Максим Филатов - Тиора

— Дурак! Может и правда, чего смеешься, — и она шлепнула его по плечу ладошкой.

— Что? Уже не так смешно потешаться над Темным? Не бойся, он до таких размеров не трансформируется, и хоть я видел, как он в каком-то смысле нарушал закон сохранения массы (в этом мире, смотрю, вообще все, что угодно возможно), но все его трансформации, что я наблюдал, все равно были в рамках разумного. И что-то подсказывает мне, что очень маленьких размеров или огромных, он не может принимать формы, хотя, конечно, я могу ошибаться, и Темный действительно сидит какой-нибудь маленькой блохой у тебя в волосах, не шевелясь до определенного момента, но тогда нам точно конец.

— Ну, спасибо! Сначала начал вроде успокаивать, потом сделал еще хуже, — насупилась Тиора. — Теперь буду копошиться в своих волосах и платье, все время думая об этом.

— Это чтобы ты не расслаблялась, потому как смех оно, конечно, хорошо, но мы порой сильно увлекаемся и можем выдать себя. Ты сама меня тогда попрекала этим.

Девочка сжала губы и шмыгнула носом.

— Да, извини, Марк, — сказала, наконец, она, — идея с криком было не очень хорошей, я так больше не сделаю.

— Умница, — парень улыбнулся и поцеловал ее в макушку, на что Тиора с довольным видом прижалась к его плечу щекой и мягко потерлась об него.

Они снова перешли к свободному падению.

Марк вспоминал в полете о том, как, входя в Оливовый зал, думал, что он — Алиса, которая погружается в нору все глубже и глубже. Кролика по-прежнему нигде не было видно, но теперь они действительно падали в какую-то дыру, и Алису парень сейчас прижимал к себе правой рукой, а сам он был видимо рассказчиком, который непосредственно участвует в этой абсурдной мистической истории.

«Не встретить бы Чеширского кота дальше, а то от его улыбки я точно окончательно рехнусь».

— Марк! — Тиора интенсивно дергала его за рукав, вырывая из мыслей. — Там, внизу кажется что-то виднеется.

— Что там?

— Мне кажется, это выход. Как будто большой круг неяркого света, и он становится все больше.

— Да, я думаю, мы приближаемся. Приготовься ко всему, что только можно.

Тиора обхватила Марка сильнее и уткнулась в него лицом что есть силы.

— Мне тоже страшно, но я думаю, что все будет хорошо сейчас, не переживай, — успокаивал Марк, стараясь держать ускорившееся от тревоги дыхание.

Труба уже не изгибалась, и скорость падения была максимальной, до такой степени, что в ушах поднялся невообразимый свист. Волосы Тиоры разлетались в разные стороны, платьице трепало, как парус корабля, попавшего в сильный шторм. Марк обхватил девочку обеими руками и положил свою голову щекой на ее голову сверху, утопая лицом в пламени ее волос.

— Держись! — прокричал Марк сквозь свист воздуха, рассекаемого их телами в падении.

Круг света под ними уже был совсем рядом и становился все шире и шире, похожий на стремительно растущий в размерах обруч. Они приближались к нему на страшной скорости, закрыв глаза, хотя парень и так был слеп. Тиора же, вжавшись в него, также не видела ничего, и все же рефлекс сработал.

Выход. Они быстро пролетели расползшийся до предела круг и ворвались в пространство ниже трубы, но не полетели дальше вниз, а быстро начали терять скорость, пока окончательно не зависли в пространстве.

— Мы не упали и не разбились, — сказала Тиора, выныривая лицом из одежды Марка и оглядываясь вокруг.

— По-другому и быть не могло, — ответил юноша. — Я же тебе говорил, что все будет хорошо.

Он также раскрыл глаза.

— Тиора! Я что-то вижу!

— Что!?

— Пока расплывчато, но вижу тебя!

Перед глазами Марка висела фигура Тиоры, и хотя это были пока лишь ее очертания, и картинка еще расплывалась перед его глазами, но, похоже, зрение начинало возвращаться к парню.

— Это так здорово, Марк! — радостно взвизгнула девочка и обняла его руками.

— Я пока вижу плоховато, все размыто, но я уверен, что в ближайшее время мое зрение полностью восстановиться, — в его голосе чувствовалось облегчение.

Тиора погладила парня по руке, очень довольная хорошей новостью. Юноша в свою очередь взъерошил ее волосы, и начал вертеть головой в разные стороны и вверх-вниз, чтобы попытаться детальнее разглядеть все вокруг. Постепенно он все отчетливее начал видеть окружение.

— Какое странное место, — произнес Марк. — Собственно, как и куча мест до этого в этом замке.

Они висели в пространстве, не касаясь ни стен, ни пола этого помещения. Но это даже нельзя было назвать помещением. Форма его была неоднородной, как будто стеклодув, надев раскаленную болванку стекла на палку, выдул странный сосуд с кучей выпуклостей и вогнутостей в разных местах без какой-либо симметрии. При этом стенки этого сосуда были устланы волокнами вдоль всего помещения, похожими на мышечные, и казалось, будто Марк с девочкой попали в полость какого-то огромного органа не менее огромного живого организма. И все же это было одно из странных помещений замка со своим убранством, функцией и даже со своими физическими законами, ибо здесь царила абсолютная невесомость. Волокна стенок были серыми, как и многое в этом замке, не считая оранжереи Тиоры с безумным взрывом красок находящихся там растений. В длину же орган-помещение было неопределенной длины и растворялось в глубине тьмы, в которую двигаться обоим совершенно не хотелось, ибо они рисовали себе в головах самых страшных чудовищ, которые могли подстерегать их там. Воображение работало против Марка с Тиорой.

— Ну что, надо двигаться, других путей я пока не наблюдаю, — сказал Марк, взглянув на девочку сверху.

Она еще раз посмотрела во тьму пространства далее, опустила голову и почти проскулила:

— Веди.

Марк горько усмехнулся и сделал движение телом. Отталкиваться было не от чего, и в обычной невесомости они просто не могли бы в таком случае куда-то лететь, но здесь их тела медленно поплыли вперед.

«Мышечные» волокна стен, пролегавшие вдоль всего помещения и уходившие куда-то вглубь, причудливо переплетались между собой, как железнодорожные рельсы, то сходясь, то снова расходясь и смыкаясь по несколько штук в один пучок. Не хватало лишь стрелок для перевода «путей». Местами это были на взгляд гладкие структуры, но в некоторых участках эти волокна превращались в узловатые лианы, как будто представляли собой корни древнего дерева, оплетающего все вокруг. Затем эти участки снова переходили в гладкие «мышцы» внутренней «мускулатуры» помещения. Освещение было достаточно тусклое, хотя нигде не было видно источника света, и юноша с девочкой видели лишь десяток метров вперед, который затем уходил в кромешную тьму.

Они плыли медленно, затаив дыхание и стараясь не издавать ни звука. Ускоряться никто не думал, напротив, хотелось повернуть назад и забиться в какой-нибудь угол в начале этого помещения или найти другой выход. Но выбора у них не оставалось, как неумолимо левитировать вдоль всей залы, похожей на космический корабль пришельцев, каким его изображали различные фильмы.