Роман Лагутин - 12 месяцев до рассвета

препятствий, а все двери были перед ними открыты, кроме одной – той, что

скрывала за собой помещение со шкафами, скамейками и душевыми кабинками.

Однако эта преграда не оказалась значительным препятствием перед людьми,

которые очень хотели выжить – остаться в живых хотя бы сегодня.

К счастью не отчаивающихся соратников, дверь, ведущая в раздевалку, была

более чем непрочной, сделанной из дешевого древесного материала, который

запросто рассыпался уже после первого удара пожарного топора. Лезвие его в

руках Норберта словно бы перерезало дверь, как самую обычную бумагу… или

не совсем обычную…

Несмотря на темноту, которая создавала неудобство, оделись они все очень

быстро, и вскоре уже вышли на улицу. Взволнованно проходя через широкие,

стеклянные, декоративные двери, за которыми была лишь непроглядная ночь;

многоэтажные здания с темными глазницами окон, ряды которых постепенно

исчезали где-то высоко в черном небе; и обильный снег с холодным ветром;

люди внимательно осмотрелись по сторонам, в поисках хотя бы одной живой

души.

Вскоре они все поняли, что кроме них самих здесь больше никого нет. Весь

деловой центр города, в котором располагались лишь офисные здания,

казалось, был совершенно необитаем.

Февраль

Яркое горячее пламя под треск сгорающей древесины колыхалось в камине,

наполняя комнату, в которой находились трое, мягким теплом и колеблющимся

на стенах светом.

Сидя на кресле и задумчиво глядя на пляшущие волокна пламени в камине,

Браин нехотя отдался воспоминаниям, которые произошли с ним примерно месяц

назад. События те оказали на него неизгладимое впечатление, однако жаль,

что отрицательного характера.

Окунувшись в прошлое, в тот январский злополучный день, когда погасло

небесное светило – источник жизни всего живого, Браин вспомнил ранее не

знакомое ему ощущение – это было чувство страха, который окутал собой его

сердце, словно колючей проволокой. В тот день он всячески пытался

игнорировать его, но так и не смог одолеть. И даже сейчас, сидя у себя

дома, рядом с дорогими ему людьми, он все еще продолжал страдать от этого

безжалостного врага разума.

Как будто растворившись в пламени, на которое уже довольно долго смотрел,

Браин еще глубже погрузился в подсознание и четко увидел себя рядом с

соратниками, ясно припомнив, что было дальше, после того, как они все

оказались за дверями того небоскреба, в котором все вместе проработали

много лет.

Сильный ветер со снегом залеплял им глаза и рот, когда они пытались

говорить, продираясь через плотную темноту. Они все, сопротивляясь

снежному завывающему потоку, шли по главной улице, почти по колено утопая

в рыхлом снегу. Идти им было тяжело, но это была самая меньшая

неприятность из всех их бед. Ночь, в которой нет места свету, а призрачный

луч в ней выглядит как незваный гость-чужестранец, не доставляла им боли и

страданий – она была хуже – действовала как изощренный враг, нарочно

спутывая мысли людей, занятые пониманием того, где они все сейчас

находятся.

Такой сложный и очень продолжительный путь в тот день им пришлось

преодолеть вопреки всем имевшимся на тот момент трудностям.

Никто из них до конца так и не понял, каким образом им удалось не

затеряться в заснеженной тьме бесконечной ночи. Мало того, что они

умудрились не потерять дорогу, так еще вдобавок оказались на перекрестке,

к которому и стремились все это время, сопротивляясь тьме и непогоде. В

этом месте их дороги разошлись, а дальнейший путь Браин продолжил в паре с

Говардом.

Чем дальше они уходили от центра города, тем меньше становились здания и

тем сильнее дул на них холодный ветер, то и дело сбивая мужчин с ног и

валя их на спину, словно опытный борец, каждый раз одерживающий победу.

Еще через пару километров и Говард оставил Браина наедине с бушующей

непогодой. Хотя он и жил на той же улице, где и его закадычный друг, тем

не менее дом его находился в другой стороне – гораздо восточнее того пути,

по которому теперь в одиночку следовал Браин. Дальнейший путь его в гордом

одиночестве казался ему в тягость, полный усталости и разочарования. То

единственное, что сейчас поддерживало в нем остатки все исчерпывающихся

сил, была надежда, увидеть своих любимых, дорогих сердцу людей в добром

здравии.

Браин теперь и не знал сколько уже метров, а может, километров, прошел с

того момента, как распрощался с Говардом. Он мог бы так относительно

спокойно идти и дальше, но вдруг увидел боковым взглядом какие-то

человеческие тени, мелькнувшие сквозь обильный снегопад, а потом резко

исчезнувшие в темноте, когда Браин остановился и повернул голову.

«Неужели я и в самом деле кого-то видел? - напугано подумал Браин,

вспомнив того безумца, который пришиб Вербера и намеревался сделать то же

самое и со всеми остальными. – Нет! Не может быть, мне просто показалось»,

- мысленно утешил он сам себя и, волоча по снегу уставшими ногами, побрел

дальше.

Вокруг, насколько хватало глаз, не было видно ничего, кроме снега,

казалось, снежинки которого погрязли в темноте, словно души грешников в

потустороннем мире.

- Я больше не могу… - бессильно пробубнил Браин, и сразу пожалел, что

открыл рот: хлопья снега мгновенно забили ему его.

Он свалился на колени и, упершись руками в снег, ненавистно отплевался,

пытаясь вообразить, что в данный момент может быть еще хуже этого.

- Ты его видел? Где он?! – чужие слова, разившие недоброжелательным тоном,

донеслись до уха Браина откуда-то со спины.

Почувствовав резкий испуг, он мгновенно забыл про усталость и быстро

поднялся на ноги, а затем, пристально осмотревшись по сторонам, резво

рванул вперед, увидев позади себя проясняющиеся из темноты две высокие

тени. Эти двое явно двигались в его направлении, а помыслы их были отнюдь

нечисты.

«Только бы они меня не заметили! - думал Браин, улепетывая от

преследователей. Он сейчас не знал, гонятся ли они за ним или нет, но

судьбу свою, однако, испытывать не намеревался. – Где же он?.. - раз за

разом мысленно повторял Браин, считая, что заблудился. – Где же мой дом?»

Снежная буря все усиливалась.

Браин вытянул перед собой руку, чтобы было легче ориентироваться в

пространстве, он рассчитывал, что таким образом сможет что-то

почувствовать перед собой, прежде чем стукнется об это головой или еще

чем-то, ведь передвигался он сейчас очень быстро.

Когда рука Браина внезапно во что-то уперлась, он от неожиданности

вздрогнул и резко отдернул ее, словно бы дотронулся до чего-то очень