Александра Бракен - Темные отражения. Немеркнущий [litres с оптимизированной обложкой]

– Вот дерьмо, – прошептала я. Женщина, которую я видела в его подсознании… это…

Первая леди Соединенных Штатов Америки.

Я потянулась за другими страницами, собирая их в беспорядочную бессмысленную кучу. Среди отчетов попадались диаграммы мозга, помеченные маленькими аккуратными крестиками.

Я пробежалась глазами по газетным вырезкам, в которых описывалась благотворительная деятельность Лиллиан Грей по всей стране – кто-то выделил ключевые фразы, касающиеся ее семьи («сестра в Вестчестере, штат Нью-Йорк», «родители удалились на свою ферму в Вирджинии», «недавно умерший брат») и университетских степеней, включая докторскую в области неврологии, которую она получила в Гарварде. Вот Лиллиан Грей произносит «трогательную» речь на похоронах вице-президента, «в окружении дымящихся обломков Капитолия», и отказывается комментировать нежелание президента сразу предложить другую кандидатуру.

Последняя статья, которую я нашла, была посвящена тому, что вскоре после нападения на Вашингтон первая леди полностью исчезла из общественной жизни. Президент ограничился следующим заявлением: «Защита и безопасность жены – моя задача номер один», и больше никаких подробностей.

Так вот что составляло ее жизнь. Не десятки торжественных церемоний, на которых она присутствовала, не инновационное исследование в области нейробиологии, не приемы, которые она устраивала от имени мужа. Не любимый единственный сын. Согласно статье из «Таймс», которая тоже попала в папку Албана, ходили слухи, что вскоре после вспышки ОЮИН Лиллиан Грей была убита или похищена враждебно настроенными гражданами. И это стало казаться правдой, когда Клэнси вышел на сцену один, помогая отцу запустить программу реабилитационных лагерей, демонстрируя себя в качестве первого успешного «пациента».

Прошло почти десять лет – Лиллиан Грей должна была хотя бы как-то засветиться.

И вот она здесь, в этой папке: ее лицо, исследования… рукописные заметки. Я несколько раз сжала и разжала кулаки, чтобы руки перестать дрожать.

В кипе документов нашлись три записки, каждая – всего в несколько строк. Конверты не сохранились, но листы по-прежнему оставались липкими от того, чем они когда-то были запечатаны. Должно быть, их передали Албану из рук в руки – отправлять электронной почтой было бы слишком рискованно. Наверху Албан аккуратно проставил даты, вероятно, для себя.

Первая, написанная пять лет назад, гласила:

Независимо от того, что с нами будет, я должна оказаться вне его досягаемости, если собираюсь его спасти. Если ты поможешь мне исчезнуть, я тоже помогу тебе. Пожалуйста, Джон.

Вторая, датированная двумя годами позже:

Прикладываю новые результаты нашей работы; чувствую невероятный оптимизм, скоро все будет закончено. Скажи мне, что нашел его.

И последняя, двухмесячной давности:

Я не собираюсь сидеть без дела, ожидая твоего одобрения – этого в нашем соглашении не было. Сегодня же вечером выкладываю местоположение на сервер. Если он не придет ко мне, я сама отправлюсь его искать .

Клэнси все еще был без сознания – голова свесилась набок. Я смотрела, как размеренно поднимается и опадает его грудь, и мой желудок резко сжался.

– Ах ты жалкий сукин сын, – прошептала я.

Вот почему он сюда пришел – не мог доверить это никому.

Я пролистала документы еще раз, пытаясь понять, над чем Лиллиан работала. Увидев диаграммы, я было заподозрила, что это связано с нами. Но почему, выявляя причины ОЮИН, она проводила собственные эксперименты тайно, когда одновременно с ней этим же занимались и в «Леда-корпорейшн»? В первой записке Лиллиан писала, что должна «оказаться вне его досягаемости». Неужели она думала, что ее муж извратит полученные «Ледой-корпорейшн» результаты, поставив тем самым под угрозу жизнь Клэнси?

Но тогда… почему ее сын хотел это уничтожить? Я перевернула страницы с диаграммами и графиками: внизу каждой стояло «Л.Г.». Просмотрев документы еще раз, я удостоверилась, что ни одного не пропустила. Почему Клэнси хотел их уничтожить? Скрыть местонахождение матери? Стереть с лица земли доказательства того, что она предоставляла информацию о своем исследовании Албану?

Все предположения казались бессмысленными. В последней записке сообщалось, что Лиллиан Грей выложила местоположение – свое местоположение? – на сервер. Это совпадало с тем, что рассказал Нико: слово «Профессор», которое Клэнси просил его поискать, само появилось на сервере. Только после того, как операция «Снегопад» была завершена.

Лиллиан Грей не хотела, чтобы сын догадался, над чем она работает, поняла я. Но зачем тогда его искать? Зачем позволить ему себя обнаружить, если абсолютно очевидно, что именно от него ей и нужно было защищаться?

Свет и оборудование в кабинете Албана вернулись к жизни, взорвавшись шумом и помехами, и я вскочила с пола еще до того, как радиоприемник, щелкнув, наполнил комнату восторженным хоралом «О, придите все вы, верующие» [19] O Come, All Ye Faithful – католический рождественский гимн. . Я подняла руку, пытаясь прикрыть глаза от яркого света, и заковыляла в угол кабинета. Глаза слезились, я никак не могла рассмотреть шкалы приемника, так что нажимала кнопки и крутила все ручки подряд, пока звук, наконец, не упал до терпимого уровня. После Белого шума даже слабый стук в дверь прозвучал бы громом. На бесконечную ужасную минуту я заставила себя замереть, привыкая к миру света. Как раз столько времени потребовалось Клэнси, чтобы с низким стоном начать крутить головой.

И мне, чтобы понять: его разум снова закрыт для меня – окошко захлопнулось.

Бой снаружи увял до одиночных автоматных очередей, раздававшихся этажом выше. Рассчитывать на то, что мой уровень уже полностью зачистили от агентов-предателей, было рискованно, но здравые размышления одержали верх над страхом. Когда Коул и другие проникли в здание, большинство агентов находились на первом уровне – спали в своих комнатах, только обычная смена часовых, включая Джарвина, патрулировала территорию.

Я бы сделала все быстро. Если коридор чист, я могла бы спуститься вниз и найти остальных. Убедиться, что Лиам с Толстяком прятались вместе с Вайдой и Джудом в безопасной забаррикадированной спальне. Только сначала нужно было разобраться с Клэнси – его нужно было запереть, а замки в этой комнате вышли из строя.

Я обхватила Клэнси со спины, хорошенько вцепившись в его куртку – пуговица с золотым покрытием оторвалась и куда-то укатилась.

– Ты… – Я крякнула от натуги, чувствуя, как натянулись стежки на спине, – официально признаешься самой большой занозой в моей заднице.