Роман Лагутин - 12 месяцев до рассвета

скорее всего, в чужой крови, так как сам он, на первый взгляд, выглядел

абсолютно здоровым и невредимым, по крайней мере, физически.

- Что стряслось?! – спросил Григорий, а в голосе его присутствовала

тревожная нотка.

Мужчина сгорбился, упершись ладонями в колени. Он не торопился отвечать.

Его тяжелое дыхание говорило о том, что он никак не может отдышаться. Ему

не хватало кислорода, он задыхался.

- Отвечай же, черт тебя возьми!

После глубокого вдоха мужчина выпрямился и наконец произнес:

- Герберт взбесился, - простонал он, и снова часто задышал. – Я еле ноги

унес.

- Кто этот Герберт? – с любопытством глядя на Григория, спросила Стелла. –

И почему он взбесился?

Григорий загадочно посмотрел на женщину, жаждущую ответов.

- Большой белый медведь…

- Он словно с цепи сорвался, - отдышавшись, произнес напуганный мужчина. –

Мы с Бобом патрулировали территорию, как обычно это делаем, а когда

попытались войти в склад, Герберт выскочил оттуда и вцепился в Боба

мертвой хваткой. Он разорвал его на моих глазах и в одно мгновение сожрал

все внутренности.

- Ужас! – промолвила Стелла и прикрыла ладошкой рот.

После секундной паузы мужчина продолжил рассказ:

- А кода он посмотрел на меня, я понял, что надо делать ноги.

- Так отчего ж ты не пристрелил его? – спросил Григорий.

Мужчина помялся на месте, а затем ответил:

- Я испугался… очень сильно. Когда медведь дернулся в мою сторону, я

выронил ружье из рук и побежал прочь что было сил.

Григорий немного подумал в молчании, после чего высказал свое мнение:

- Могу побиться об заклад, что другие животные тоже вкусили человеческого

мяса. Теперь они поймут, что мы на самом деле не их хозяева, а всего лишь

куски свежего мяса, которым можно утолить голод.

Не успел он договорить, как с улицы послышались крики. На этот раз вопил

не один человек, а по меньшей мере пять. Выстрелы перекрывали друг друга

затяжными очередями автоматов и одиночными хлопками ружей.

- А где ваше оружие? – спросил Григорий, обращаясь к чужакам. – Я точно

помню, что слышал выстрелы, перед тем как…

Самсон поочередно взглянул на соратников. Почему-то он почувствовал

некоторое неудобство.

- Я бросил его там – внутри склада. Ведь патроны закончились, - пояснил

он.

Григорий недовольно хмыкнул. Потом он посмотрел на своего сподвижника, чья

одежда была вымазана кровью товарища, и распорядился следующим образом:

- Оставайся здесь и присмотри за ними, а я тем временем пойду,

присоединюсь к остальным. Мы перестреляем всех животных, которые будут

вести себя агрессивно по отношению к нам. Потому что у нас нет иного

выбора. – Он открыл бронированную дверцу железного шкафа и вынул оттуда

охотничье ружье.

- Нам что, сидеть здесь и ждать?! – спросил Самсон, придав своему голосу

некоторое недовольство.

Григорий остановился у выхода и обернулся.

- Пока что от вас больше ничего не требуется. Когда я вернусь, мы

поговорим о том, как вы можете присоединиться к нам. Если, конечно,

захотите. Нам понадобятся люди после этой заварушки с животными… - он

хотел сказать что-то еще, но промолчал и вышел за дверь.

Еще долго, после того как Григорий вышел из жилого помещения, на улице

раздавались громогласные выстрелы, крики людей, вопли животных. И это не

прекратится до тех пор, пока не погибнет последний зверь либо пока у людей

не закончатся все патроны.

Сентябрь

Сидя в одном из углов большой жилой комнаты, Григорий обрабатывал

размашистую рану на руке дезинфицирующим средством. Он никогда не забудет

тот день, случившийся немногим меньше чем месяц назад. Воюя со своими же

бывшими подопечными: медведями, волками… и прочими животными – он получил

серьезную травму, которая на первый взгляд казалась фатальной, однако он

выжил и чувствовал себя сейчас не так уж и плохо. Рана постепенно

затягивалась, и это весьма радовало его. А что на самом деле тревожило

Григория, так это то, что в той самой заварушке были израсходованы все

боеприпасы. Не осталось ни единого патрона даже для того, чтобы

застрелиться.

Старая ржавая буржуйка, откуда-то из прошлой жизни, что была до ядерной

войны, сделанная из обычной стальной бочки для воды, стояла у маленького

заколоченного наглухо оконца. В ее чреве горело яркое пламя, а дым

выводился на улицу через гофрированный патрубок. Несмотря на ее

незначительные размеры, по сравнению с объемом просторной комнаты,

самоделка хорошо справлялась со своей задачей. В помещении было тепло и

уютно. И даже в пресном воздухе совсем не чувствовалось запаха гари.

Мужчина по имени Даниил не спеша приблизился к Григорию и сел на

заправленную серой невзрачной простынею кровать, устроившись таким образом

напротив товарища. Какое-то время он молчал, не решаясь заговорить. Глядя

на подсыхающую рану Григория, он не выражал на своем лице отвращения,

скорее, там было любопытство. Он думал о том, как так может быть, чтобы

раны на теле сами собой восстанавливались, а новая конечность или орган не

могут вырасти.

Григорий, закончив обрабатывать рану, приподнял голову и уставился в

завороженный взгляд Даниила. Легкая улыбка коснулась уголков губ Григория.

- Неужели так интересно?..

Даниил словно проснулся от сна наяву. Он вздрогнул от неожиданности,

прозвучавший голос Григория пробудил его, как лунатика, который только что

находился в трансовом состоянии. В этом самом состоянии люди – даже те,

кто страдает акрофобией – могут запросто прогуляться по карнизу

небоскреба.

- Не то чтобы… - промямлил Даниил. – Вообще-то я не по этому поводу.

Григорий заткнул резиновой пробкой флакончик с обеззараживающей жидкостью

и убрал его в тумбочку с прочими медикаментами.

- Что тебя тревожит, друг мой? – тихо спросил он, изучающее глядя на

грубые черты лица Даниила.

Наклонившись поближе к собеседнику, обремененный тревогой мужчина

прошептал:

- Нам опасно здесь оставаться.

Григорий резко отстранился от Даниила. Нет! Его не смутил неприятный

запах, исходивший изо рта товарища, его взволновали сами слова. Он

принялся внимательно осматривать мрачную комнату. Ему стало намного легче,

как только он понял, что никто не слышал слов Даниила, и никто не

проявляет заинтересованности к их перешептываниям.

Прежде многолюдная компания Григория теперь заметно поредела. После

размолвки с животными много людей пострадало, многие были ранены, но

выжили не все. Только трое, включая самого Даниила, остались в живых. Сам