Иэн Бэнкс - Смотри в лицо ветру

А теперь его снова обнаружили, на грани смерти и раздираемого каким-то внутренним конфликтом.

Вокруг гиганта клубились склочные стаи фальфикоров, отрывали куски наружных кожных покровов и растительности. Смерины и фюэльриды, крупнейшие крылатые существа аэросферы, то впивались в живую плоть левиафавра, то набрасывались на огромные рои фальфикоров, которые, привлеченные невиданным количеством пищи, совсем забыли об осторожности. Гладкие округлые громады пары огринов-мародеров – редкого вида проворных левиафавров длиной всего метров сто, крупнейшего хищника этого мира – величественно подплывали, грациозно скользя и изгибаясь, чтобы ухватить кусок плоти Сансемина или стайку фальфикоров, а то и случайного смерина или фюэльрида.

Прожилистые лоскуты кожного покрова левиафавра падали в синеву, как темные паруса, сорванные ураганом с мачты клипера; лопались наружные баллонеты и газовые мешки колоссального существа, выбрасывая недолговечные облачка газа; изувеченные фальфикоры, смерины и фюэльриды, неуклюже кувыркаясь по спирали, падали в бездну; в плотном воздухе их крики звучали совсем рядом и вместе с тем почти терялись в оглушительном шуме безумного пиршества.

Нигде не было ни разведчиков, ни облачников, ни наружных защитников, ни прочих существ, составлявших часть экосистемы Сансемина, которые обычно без труда отгоняли хищников. От них осталось лишь несколько дочиста обглоданных скелетов, причем два – с челюстями, сомкнутыми друг у друга на шеях.

Уаген Злепе стоял на прочной – вроде бы – поверхности огромной спины дирижаблевого левиафавра, глядя, как там и сям стаи фальфикоров вгрызаются в жухлую, увядшую кожную растительность. Несколько Решателей, на вид неотличимых от 974 Праф, закрепили неподалеку сигнальный буй семиметровой ширины, загнав в кожную оболочку десяток крючков из когтей фальфикоров.

Сто разведчиков Йолеуса, рассредоточившись, заняли круговую оборону, а над этой живой стеной медленно витали еще пятьдесят или шестьдесят. Пока им удавалось отражать все атаки, и экспедиция не понесла потерь; они отогнали даже огрина-мародера, который, заинтересовавшись активностью у сигнального буя, направился было к ним, но, увидев, как навстречу в боевом построении выдвигаются двадцать разведчиков, предпочел сдать назад и вернуться к легкой добыче, в изобилии предлагаемой на поверхности умирающего левиафавра.

В двух сотнях метров от них, над узловатыми выступами гряды спинного хребта левиафавра, смерин заложил крутой вираж; хищники помельче с пронзительным визгом разлетелись. Смерин спикировал к огромной ране, врезавшись в глубокий разрыв на кожистой поверхности; ударная волна рябью прокатилась по оболочке. Хищник взмахнул двадцатиметровыми крыльями и погрузил длинную морду в рану, раздирая обнаженную плоть.

Газовый мешок, освобожденный от сдерживавших его жил, выплыл из разрыва и начал подниматься. Смерин проводил его безразличным взглядом, а стая фальфикоров тут же с визгом бросилась на газовый мешок и гоняла до тех пор, пока не проткнула в нем дыру; мешок сдулся, струя газа с громким шипением вырвалась наружу, взбешенные фальфикоры рассыпались в разные стороны.

У ног Уагена что-то громко стукнуло. Он подскочил:

– Ой, Праф!

Переводчик аккуратно сложила крылья. Она улетала с дюжиной хищников обследовать внутренности левиафавра.

– Нашли что-нибудь? – спросил он.

974 Праф глядела, как сдутый газовый мешок скрывается в кронах кожного леса неподалеку от верхних передних плавников Сансемина.

– Мы кое-что обнаружили. Сходи посмотри.

– Внутри? – нервно спросил Уаген.

– Да.

– А там безопасно? Э-э, внутри?

974 Праф посмотрела на него.

– Мм, я имел в виду, э-мм, центральные газосборники, водородное ядро. Я подумал, может, есть какая-то вероятность, что там, э-мм, может, ну, мм…

– Взрыв возможен, – ровным тоном произнесла 974 Праф. – Он будет иметь катастрофические последствия.

Уаген тяжело сглотнул:

– Катастрофические?

– Да. Вследствие этого взрыва дирижаблевый левиафавр Сансемин будет уничтожен.

– Да. А… Э-мм. Мы?

– Тоже.

– Тоже?

– Мы тоже будем уничтожены.

– Ага. Ну, мм…

– Задержка увеличивает вероятность подобного исхода. Таким образом, задержка нежелательна. Целесообразно поспешить. – 974 Праф переступила на лапках. – Исключительно целесообразно.

– Праф, – сказал Уаген, – а оно нам надо?

Переводчик оперлась на пяточные когти и, сощурившись, поглядела на него снизу вверх.

– Конечно. Такова наша обязанность перед Йолеусом.

– А если я скажу нет?

– В каком смысле?

– Ну, если я откажусь забраться внутрь и осмотреть вашу находку.

– Тогда наше расследование займет больше времени.

Уаген уставился на Переводчика:

– Больше времени?

– Конечно.

– А что именно вы обнаружили?

– Мы не знаем.

– Но…

– Это существо.

– Существо?

– Там много существ. Все мертвые, кроме одного. Неизвестного нам типа.

– Какого еще неизвестного типа?

– Это неизвестно.

– Ну, на кого оно похоже?

– Немного похоже на тебя.

Существо напоминало куклу чужацкого ребенка, которую швырнули на шипастую стену да там и оставили. Длинное тело с длинным хвостом, голова широкая, покрытая шерстью и, похоже, полосатая, хотя в темноте, полагаясь только на инфракрасное зрение, Уаген затруднялся определить, какого цвета мех. Большие глаза, устремленные вперед, были закрыты. Толстая шея, широкие плечи, руки размером с человеческие, но кисти рук широкие и тяжелые, больше похожие на лапы. Лишь дирижаблевый левиафавр или кто-то из его прислужников мог усмотреть в облике существа сходство с Уагеном Злепе.

На стенах висели около двадцати таких созданий – все мертвые, разлагающиеся. Кроме одного.

Ниже рук существа виднелся второй плечевой пояс, еще шире, посреди которого покоилось нечто, напоминающее большой откидной клапан, покрытый шерстью. Вглядевшись внимательнее, Уаген сообразил, что это срединная конечность. На ее конце виднелась темная подушечка толстой кожи в форме восьмерки, а по краям подушечки выступали небольшие, будто обрубленные, пальцы или когти. Торс переходил в широкий тазобедренный пояс и две мощные ноги. Опушенный мехом бугорок, судя по всему, скрывал гениталии. Хвост был полосатый. Из затылка к ребристой стене тянулся кабель, такой же как у птицы-разведчика в помещении внутри Йолеуса.

Воняло тут еще гаже, а путь сюда вообще оказался полным кошмаром. Дирижаблевые левиафавры изнутри были усеяны трещинами, полостями, фистулами, складками и туннелями, где обитала и выполняла определенные функции симбиотическая фауна. Размеры отверстий, ведущих в эти помещения, позволяли разведчикам проникать внутрь; вот и сюда они пробрались по туннелю под заднеспинным плавниковым комплексом левиафавра.