Максим Юрченко - Отражение мертвой любви

— Да! — хором кричала толпа. — Да! Покажи нам!

Кто-то из-за моей спины начал скандировать:

— Ева! Ева! Ева! — через секунду писклявый голос подхватили, и имя ораторши зазвучало громче и жирнее. — Ева! Ева!

Не заметно для себя я понял, что кричу ее имя в унисон и получаю наслаждение от процесса. Складывалось ощущение, что сейчас на сцену выйдет мессия и исцелит тела и души прихожан.

Мужчины, закованные в цепи, сделали еще несколько шагов и, под светом прожектора, появилась деревянная телега. Ее колеса скрипели. Доски, из которых она была сколочена, казались гнилыми и обожженными. С тележки капала жидкость на сцену, оставляя влажный след.

Смотря на нее, я вспоминал фильмы про старую Англию и чуму, где в подобных телегах перевозили трупы, а затем сжигали.

— ЕВА! ЕВА! — не унималась толпа.

Я оглянулся по сторонам в поисках Бьерна, но нигде его не нашел.

— Ева! Ева!

Пламя! Всепоглощающее! Чарующее и завораживающее! Сначала две тонкие линии вспыхнули далеко во тьме за тележкой. В мгновение огонь добрался до телеги и обхватил мертвым объятием. Все помещение заиграло абсолютно другим колоритом. Языки пламени отражались от каменных стен, создавая иллюзию пещеры. Я чувствовал себя древним человеком, попавшим на обряд посвящения в воины.

Но все мои мысли вылетели в трубу, в тот момент, когда из-за бортов телеги появилась женщина. Объятая пламенем со всех сторон, она смотрела на нас сверху, взглядом, пропитанным яростью и нетерпением.

Красное вечернее платье в пол, открытые плечи. Вырез декольте, оголивший большую часть упругой груди. Тонкая талия, очерченная черным поясом. Рельефные руки, покрытые сажей и татуировками, забирали на себя все внимание. Ее вытянутое лицо с полными губами черного цвета, мне сразу же показалось знакомым, но образ Богини в огне мешал вспомнить, где я мог видеть эту женщину. Темные глаза переливались бликами пламени, грозя пронзить пиками в сердце, каждого кто захочет познать их глубину. Распущенные темно-каштановые волосы, волнами обрамляли лицо. Шея, покрытая тату до основания подбородка, подчеркивала высокие скулы.

— ЕВА! — закричала толпа еще громче.

Подняв руки вверх, Ева натянула цепи и двое ее подданных попятились назад. Я видел мускулы на ее руках. Силу и грацию в каждом движении. Эти бедняги казались загнанными гончими во власти садиста. Один мужчина упал, и цепь на его шее натянулась так сильно, что вены выступили на лбу. В их глазах гулял ужас, ведь с каждым сантиметром она притягивала искалеченные тела к всеобъятному пламени. Второй мужчина не удержался на ногах и повалился на пол следом. Он перебирал ногами, держась за горло, и пытался снять оковы.

Да, они были худы и истощенны, но не уверен, что у меня хватило бы сил тащить их к себе цепями, тем более девушке. В руках Евы была недюжинная сила.

Бедняги царапали деревянный пол, ломая ногти. Их кровоточащие руки тянулись к нам в поисках помощи, но никто не протянул ладонь. Гул пламени! Мерекающий свет! Дьявольский взгляд женщины, затаскивающей беззащитных калек прямиком в ад.

Глядя на это безумие, я обливался ледяным потом, не понимая, как вести себя в подобной ситуации. Смотря в лица немощных мужчин, чьи жизни обмотала цепь, под властью темноволосой бестии, я испытывал самый разный спектр эмоций. Возбуждение. Страх. Стыд, от того, что я не бегу к ним на помощь, а смотрю на все действие, уподобившись стаду.

Но все меркло по сравнению со взглядом Евы, направленным в нашу сторону. Она съедала до последней крошки, не давая шанса на спасение. Она поглотила каждое сердце, каждую похотливую душу и грызла нас подобно вампиру. С первой ноты ее голоса я понял, что Ева особенная. Но стоило мне посмотреть ей в глаза, и я был на веки пленен ее яростью.

Свет погас, пламя исчезло. Остался лишь ликующий крик толпы, скандирующий имя…

Ева.

Стопка. Еще одна. Еще…

Сидя в баре, покрытый мраком столик в самом дальнем углу, казался спасительной шлюпкой. Да, мне удалось выбраться с тонущего корабля, но надлом произошел внутри меня самого и это уже нельзя исправить. Каждый раз, закрывая глаза, я видел огонь и дьявольское лицо Евы. Я не мог выкинуть ее образ из головы. Он поселился где-то внутри и напоминал о себе хриплым дыханием.

— Как ты?

После представления, что оказалось действительно безумным, Бьерн попросил провести с ним остаток вечера и если я не против, то пропустить по паре стопок. Приехав в бар, мы заняли самый дальний столик и заказали бутылку виски. Без колы и закуски. Я просто хотел выпить, ощущая обжигающую горечь во рту.

Долгое время Бьерн молчал, погруженный в собственные мысли. Но увидев, что я немного отошел он все-таки задал вопрос.

— Не знаю, что и сказать, — ответил я, и выпил еще.

— Все что приходит на ум.

— Каждый раз, когда мои веки закрыты, я вижу ее. Я слышу ее. Я чувствую то, что она где-то рядом. Их лица в огне. Этот эшафот.

— Да, сегодня Ева превзошла себя.

— Превзошла? — усмехнулся я. — Мне кажется, я теперь спать нормально никогда не смогу. Это было действительно безумием. Можно задать тебе вопрос? — Бьерн кивнул головой. — Только ответь на него честно. Это была постановка?

— Кирилл. Главное не то, что происходит на «Безумии»… А то, как ты к этому относишься. Что ты чувствуешь во время и после. Какие эмоции завладевают тобой.

Ответ Бьерна ни капельки меня не успокоил. Наполнив рюмку, он толкнул ее в мою сторону. Подхватив ее еще в движении, я поднес к губам и влил внутрь очередную порцию алкоголя.

Заиграла живая музыка. Девушка с короткими черными волосами исполняла что-то на гитаре, дополнив низким вокалом свою композицию. Я пытался вслушаться в слова, но их суть летала где-то около и никак не могла проникнуть внутрь. Потому что я уже был занят. И голос звучал вовсе не ее.

— Мне кажется, ты должен спеть, — выбросил Бьерн.

Пару секунд я не понимал, о чем он. Бьерн облокотился на стол и, прищурившись, посмотрел мне в лицо. Зеленые огоньки глаз завораживали. Напряженный подбородок с четкими линиями давал понять суть намерений. В его взгляде не было ни намека на отказ.

— Отвлекись, Кирилл, — он встал из-за стола, подошел ко мне, и положил руку на плечо. — Спой. Ради меня. Прошу.

Действительно. Что мне мешает? Выпив очередной шот, я подождал пока девушка закончит песню и спросил, не сможет ли она одолжить мне гитару на несколько минуть. С улыбкой на лице она вручила мне инструмент.

Тусклый свет. Небольшая сцена. Стул и микрофон на стойке. Что еще нужно для такого маленького человека как я? Положив гитару на колени, я прикоснулся к струнам и начал исполнять песню, под названием «Осколки тепла». Текст я написал еще в детстве, лежа в больнице, но на протяжении всего этого времени неоднократно редактировал его, пока не довел до совершенства.