Роман Лагутин - 12 месяцев до рассвета

сейчас никакой помощи ждать не стоит. Пнув тянущуюся к трубе руку убийцы,

он резво наклонился и поднял металлический обрубок с пола.

Увидев это, незнакомый человек рассвирепел, словно возбужденный бык на

корриде. Задергавшись на полу, как паралитик, он предпринял попытку

вскочить на ноги, по пути размахиваясь правой рукой, которой намеревался

оглушить Говарда и вернуть себе свое примитивное, но достаточно

эффективное для убийства оружие.

- Размечтался! - возбужденно прохрипел Говард и замахнулся рукой, в

которой находился кусок железной трубы.

Последовавший гулкий стук, пришедшийся по виску агрессивно настроенного

человека, явно не контролирующего свои действия, возвестил о его

скоропостижной смерти. Однако Говард на этом не успокоился. Взвинченный

этим событием, он нанес еще один удар по голове сумасшедшего, потом еще…

Вероятно, Говард мог бы продолжать выплескивать свою ярость на безумца и

дальше, пока голова уже мертвого мужчины не превратилась бы в нечто

похожее на то, во что превращается куриное яйцо, упав с двухметровой

высоты на пол. Браин остановил приятеля, при этом чуть не получив свою

порцию боли. К счастью, Говард вовремя опомнился и обрубок стальной трубы

лишь несильно задел Браина по плечу.

- Все… все, успокойся! – воскликнул он. – Этот человек уже ничего нам не

сделает.

Примерно через минуту Говард, казалось, уже окончательно успокоился и

пришел в себя после ужасной схватки с врагом. По крайней мере,

чувствительной Мелиссе она такой показалась. Присев на корточки рядом с

посиневшим телом Вербера, Говард приложил два пальца к мертвенно-холодной

шее седовласого мужчины, чтобы нащупать пульс. Вскоре он понял, что

такового уже давно нет.

«Скорее всего, он умер мгновенно!» - в заключение подумал Говард и сразу

же выпрямился.

Потом он пристально уставился на размозженную голову безумца и подумал,

что сам теперь стал не лучше его. Однако уже через мгновение он придумал

себе оправдание: «Насилие во имя самозащиты – это не насилие…»

Обрубок железной трубы, выпав из раскрывшейся ладони Говарда, звонко

стукнулся об бетонный пол, а затем, не замолкая, покатился вниз по

ступенькам. Где-то на нижнем ярусе лестничной площадки восьмого этажа

металлический грохот, в конце концов, стих.

- Зачем ты это сделал, Говард? – глядя как бы исподлобья, осведомился у

него Браин.

Встревоженные взгляды соратников напряженно перемещались от лица Говарда к

лицу Браина, остро желая, чтобы морально болезненная тема, повисшая между

товарищами, как можно скорее исчерпала себя. Если, например, Норберту

хотелось поскорее убраться из этого здания, ставшее для них вроде как

ловушкой, то чувствительной Мелиссе сделать это требовалось

незамедлительно, так как ее мнительная натура была слишком ранима, чтобы

переносить все это.

Говард с усталым видом на лице взглянул в вопросительные глаза друга.

- Либо он, - мужчина качнул рукой в направлении мертвеца, - либо мы!

- Я понимаю это, но я не понимаю, зачем понадобилось прибегать к убийству!

Можно было не забивать бедолагу до смерти.

- И тем самым дать ему возможность сделать это с нами, да? – Говард

возмущенно потряс головой. – Послушай, Браин, ты бы сейчас говорил иначе,

если бы я не сделал того, что уже совершено мной. – Потом он, не

отворачивая лица от собеседника, указал рукой на седовласого мужчину,

лежавшего в собственной крови. – Ты только посмотри, что он наделал, как

это чудовище обошлось с Вербером – с нашим коллегой, с которым мы рука об

руку проработали много лет. Он хладнокровно убил его!

От головы Вербера в его направлении начала растекаться кровь и Браин решил

отойти в сторонку, чтобы подошва его ботинок не приобрела характерный

цвет, а главное – запах. Ему совсем не хотелось оставлять за собой такие

следы, особенно на белом снегу, когда выйдет на улицу.

- Теперь ты стал не лучше этого убийцы, - не хотел униматься Браин.

- Здесь совсем другое, - начал защищаться Говард, озвучивая оправдание,

которое не так давно смог придумать для себя. – Я защищался!

Глубоко вздохнув, Браин еще мгновение молча поглядел в глаза другу, а

потом, быстро выдохнув и покачав головой, опустил глаза и посмотрел на

свои ноги, подумав о том, как бы они себя сейчас ощущали, если бы все

работники были обязаны носить обычные тапочки, а не специальные ботинки.

- Да, Говард, наверное, ты правильно сделал, поступив именно так, а не

иначе. Ведь он и вправду мог запросто убить еще кого-то из нас. Извини,

что усомнился в тебе и начал обвинять. Я просто еще не успел свыкнуться с

тем, что того мира, к которому так успел привыкнуть, больше нет.

- И в этот раз, - добавила Катрина, - человечество ни в чем не виновато.

Нечто, природного происхождения, поставило нас всех перед выбором…

- Природа жестокосердная!.. – обреченно простонала Мелисса.

Говард протянул перед собой руку и положил ладонь на плечо товарища. Лицо

же его было абсолютно спокойное и такое миролюбивое. Казалось, он словно

бы являлся полностью удовлетворенным тем, что лучший друг, несмотря ни на

что, все-таки остался на его стороне и смог, вопреки очевидному, принять

его точку зрения.

- Все нормально, Браин. – После сказанного он хотел было повернуться и

пойти вниз по лестницы, но вдруг помедлил, как будто бы что-то вспомнив –

что-то очень важное. – Знаешь, Брани, есть один очень поучительный

глубокомысленный набор слов, который поможет тебе принять все, как есть.

Браин, заинтересованно приподняв брови, уставился на лицо Говарда, ожидая

продолжения его речи.

Говард не стал томить друга бессмысленными ожиданиями, припомнив, когда-то

давно укоренившееся высказывание, осевшее в его памяти, он тут же

произнес:

- То, что есть в настоящем или происходило в прошлом, обязательно наступит

в будущем! Таков закон течения времени и от этого никуда не деться.

- А в чем смысл данной реплики? – задал вопрос Норберт.

Говард тут же повернулся к нему и ответил:

- В том, что прошлая жизнь и негативное отношение людей друг к другу снова

возвращаются. Самое главное для нас всех сейчас – это правильно

определиться, кто нам друг, а кто потенциальный враг.

Когда все вопросы и недопонимания закончились, горстка людей, еще раз

ранимо поглядев на две безжизненные человеческие фигуры, оставшиеся лежать

поверх собственной крови на холодном бетоне, отправилась дальше вниз по

лестнице. Вплоть до цокольного этажа им больше не попадалось никаких