Александр Михайловский - Второй год новой эры

– Давай а туда залезу, а ты будешь стоять?

Пару секунд он задумчиво смотрит на эту полку, потом качает головой и сокрушенно шепчет:

– Не получится… Бортик мешает…

И точно – к краю полки приколочена длинная доска – очевидно, с той целью, чтобы не вываливалась выстилающая ложе солома. Но я не привыкла отступать из-за подобных пустяков.

– А ты возьми и отдери ее к чертовой матери! – вдохновенно шепчу я своему супругу.

– Хм… – удивленно хмыкает он, – а если и вправду…

И после, уже ни слова ни говоря, он ухватывается за эту доску… Кррак! И нету больше доски. Надеюсь, мы не сильно потревожили остальных женушек…

Мы торопливо перестилаем постель на второй ярус. Затем мой милый помогает мне туда забраться; и вот я, подложив под спину подушку, весьма удобно там устраиваюсь. Действительно, удобно – потому что мои ноги лежат у Валеры на плечах. Его руки ласкают мою попку и он, кажется, пытается разглядеть то, что сейчас находится прямо перед его глазами.

– Что, Валерочка? – говорю я томным голосом, хриплым от страсти и предвкушения утонченной ласки, – тебе нравится? Красивая, правда?

– Да… – слышу я возбужденный шепот, – только плохо видно… – Он сокрушенно вздыхает.

– А ты попробуй ее язычком… ну, давай… Ммм… Валерочкааа… – начинаю я постанывать и извиваться. – Пожалуйста, сделай это для своей милой женушки… Я так этого хочу, мальчик мой любимый, ненаглядный…

Слова эти производят волшебное действие. Супружник мой глубоко и решительно вздыхает и… Его горячий язык ласкает мое лоно, изнывающее от желания. Пока он делает это робко и неумело, но очень старается. Какое же это наслаждение… Видно, нравится ему, а стоны мои еще добавляют азарта. Понемножку я направляю его словесно:

– Любимый… делай это так, как я твой сосок ласкала, помнишь? Вот так – поводи вокруг языком, чуть втяни в себя этот бугорочек – да, вот так… О-о-о… ммм… Валерочкаааа… сладкий мой мааальчик…

Мне удобно, мне хорошо… Мой муж делает мне приятно… Что еще надо для счастья? Впереди у нас целая ночь. Я непременно отблагодарю его за удовольствие… О, нас ждет еще много, много чего в плане постели… А оказывается, здорово быть учительницей в этом деле. Какой у меня способный ученик – честное слово, я даже не ожидала. А ведь я так стремилась выйти замуж за Андрея Викторовича… Какое счастье, что Лиза отвергла мою кандидатуру! Теперь я – старшая и самая сладкая жена своего молодого мужа!

Тогда же и там же

Люси д`Аркур – медсестра, замужняя женщина

На что похожа моя семья? Ни за что не угадаете. Раньше я воображала, что в гаремах имеют место конкуренция и зависть. Да, жены Гуга подходили ко мне со всем почтением, когда пытались заполучить меня в собрачницы, но я тогда считала, что они не вполне искренни, что это они просто выполняют указание мужа, а на самом деле отнюдь не горят желанием делить его со мной. Как же я заблуждалась! Всему виной мое глубоко укоренившееся мнение о том, что полигамия – ужасное явление, основанное на неравноправии полов и подавлении женщин. «Стоя у алтаря», я уже мысленно готовила себя к тому, что придется как-то управляться с дикарками-«сестрицами», проявляя чудеса терпимости и великодушия, или же, наоборот, авторитарности и суровости. Ни тот, ни другой вариант меня особо не прельщал.

Но действительность приготовила мне приятный сюрприз. Моя семейная жизнь оказалась весьма приятной, имеющей целый ряд преимуществ над холостой. Так на что же похожа моя семья? А похожа она больше всего на скаутский отряд… В котором я – вожатая, Гуг звеньевой, а все остальные – герл-скауты. Да, да Гугу, как говорят, в этом году едва исполнилось семнадцать лет, и несмотря на весь свой жизненный опыт, которого в нашем времени хватило бы троим взрослым мужчинам, он все равно остается веселым, улыбчивым рыжим мальчишкой. И что мне больше всего в нем нравится – он верховодит над своими женами не силой своих кулаков, а силой своего обаяния.

Его жены, две светленьких, совсем юных (Лита и Себа) и три темненьких – (Тиэлэ-Тина, Каэрэ-Кася, и Суэрэ-Инна) буквально смотрят мне в рот. Они очень дружелюбны и неревнивы и между собой держатся как сестренки-подружки, а ко мне относятся то ли как к старшей сестре, то ли вообще как к матери. Похоже, я для них – нечто вроде божества, непререкаемый авторитет и благодетельница. Раньше, когда они были с Гугом одни без старшей жены, их семья была как бы неполноценна… Нет, русские вожди не выказывали ничего подобного, это сами девочки-аборигенки, не имея над собой твердого руководства, нафантазировали себе черт знает что.

Честно говоря, такое отношение к моей особе очень трогает. В прошлой жизни, когда я работала в школе, мне не удавалось внушить к себе подобное отношение со стороны учеников. И во мне проснулась учительница… Мне захотелось наставлять, учить этих девочек, прививать им все то, что ценно для меня – эрудицию, культуру, тягу к образованию… Конечно, мыслительный ресурс этих первобытных юных женщин был ограничен, но я решила, что сделаю все, что в моих силах, чтобы по максимуму подтянуть их уровень. А уж такого неистового стремления стать умнее и лучше я никогда ни у кого не встречала. Сестрички ориентировались на меня, я стала для них идеалом, примером для подражания. Думаю, что они могли бы простить мне все, даже если бы я вздумала обращаться с ними жестко.

Они заботятся обо мне и стараются предусмотреть все мои желания. Если я сплю (а меня теперь постоянно клонит в сон), они ходят на цыпочках и разговаривают шепотом, при этом все время норовя подоткнуть мне под бок одеяло, чтобы я, не дай Бог, не замерзла. Они даже чистят мою обувь! Порой мне даже становится неловко. В душе мне кажется, что я не заслужила подобного отношения, и я виню себя, что думала о них плохо… К тому же я не привыкла чувствовать себя королевой, так как с детства видела мало заботы по отношению к себе – родители хотели, чтобы я росла самостоятельной, и немного переусердствовали в этом. И вот теперь мне трудно принимать заботу от этих девочек, моих собрачниц. Кто бы мог подумать, что в этой ситуации мне приходится проводить гигантскую работу над собой, убеждая себя, что их отношение ко мне – искреннее, а вовсе не наказ супруга или попытка заслужить привилегии. А ведь это действительно так! Они меня любят, эти пять девочек, пять жен моего мужа… И любят так трогательно, что иногда мне трудно удержать слезы. Хочется собрать их всех в охапку, этих моих птичек, и расцеловать в курносые носики и щечки – у кого смуглые, у кого румяные…

Странно, но ни одна их них пока еще не беременна. Я выяснила, что мадам Марина не рекомендовала им пока рожать и научила, как предохраняться путем подсчитывания опасных-неопасных дней. Уж не знаю, как ей это удалось (у девочек проблемы с арифметикой), но девочки свято блюдут рекомендацию самой Мудрой Женщины. Так что я стану первой мамашей в нашем скаутском отряде… тьфу, в нашем семействе!