материалов других компаний, это Макферсон знает не хуже любого другого. В отдельных случаях излишне усердная или попавшая в отчаянное положение служба безопасности может сорваться с цепи и причинить соперникам прямой вред. Да, такое бывало и прежде, а уж в последнее время, когда бюджет Пентагона пошел на спад, конкуренция становится все более жесткой и неразборчивой в средствах. Но все равно никто не выходит за рамки шпионажа и мелкого вредительства. Эта крупномасштабная диверсия – нечто совершенно новое. Скорее всего тут приложили руку русские. Или – какая-нибудь держава третьего мира. Или доморощенные отказники от военной службы.

Прочитав, что использованный при нападении на завод «Парнелла» композитный растворитель состоял в основном из «Стикса‑90», продукции «Доу кемикл», Деннис невесело смеется. «Парнелл» принадлежит той же самой «Доу». И снова смеется, подумав, что эти компании, взвалившие на себя задачу защитить Америку от межконтинентальных баллистических ракет, и себя-то толком не могут защитить от крохотных тактических снарядиков. Ну кто же после этого поверит, что Америка – неприступная крепость?

Уж во всяком случае, не охранники, проверявшие у ворот ЛСР, является ли Макферсон – Макферсоном или кем-либо другим. Выглядели эти ребята до крайности тоскливо – их же нанимали защищать объект от промышленного шпионажа, а совсем не от диверсантов. На них свалилась непосильная задача.

А на тех людей, что работают внутри?

Последние недели Макферсон придавал неофициальному предложению по «Осе» официальную, стандартную форму. Перекрашивал ее из сверхчерного в белое. У белой программы тоже есть свои, очень понятные Макферсону преимущества. Все карты – на столе; техническое задание и ограничительные факторы опубликованы, теперь можно не бояться, что какого-нибудь придурка из ВВС осенит блестящая мысль и он все напрочь изменит. Кроме того, жесткая конкуренция заставила бригаду ЛСР провести тщательнейшую работу, в том числе – серию испытаний, продолжавшихся до тех пор, пока каждый элемент системы не доказал, что он будет работать при любых обстоятельствах. И это очень хорошо, во всяком случае – по мнению Макферсона. За последний месяц он ездил в Уайт-Сэндс на испытания семь раз и обнаружил, например, что при плотной группировке танков лазерный распознаватель целей склонен замечать только те из них, которые расположены по периметру, не обращая внимания на середину занимаемого ими пространства. Небольшая работа программистов, и этот сбой исчез, ну а не всплыви он вовремя? Да, именно так предпочитает работать Макферсон. «Не нужно на этом останавливаться, – чуть не ежедневно говорит он своим сотрудникам. – Разумнее добиться максимальной стабильности». Ему даже дали кличку РДМС, по аббревиатуре последней фразы; произносилось это как «Рэдэмэс», поэтому, если кто-нибудь начинал насвистывать марш из «Аиды», все знали – приближается шеф.